– Это совсем не обязательно. Но почему вдруг такая враждебность? Я-то думал, что граждане Соединенных Штатов вправе сами выбирать своих вождей.
– Не надо демагогии, – фыркнула она. – Вы отлично знаете, что, отправившись сюда, вы отказались от определенных прав.
– Возможно. – Он пожал плечами, не отводя от нее взгляда. – Но у меня есть кое-какой армейский опыт, и я могу с уверенностью сказать, что люди очень быстро устают от военных порядков. Надеюсь, полковник Мередит умеет смотреть вперед, так что, когда это произойдет, у него хватит ума удержать ситуацию под контролем.
Ее лицо помрачнело. Она собиралась заговорить, но в дверь заглянул один из охранников.
– Мисс Оливеро, полковник Мередит ждет вас.
– Ладно. – Кармен встала – с заметным облегчением, как показалось Пересу, – и направилась к выходу. Там она помедлила и обернулась. – Я передам полковнику все, что вы сказали. Но ничего не могу обещать.
Дверь за ней захлопнулась. Морщась от усилий, Перес снова улегся на пол. Закрыв глаза, он заново проиграл в уме разговор с Кармен, припоминая все перемены ее настроения. «Конечно, консервативна, как и весь средний класс, – решил он, – но узколобой ее не назовешь. Явно имеет влияние на полковника».
Когда солдаты явились освобождать его, он все еще гадал о возможных последствиях состоявшейся беседы.
Возвращались в Юни на машине. Дорога была долгой и скучной. Мередит не отрывал глаз от освещенного фонарями пыльного шоссе, и его глубокомысленное молчание не способствовало разговору. Это было ему на руку: все решения становятся официальными только тогда, когда их загрузят в компьютер, а сейчас ему не хотелось ни вступать в дискуссии, ни ставить точку – во всяком случае, пока он не доберется до своего кабинета, где он сможет наконец-то уединиться.
Когда Эндрюс подогнал машину ко входу в административный корпус, все окна были освещены – еще одно напоминание о ворохе дел, которые ждут здесь Мередита, о массе вопросов, требующих неотложного решения. Как на войне.
– Завтра в девять ноль-ноль ко мне с отчетами, – сказал он своей команде, открывая дверцу автомобиля и выбираясь наружу. – Мисс Оливеро, пойдемте со мной. Остальные могут быть свободны.
Полковник шел по пустынным коридорам к своей приемной. Он не думал, что застанет здесь кого-то в такой поздний час, поэтому заметил томящегося в ожидании посетителя, находясь уже в трех шагах от кабинета.
Удивленный и раздосадованный, он резко остановился. Посетитель медленно поднялся с кресла, не выказывая никаких признаков враждебности.
– Полковник Мередит? – спросил он. Неуверенная осанка и робкое выражение лица тут же выдали в нем человека гражданского.
– Он самый, – признался Мередит. – С кем имею честь?
– Доктор Питер Хафнер. Я геолог из группы доктора Паттерсона. – Извините за столь позднее вторжение, но ваша секретарша сказала, что я могу подождать, пока вы вернетесь.
– Ничего страшного, – успокоил его Мередит, а сам подумал, что на такие случаи должны быть установлены соответствующие правила. – Чем могу быть полезен?
– Видите ли, сэр, я попытался получить флайер и пилота для полета к горе Олимп, но все, с кем я разговаривал, говорили, будто флайеры на приколе.
– Вы разве не слышали об аварии? – сухо осведомился Мередит.
– Да, сэр, слышал, мне очень жаль, что погибли люди. Но из всего, что говорят, я сделал вывод, что авария была чистой случайностью: техника работала исправно. Что-то произошло с самой плазмой, какие-то отклонения…
– Вот как? Отклонения? И чем же были вызваны эти отклонения?
– Может быть, случайной вспышкой на солнце или еще чем-то, я точно не знаю. Важно другое – маловероятно, что с остальными флайерами произойдет нечто подобное.
– Маловероятно! Это не разговор, – сказал Мередит, качая головой. – До тех пор, пока мы не разберемся, что к чему, вам придется пользоваться «цессной» или машинами.
– Ни от того, ни от другого толку не будет, – вздохнул Хафнер. – Понимаю ваше беспокойство, полковник, но и вы меня поймите: я хлопочу не из каких-то абстрактных соображений, не ради чистой науки. Не верится, что на Астре вообще нет металлов. Если их нет в земной коре, значит, они залегают где-то значительно глубже. А вдруг мы обнаружим металлы в горных породах вулкана Олимп? Тогда изменятся все наши планы – нам не придется строить рудники на астероиде.
Мередит поднял руку.
– Доктор, уже поздно, и у меня был очень напряженный день. Пришлите официальную заявку на базу Мартелло, вас поставят на очередь. Как только флайеры начнут летать, милости прошу. А до этого, повторяю, в вашем распоряжении имеются самолеты и машины. – Звук шагов за спиной заставил его обернуться. Поставив машину в гараж, возвращался Эндрюс. – А теперь прошу извинить меня, – добавил он. – Лейтенант Эндрюс проводит вас. Спокойной ночи, доктор.
Хафнер поморщился, но от возражений удержался.
– Спокойной ночи, полковник. Спасибо, что уделили мне время.
Сопровождаемый Эндрюсом, геолог ушел. Отперев дверь кабинета, Мередит пропустил Кармен вперед и предложил ей сесть.
– А теперь, – сказал он, погрузившись в кресло, – расскажите мне о Пересе.
Несколько минут он молча слушал историю Кармен о беседе с человеком, которого Данлоп записал в вожаки бунта.
– Мне показалось, что он говорил вполне искренне, – заключила она свой рассказ.
– Не сомневаюсь, – кивнул Мередит, – Но дело не в этом. Его трогательный сюжет о несчастных, обездоленных латиноамериканцах – вот что трудно переварить.
– Знаю. – Она помолчала. – Между прочим, как раз мексиканцев здесь почему-то очень много.
Мередит пожал плечами:
– Здешний климат очень похож на климат нашего юго-запада. Нам нужны были люди, привычные к полевым работам на песчаных почвах. Мексиканцы издавна жили как раз на таких территориях. Не понимаю, к чему весь этот шум?
Кармен поежилась, ей стало почему-то неуютно.
– Да, сэр, но, если даже во всем этом нет ничего… несправедливого, неприятный осадок все равно остается. На обратном пути я все думала… может, следует учредить в каждом поселении что-то вроде городских советов? Естественно, не обладающих никакой реальной властью, – поспешно добавила она, верно истолковав выражение его лица. – Что-то вроде совещательных органов, в которых разбирались бы жалобы и предложения.
– У нас существуют подобные структуры, – напомнил он.
– Да, – она поджала губы, – но они слишком уж военизированы. Гражданское население может испытывать дискомфорт: даже мне трудно приспособиться, а ведь я выросла в семье военного.
– То есть вы предлагаете дать им иллюзию демократии без какой бы то ни было реальной основы? – Мередит покачал головой. – Хлопот будет больше, чем пользы. Аппарат управления получит дополнительную нагрузку, ненужные политические игры и маневры отнимут массу сил и времени – в итоге мы только потеряем человеко-часы.
