Глава 5
Считай до десяти. Дыши.
Хитрость, которой научил ее Верадин, по прежнему не работала.
— Офицер Тринкуло.
Сэла почти пожалела, что решилась с ним поговорить, когда ничего не выражающий взгляд Тринкуло переместился на нее. Его губы изогнулись в неприятной усмешке. Выглядело, как будто он ждал ее. В этот момент Сэла в полной мере осознала, насколько она грязна, не удосужившись до сих пор принять душ. Ее появление, наверное, вызвало страх у флотских техников, но Тринкуло был далек от этого. Без сомнений, он не ожидал увидеть ее в парадном обмундировании.
У нее нет парадной формы.
Толстяк снова посмотрел на стол, продолжая изучать какие-то бумаги. Сэла неуверенно уставилась на макушку редеющих седых волос.
— Офицер Тринкуло, — повторила она. — Сэр?
— Командир, — наконец, отозвался тот, казалось, полностью поглощенный изучением документов на столе. — Вы заблудились?
— Я хотела бы с вами поговорить, сэр.
— Не удивительно, что капитана Верадина арестовали, раз он не может наказать своего помощника за ее неприемлемую позицию и манеры к начальству. Возможно, коррекция Верадина в этом случае будет как нельзя кстати, — невесело вздохнул Тринкуло и откинулся на спинку кресла.
Сэла вздрогнула. Слегка. Достаточно, чтобы заработать очередной хмурый взгляд Тринкуло. Она переступила с ноги на ногу и неуверенно посмотрела в коридор.
— Вы собираетесь и дальше вздрагивать в дверях, командир? — спросил Тринкуло, поняв, что Сэла уходить не собирается.
Сэла вошла в кабинет, пригнув голову под низкой притолокой, и сразу же отдала честь. Как только стало ясно, что ответного салюта не будет, Сэла сфокусировалась на письменном приборе на столе. Вытянувшись в струнку, она начала говорить:
— Арест капитана Верадина…
— Командир Тайрон, это не ваше дело.
— Это ошибка, — выпалила Сэла.
— Ошибка? Вы осуждаете решение Первых и называете это решение ошибкой? Я знаю свои обязанности, командир. Или вы решили, что знаете о них лучше меня? — в голосе Тринкуло послышалась наигранная неуверенность.
— Первых? — глаза Сэлы в удивлении чуть не вылезли из орбит. — Тогда это… не приказ Сильвы?
— Вы должны прекратить это, Тайрон, если цените свое положение. Вы уже поставили под угрозу свою карьеру из-за своенравного влияния капитана Верадина.
Влияния? Взгляд Сэлы оставил письменный прибор и переместился на лицо Тринкуло.
— Наверное, было ошибкой назначить одного из рода, как у вашего капитана на руководящую должность. Их омерзительная секта равенства для фабрикатов до добра не доведет, — Тринкуло кивнул, словно соглашаясь сам с собой. — Он сделал вам медвежью услугу, позволив относиться к себе так, что вы решили, будто вы… равны ему.
Открытое оскорбление Верадина ввергло Сэлу в ярость, но она промолчала.
— Думаете, я слепой, Тайрон? Я знаю о вашей чрезмерной лояльности к… Верадину. Но, как солдат Режима, вы присягой дали клятву отстаивать доктрины Устава. Он ваш командир, а вы его подчиненный, всегда и в любых обстоятельствах, — в голосе Тринкуло слышалось отвращение.
Сэла поняла, что слухи и полуправда были его делом. Само собой, Тринкуло слышал разные рассказы. Но это были просто слухи. Несмотря на это, она почувствовала, как краска заливает ее лицо.
— Вы должны завязать с этой… подростковой подобострастностью.
Он встал, обошел стол и заложил руки за спину, словно не хотел случайно коснуться Сэлы.
— Зачем рисковать своей карьерой и свободой ради романа с офицером явно не из круга фабрикатов, таких как вы? Вы должны подчиняться Уставу, командир Тайрон.
— Капитан Верадин и я не…
— Вы повинуетесь Уставу, вы подчиняетесь Первым.
Сэла подняла голову и посмотрела прямо в его глаза. Вырвавшиеся вслед за этим слова были холоднее зимнего мороза.
— Первые не видели, как мы умираем на этой планете. Смерть без чести точно не по Уставу. Разве не нужно сначала руководствоваться Уставом? Или же Первым удобней вертеть Устав, как они захотят?
Невероятно, но она услышала слова Линео, вырывающиеся из ее уст.
— Хватит! — ладони Тринкуло сжались в кулаки.
— Капитан Верадин причина тому, что я жива. Не Первые.
— Джонвелиш Верадин вскоре умрет. В первой же точке, где мы выйдем из трубы, — Тринкуло наклонился ближе. Он больше не кричал, но тихий голос звучал сталью. — Тайрон, хочешь присоединиться к нему? Я могу исполнить твое заветное желание и проследить за тем, чтобы вы были вместе в последние минуты.
Умрет? Они собираются убить его.
Сэла моргнула. Плечи опустились, а дыхание перехватило. Она почувствовала себя так, будто все ее внутренности застыли, превратившись в один холодный комок. Она едва осознавала, что делает, когда шагнула вперед.
— Разве вы не знаете, почему, офицер Тринкуло? — голос был тихим, почти не слышным. — Почему Первые хотят уничтожить офицера, служившего им с непоколебимой верностью? Какие против него обвинения?
— Это вас не касается, Тайрон.
— Сэр, капитан Вердин…
— Это приказ Первых. Для меня этого достаточно. И для вас, фабрикат, этого должно быть достаточно, — Тринкуло ткнул костлявым пальцем в грудь Сэлы. — Какие бы мысли не бродили в твоей голове, Тайрон, ты должна быть достаточно мудра, чтобы игнорировать их.
— Он невиновен, — горло сжалось, вот-вот грозили покатиться слезы.
— Виновен, невиновен. Такие вещи оценивают лучшие, — он наклонился ниже, подбородок почти столкнулся с лицом Сэлы. — Первые приказывают тебе родиться и могут приказать тебе умереть, фабрикат. Ты забудешь о капитане Верадине. Поняла?
Губы Тринкуло сжались в тонкую нить и скривились крючком.
Сэла не мигая смотрела на него.
— Я не ясно выразился, Тайрон?
— Кристально. Сэр, — выплюнула Сэла.
— Ты никогда не была в этом кабинете, Тайрон, — Тринкуло повернулся к ней спиной и прошел обратно к своему креслу. — Ты никогда больше не приблизишься к этому кабинету. И никогда не заговоришь об этом снова.
Сэла не стала ждать, пока Тринкуло отпустит ее.
* * *
Считай до десяти. Считай до ста. Дыши.
Не работает!
Ледяной поток душа обрушился на голову. Сэла блаженно прислонилась лбом к прохладной плитке. Вода смывала крошечные долины грязи, охвативших все ее тело. Вокруг ног собирались небольшие грязные лужицы, сувенир Тасемара, отказывающегося покидать ее.
Пока «Король штормов» летел сквозь трубу, в душевых никого не было. Одно из немногих мест, где она чувствовала себя в покое, где она могла подумать.
