я шлепнулась в сторону, заваливая миранца на себя сверху и хохоча уже почти истерически.
Отсмеявшись, я посмотрела на мужчину, нависшего надо мной и беспокойным лицом.
- Ты не ударилась? - уточнил он с тревогой, - может, я правда переборщил с выбором развлечения?
- Даже если бы ударилась, у меня рядом есть целых два медика, - сообщила я. А после паузы добавила, - спасибо, Ник, за этот день. Я... Я давно не чувствовала себя так...так хорошо и...радостно.
Николас осторожно приподнял меня и поставил на ноги. Прислонил к себе и осторожно прикоснулся губами к моему лбу. Еле ощутимое касание заставило вздрогнуть от давно забытых и совершенно потрясающих ощущений. И хоть поцелуй был мимолетный и максимально целомудренный, мне понравилось, что он получился именно таким.
- Я тоже, - признался мне миранец, - знаешь, я тоже давно так себя не чувствовал.
А что будет, если я сделаю шаг вперед?
Пока не передумала, я быстрым движением прижалась губами к его губам, осторожно наклонив его голову к себе ближе. И плевать, что мы уже давно не подростки. Плевать, что сейчас вокруг нас другие жители планеты.
Я хочу, чтобы этот удивительный день закончился именно так. И вообще, дочь меня на это благословила.
Николас сначала замер, а потом ответил мне с такой силой и страстью, что я мгновенно забыла, где мы находимся и как мы тут оказались, понимая, что сейчас мы просто мужчина и женщина, которые хотят поцеловаться, и не нашла в себе силы думать о том, чем это мне грозит.
Планета Миран, Сита
Мария Перес
Я сидела в кресле и вдыхала чистый сладковатый горный воздух, прикрыв глаза и прислушиваясь к окружающим меня звукам. С момента прибытия в отдаленное шале у недалеко от гор Шолан и маленького городка Сита прошла уже неделя или чуть больше. Здесь время течет как-то иначе, медленно и размеренно, позволяя не следить за ним, а погрузиться в свои мысли, очищаясь от наносного и лишнего.
Пару раз кто-то из мужчин отвозил меня в медцентр для проведения восстанавливающих зрение процедур. Помимо этого, я несколько раз в день ложилась в капсулу, запрограммированную на лечебное воздействие на поврежденную контузией зону мозга. Часто я спускалась на нижний уровень дома и часами сидела в чашах с теплой, пахнущей йодом термальной водой из местных источников. После таких процедур я чувствовала прилив сил и ощущала себя хоть немного...живой. Правда, это ощущение быстро исчезало, как только я возвращалась в шале.
Мои...хм... соседи по дому беспокоили меня мало. Словно сами отстранились от меня, потому что, наверное, не знали, как именно ко мне подступиться и о чем со мной говорить. Я и сама не жаждала с ними общаться, воспринимая их присутствие как досадную помеху, от которой в скором времени избавлюсь, когда состояние здоровья позволит мне покинуть Миран без сожалений или мешающих трезво соображать размышлений о прошлом, настоящем и будущем.
Не знаю, на что миранцы надеялись, о чем думали или переживали. Я, кажется, вообще не испытывала ничего, кроме, пожалуй, раздражения оттого, что я и мои решения привели меня в это место, в это состояние и в эту...компанию.
Разумеется, я много думала обо всем, задавала себя какие-то вопросы, пыталась найти на них ответы, но упорно отмахивалась о того, чтобы задать их кому-то в лоб. Что меня останавливало? Старая боль, возвратившиеся в сердце с такой гигантской силой, такой, что я почти не могла терпеть ее внутри себя? Злость? Вина?
Всего было так много, что, наполняясь всем этим, я, похоже, опустошила себя окончательно, погрязнув в этом ощущении внутренней пустоты, как в липкой беспроглядной темноте, засасывающей меня все дальше и дальше в свои глубины. И сил бороться не было. Я исчерпала свои резервы, чувствуя себя перегоревшим датчиком.
Иногда казалось, что какие-то из этих чувства даже не совсем мои и транслируются мне откуда-то со стороны. Хотя, это явно были игры моего разума, и не более...
***
Я почувствовала, как на плечи опускается одеяло, и поморщилась от необходимости поблагодарить Идена, а это был именно он, потому что его ауру я определяла безошибочно, за заботу.
Забота... Это то, что я вынуждена была терпеть. С чем я вынуждена была мириться, не имея другого выхода. Благо хоть санитарный отсек я теперь посещала без чьей-либо помощи, и в доме ориентировалась, уже не натыкаясь на углы или мебель.
Поначалу я использовала аудиальный передатчик, который искусственным голосом сообщал мне правильное направление к моей цели. Спустя несколько процедур в медцентре я уже видела более-менее узнаваемую картину окружающей меня обстановки, различала кое-какие детали и даже могла прочитать какие-то данные, если подносила их близко к глазам. Правда, глаза уставали очень быстро, поэтому я старалась беречь их, не перегружая лишней информацией. Зрение возвращалось. Медленными темпами, но прогресс был очевиден. Скоро моей беспомощности придет конец.
- Ты можешь простудиться, - прогрохотал голос Идена совсем близко от меня.
Мужчина сел сбоку, решив, видимо, что я буду не против его компании. Я пока не стала возражать и продолжила смотреть строго вперед.
- Вряд ли, - проговорила я, щуря глаза и пытаясь понять, выглядят ли раскинутые впереди вершины так же величественно и сказочно, как описывали мне когда-то миранцы.
- Еще пара недель и на Миран придет осень, - отозвался Иден задумчиво, даже не думая оставлять меня одну, - помнишь, я рассказывал тебе про то, как у нас красиво осенью?
- О чем еще говорить, если не о погоде, - хмыкнула я, кутаясь в одеяло ,- ведь других тем для разговора у нас, похоже, нет.
- Узнаю твою способность все иронизировать, - усмехнулся миранец, - это не изменилось.
- Думаю, только это и не изменилось, - произнесла я, - за восемнадцать то лет, - я задумалась, а потом все же повернулась в его сторону, - знаешь, я могу сразу предупредить тебя, что ты сейчас пытаешься обмануть нас обоих, - произнесла, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал спокойно и отстраненно.
- В чем же? - спросил мужчина заинтересованно. За эти дни это был, наверное, самый долгий разговор, который между нами случился. Могу оправдать себя только тем, что мне банально стало скучно проводить это время в молчании. Я убеждала себя в том, что мне совершенно неинтересно, что миранцы мне скажут, поэтому я пресекала любые их разговоры, кроме тех,
