– Ага, а еще крота своего ко мне пристроить пытался, – обличила я извращенца, Рома покраснел… побагровел… черт, Рома разозлился.
– Ну, хватит! – рыкнул он.
Я прижалась к моему лохматому другу, Чуи встал, поставил меня на ноги и задвинул себе за спину. Дальше все было быстро. Рома, чеканя шаг, направился к нам с Чубаккой, Ардэн взял моего нового знакомого на прицел, трое вояк с «Гордости» начали заходить с боков, мы с лохматым не сдались.
– Чуи, у них инструкция, в тебя уже стреляли, больше не бу… Ну ты и сволочь, – прошипела я, глядя из-за Чубакки на Ардэна. Он выстрелил, и плевать на инструкции. – Грабли убери! – взвизгнула я, отталкивая Рому.
Он молча взвалил меня на плечо, не обращая внимания ни на оскорбления, ни на попытки жахнуть его посильней.
– Ты лучше всех! – крикнула я своему лохматому другу, провожавшего меня тоскливым взором.
Позади шел командир, за ним трое вояк, я впереди на лихом коне, то есть на Роме. Сдерживать свой гнев я не стала и излила его на спину синеглазого, как только нас подняли в зал перемещений. Ардэн скривился, техники простонали, робот подобрал то, что долетело до пола. Ну и пошли они все, нам, примитивным, все можно.
Роман, наплевав на изгаженную спину, бодрой походкой направился в свою каюту.
– Грейн, – позвал его Ардэн.
– Не сейчас, Дмирт, – ледяным тоном отозвался мой синеглазик, я затихла от греха подальше.
В каюте меня поставили на пол и свалили в душевую чистить перья. Я подошла к панели на стене и вздохнула:
– О’кей, Гугл. – Тишина в ответ. – Тьфу на тебя, чудо-техника, – проворчала я, вспоминая точную команду, но произнести ее не успела, потому что:
– Благодарю, Инна, мне приятно, что вы такого высокого мнения обо мне, – отозвалась панель.
– Э-э-э, хы. – Я криво усмехнулась и почесала в затылке. Вот ведь… – Добрый день, – поздоровалась я.
– Добрый день, – ответила Система. – У вас есть пожелания?
– Мне бы чего покрепче, – попросила я.
– Уточните запрос, пожалуйста, – последовал ответ.
– Алкоголь. Вино, коктейль, черт возьми, водка, – рубанула я сплеча. – Можно пиво.
– Запрос принят, Инна. – И я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев.
Посмотрела на руки и чуть не выронила стакан, но вовремя сжала пальцы.
– А таблетки от похмелья? – поинтересовалась я, глядя на пластину с разноцветными пилюльками.
– Это сухой алкоголь, возможно, он подходит под определение «водка», – отозвалась Система.
– Спасибо, – хмыкнула я и спрятала полезные таблеточки в карман джинсов.
– С вами приятно общаться, Инна, – сказал приятный женский голос и замолчал.
Я прошла со стаканом к облюбованной кровати, которая теперь, по определению, моя, личная, уселась по-турецки и пригубила жидкость в стакане.
– Ничего так, – одобрила я, ощущая приятное тепло, потекшее по телу.
Из душевой вышел Рома. Вышел и замер, глядя на меня. Нет, правильней сказать, я замерла, глядя на него, а он просто рассматривал то, что я держу в руках.
– Ты сумела воспользоваться Системой, – констатировал синеглазый.
– Ага, – ответила я, утирая слюни.
Чума-а-а. И кубики, и бицепсы, и трицепсы, и вообще весь набор для ценителя прекрасного, то есть для меня, стоял посреди каюты в одном полотенце, намотанном на бедрах. Ши-и-ик. Восхищенно выдохнув, я сделала большой глоток из стакана, поперхнулась и отчаянно закашлялась. Синеглазый шагнул ко мне…
– Мли-и-ин, – просипела я, когда передо мной остановился крепкий рельефный торс.
– Что? – Рома склонился и заботливо посмотрел на меня.
Я подобрала челюсть с кровати, вставила ее на место и облизала разом пересохшие губы.
– Оделся бы ты… Рома, – попросила я, вновь впиваясь в край стакана.
Инопланетный самец оглядел себя и выпрямился с самодовольной ухмылочкой. С-с-сволочь… Я жадно выхлебала почти все пойло, параллельно вспоминая, когда у меня было последний раз. Вспомнила. Месяц назад от меня последний винторогий сбежал, вот тогда и было, прощальный, так сказать. Не ах, если честно, но с паршивой овцы хоть шерсти клок.
– А может… – Горячее дыхание обожгло мое ухо, и я резко отпрянула назад, вылив остатки вкусной алкогольной штуки в лицо искусителя.
Он дернулся назад, ругаясь и ожесточенно стирая с лица мое пойло. Я утерла дрожащей рукой пот со лба, еще раз слюни и сурово свела брови.
– Ты что себе позволяешь, нелюдь? Я тебе кто? Я честная девушка! Оденься немедленно. Негодяй, – и с видом оскорбленной добродетели нырнула в душевую. – Мли-и-ин, – потрясенно прошептала я, глядя на свое отражение. Зеркало тут было во всю стену. – Извращенец. – Фальшивое возмущение не помогло, потому что я представила…
Я подхожу сзади к мужчине, стоящему под душем, смотрю, как струи воды катятся по его плечам, спине, спускаются на упругие ягодицы… Я кладу ему на спину ладони и чувствую горячую кожу, касаюсь ее губами и поворачиваю голову к зеркальной стене, подернутой туманом. Я вижу в отражении, как мужчина запрокидывает голову и закрывает большие синие глаза. Я прижимаюсь к нему всем телом, мои руки, огладив мощные плечи, ныряют под его руки и уже скользят по животу, поднимаются на грудь… А в зеркале я вижу, как возбужден его…
– Ой ты ж мамочки, – хрипло выдохнула я. – Мне нужна вода, холодная. А-а-а! – Мой визг отразился от стен и оглушил меня саму, потому что с потолка полилась ледяная вода. Система, чтоб ее!
– Инна! – Дверь открылась, и в проеме появился Рома, его физиономия была встревоженной, но, увидев мокрую курицу, то есть меня, облитую с ног до головы ледяной водой, развеселился. – Ты решила постирать одежду, заодно и помыться?
– Пошел вон, гуманоид! – Я с визгом пролетела мимо него, спасаясь от холодного душа, и забилась в угол, отчаянно стуча зубами.
– Система, выключить воду, – велел Рома и вернулся в каюту. – Раздевайся, – скомандовал мне.
– Аг-га, щ-щас, – отстучала я челюстями.
– Не глупи, ты мокрая. – Он улыбнулся и достал полотенце.
– Отвернись, – сурово велела я, выбираясь из своего угла.
– Я там уже все видел, – усмехнулся негодяй. – Мне все понравилось, не переживай.
– Урою, – мрачно пообещала я, и мужчина все-таки отвернулся, но его очередное хмыканье я все-таки расслышала.
Стянув мокрую одежду, я замоталась в полотенце и поискала глазами свою сумку. Рома, все так же не глядя на меня, достал мой багаж и положил рядом со мной.
– Одевайся, – милостиво разрешил он.
Я деловито рылась в сумке, ворча себе под нос о том, что бедную женщину лишили всего самого необходимого, вопрошая время от времени:
