— Эй, — кто-то тихонько коснулся ее руки. — Ты как? Уснула… или умерла?
Лереми заморгала и вернулась в реальность. Ее руки касался Аки, самый настоящий, не из видений.
— Умерла… — прошептала Лереми. — Или нет? Для всезнающих нет чужой смерти, каждая, как собственная.
— Слушай, — он сжал ее руку сильнее. — Слушай! Кто тобой руководит? Беги сейчас же к нему, скажи, что внешний барьер стен прорван. Землянин его взорвал. Ничто уже в Наао! Мы с Яно видели, когда летели сюда. Площадь нужно сейчас же закрыть!
Лереми встряхнулась, приходя в себя, а Аки уже быстро сообщал то же самое Енелу. Каменная дверь дернулась и поползла на стену, захлопывая щель: всемогущие на площади получили известие о прорыве внешнего барьера и закрывали все проходы. Лереми прижала ладони к стене. Кажется, она слышала, как из-за стены кричали, молили те, кто не успел попасть на площадь.
— С тобой всевидящий? — хрипло спросила она Аки.
— Да, Яно.
Лереми взглянула на молодого всевидящего рядом с Аки. Видно было, что он совсем устал — крылья обвисли.
— Там много еще незараженных осталось. Нужно перенести их сюда, пока ничто не подобралсь к стене, хоть немногих, — сказала она. Слабое удивление от того, что она не смиренно просит, а уверенно требует на правах сильной и мудрой, скользнуло и ушло. — Вижу, что ты устал, но… надо!
Яно кивнул, взлетел, а Лереми побрела к центру площади. Аки шел за ней.
— Землянин дал своей крови вытечь на землю, — сказал он. — Это не крах эксперимента, он с самого начала хотел погубить нас!
— Я знаю.
Ненависть к Шелтону и Деале всколыхнулась с новой силой, Лереми даже качнуло. Она вцепилась в руку Аки.
— Я видел, как рушилось ваше поместье. Наши с Кейлой родители тоже погибли.
— Я знаю, — опять сказала она, и ненависть черными горячими пальцами сдавила сердце. А с площади в воздух поднялось несколько всевидящих. Они взлетали над стенами, ныряли за них и скоро возвращались, держа кто по двое, кто по трое спасенных. Всезнающие на площади отдали им тот же приказ, что и Лереми. Но знали ли они уже то же, что и она: ничто зальет и площадь! Нет им спасения, глыба конца мира катится. Деала и Шелтон уже погубили их всех!
Ненависть толкнула Лереми по ступеням дворца к дверям между колонн, и дальше, длинным ажурным коридором к залу памяти. Аки едва поспевал за ней. «Куда ты?» — спрашивал он, Лереми не отвечала. Какие слова найти, чтобы объяснить непреодолимое желание увидеть мертвое тело той, которая научила тебя ненавидеть? Посмотреть в неподвижный жуткий лик, который прятала милая маска, чтобы раз и навсегда забыть эту маску и свои добрые чувства к ней. Понять, что стало причиной безумия и жестокости Деалы.
Зал памяти ослепил золотым сиянием сенти-кристаллов ножей, рядами и рядами развешанных по стенам. Лереми опустила взгляд, ища тело в серебристой ткани на полу, и у дальней стены шевельнулась высокая серебристая фигура.
— Лереми, — прошелестела Деала. — Наконец ты пришла. Я давно жду тебя.
— Ты!!! — в этот вопль ушла вся ее ненависть, руки сжались и бесильно разжались. — Живая?! Страж хотел убить тебя.
— Я отправила его на площадь, сражаться с чуждым. Это был мой последний запрещенный мысленный приказ, — Деала грустно улыбнулась под вуалью. — Я ДОЛЖНА поговорить с тобой, Лереми, прежде чем умру. И тебе, я знаю, также нужен этот разговор.
— Разговор?! — Лереми застонала. — Мне нужно, чтобы ты была мертва! Я хочу посмотреть в твое мертвое лицо! Нет… нет… Аки, мы вытащим ее на площадь, пусть Наао увидит ту, что предала его на смерть! Пусть ее раздерут на кусочки! Аки?
Всемогущий опять сжал ее руку.
— Помолчи пока, — ровно сказал он. — Послушай среброликую.
— Она, предательница, недостойна серебряного лика! Я сдеру кожу с твоего лица, Деала, я хочу, чтобы ты кричала от боли и ужаса, как кричат за стенами площади!
Никогда Лереми не позволяла себе грубых слов, с детства казнила себя за злые мысли в отношении других, но та Лереми умерла. Растворилась в море ничто. Чужая боль убила ее и вдохнула жизнь в новую: сильную, жестокую, страшную в своей ненависти, не гнушающуюся никакими проклятиями всезнающую. Лереми выхватила чистый кинжал из нижнего ряда, и метнула его в Деалу. Аки успел отклонить нож в сторону. Лереми замерла, тяжело дыша.
— Хорошо. Теперь ты стала такой, какая нужна Сенте. Ты и умрешь, и убьешь ради нее, — спокойно сказала Деала. — В тяжелые времена ей нужна сильная правительница, еще сильнее, чем я.
— Ты лгала мне столько раз! И надеешься, что я сейчас стану тебя слушать?!
— Я солгала тебе, что Кейла и Шелтон будут благом для Сенты, как солгала в этом всей Сенте, но я не толкала тебя в туман моей дальнейшей лжи. Ты сама выбрала приятные грезы без ответственности. Я ждала, когда твой разум прояснится. Это могло бы произйти и раньше, если б ты не сомневалась в своей правде и силе. Запомни это навсегда. Тебе придется вести Сенту, и ты должна не просто знать, а верить, что правильно ведешь ее.
— Чуждому нет места на Сенте — вот все, что я поняла! Старая истина!
— Другие не поняли и этого. Они знают, но не верят в истину, — голос Деалы упал до шепота, казалось, она резко утратила силы. — Я довольна тобой, Лереми. Теперь убей меня и забери кинжал, чтобы мои знания помогали тебе и после моей смерти.
— Ты мной довольна? — Лереми расхохоталась. Ее неприятно поразило, как прозвучал этот смех, безумный, болезненный, как у Ирвена, но она не останавливалась. — Что ж, я убью тебя. Ты лишила рассудка среброликих, ты внушала свои мысли всем в Наао, отказывая нам в свободной воле, придумала какую-то «плату» для Сенты, чтобы оправдать убийство полумиллиона… Ты достойна только смерти!
— Когда ты прочитаешь знания с моего кинжала, поймешь, что пятьсот тысяч жизней — минимальная плата. Я сказала это Ирвену, и он согласился. Согласился и Осан, темный выступал только против лишения сенториан свободной воли. Наш маленький мир скоро очень заинтересует могущественнейшую во Вселенной расу. Я выбирала, сейчас отдать жизни многих или позже потерять свободу для всех, и выбрала свободу. А земляне… Землянин погубил Наао, но землянин и спасет Сенту — запомни это. Так или иначе, — Деала слабо усмехнулась. — Я взяла на себя запрещенное для всезнающих право решить за всех и должна ответить за это. Моя позорная смерть от удара в грудь, лицом к убийце накормит твою ненависть, Лереми.
Лереми потянула второй кинжал. Он вышел из чехла со скользким долгим звуком. В это же время Лереми внимательно следила за фигурой всезнающей. Вот Деала подалась вперед, будто сама стремилась на кинжал убийцы, и Лереми почувствовала отвращение. Тогда она швырнула кинжал Деале под ноги.
