– Перес… – начал было Данлоп.
– Нет-нет, все в порядке, майор, – оборвал его Мередит, в душе проклиная себя за легкомыслие. Такую реакцию вызвали у Переса бестактные слова полковника, это точно, и теперь откровенного разговора не получится. Остается только одно – стратегическое отступление. – Ну ладно, Перес, если все-таки захотите поговорить, дайте мне знать.
Он открыл дверь и вышел, Данлоп и Кармен последовали за ним.
– Я же говорил вам, что он не очень-то общителен, – заметил Данлоп, когда все трое остановились в коридоре в нескольких метрах от двери.
– О-хо-хо… Ну и что же вы ему инкриминировали?
– Подстрекательство, участие в сходке с уголовными целями и еще парочку менее серьезных обвинений. В основном административные нарушения.
– Я хочу снять с него эти обвинения. Мисс Оливеро…
– Все? – Данлоп выглядел раздосадованным.
– Так точно. А что вас, собственно, удивляет? Если мое расследование установит, что Перес в чем-то виноват, он обязательно понесет наказание. Но чуть позже. Ведь он никуда от нас не денется. Мисс Оливеро, прошу вас вернуться и побеседовать с Пересом.
Кармен от удивления округлила глаза.
– Меня, полковник? Но я совершенно не знакома с методами ведения допроса.
– А я и не требую, чтобы вы его допрашивали, просто немного поговорите, – терпеливо объяснил Мередит. – Для начала выясните, на что они жаловались. Объясните ему, что мы не собираемся превращать в козлов отпущения ни его, ни кого-нибудь другого. Вы человек гражданский, может быть, с вами он будет более откровенен.
Губы Кармен задрожали, но она кивнула:
– Хорошо. Я… попытаюсь.
Вернувшись к часовым, она секунду помедлила, собираясь с духом, потом один раз робко постучала в дверь и вошла.
– Будьте начеку, – тихим голосом посоветовал часовым Данлоп.
– Ничего страшного не случится, – сказал ему Мередит. – Пошли, майор, нам нужно о многом поговорить.
Переса удивило, что кто-то пришел так скоро после ухода полковника Мередита и его сопровождающих, но еще больше поразило его то, что этот «кто-то» удосужился постучать. Превозмогая усталость, он приподнял веки и увидел женщину, закрывавшую за собой дверь. Минуту они молча смотрели друг на друга.
– Как вы себя чувствуете? – наконец спросила она.
– Я очень устал, – ответил он, внимательно оглядывая девушку и пытаясь понять, что она за человек. Выглядит так, будто только что из Гвадалахары, а вот речь выдает американку из среднего класса. Скорее всего, из второго поколения иммигрантов – ее предки, наверное, были уважаемыми людьми, переселившимися в Америку до того, как хлынул поток нелегалов после мексиканского кризиса 2011 года, до того, как слово «латинос» стало ругательным. – Боль почти улеглась.
Она кивнула:
– Хорошо. Меня зовут… гм… Кармен Оливеро.
– Польщен. Мередит послал вас вырвать у меня признание?
Ее нервозность частично улетучилась, сменившись холодностью.
– Ошибаетесь. Полковник пошел с майором Данлопом снимать с вас все обвинения. Он попросил меня узнать, на что вы жаловались, Наверное, ваши претензии все-таки кому-то были адресованы или вы просто искали повода начать бунт?
– Мы не бунтовали! – воскликнул он и сморщился от внезапной боли в глазах. – Мы хотели пожаловаться на отвратительные условия в Цересе, а мерзавцы солдаты начали в нас стрелять! – Он резко оборвал себя, увидев, что она сделала шаг назад, к двери. «Хорошая работа, Перес, – молча обругал он себя. – Тебе так хотелось сочувствия, давай гони сочувствующего прочь!» – Вы сказали, что он снимает все обвинения? – более сдержанным тоном спросил он.
Прикоснувшись к дверной ручке, она нерешительно посмотрела на него.
– Так он сказал.
– Очень любезно с его стороны. – Движимый безотчетным чувством, Перес заставил себя принять более достойное положение. Теперь он сидел, прислонившись к стене. – Простите, я погорячился. Эта боль превращает меня в дикаря. – Он махнул рукой в сторону стула. – Может, присядете?
Чуть помедлив, она шагнула к столу и неуверенно опустилась на стул.
– Итак, что же вам так не нравится в этих краях?
Он фыркнул.
– Жалобами можно завалить весь этот стол, – сказал он. – Насколько я понял, гораздо разумнее было бы поселиться в Южной Сахаре. Никак не возьму в толк, почему ООН решила вбухать столько денег и сил в эту Астру?
– Если вы это предчувствовали, почему тогда записались?
– Я записался из-за того, что ехали многие из наших. А кое-кто из них вовсе не были добровольцами.
Ее глаза на мгновение расширились, но потом на лице выразилось холодное недоверие.
– У вас есть доказательства? Он покачал головой:
– Весомых – никаких. Не следует понимать так буквально: я не утверждаю, что они были похищены и силком погружены в аппараты тренировочного центра. Но давление оказывалось – просто более мягкое: Астру расписывали как землю обетованную, как край огромных возможностей и свободы, которых в США не было. Кроме того, внушали, что жизнь на Земле будет становиться все тяжелее и тяжелее, что ресурсы совсем истощены. Нас обманули, нам нарисовали розовую картинку, так как же можно осуждать людей за недовольство жилищными условиями, в которых они оказались?
– Но ведь эта планета совсем не обжита. Неужели вы рассчитывали на то, что здесь вас ожидают театры и отели?
– Я-то ожидал то, что и нашел – следующего звена в цепи социальной несправедливости, от которой порядком устал и на Земле…
– Каждому приходится чем-то жертвовать…
– Но кому-то меньше, а кому-то больше, – возразил он. – Разве ученые живут по трое-четверо в доме? А солдаты? Сколько англичан выйдет завтра в поле, чтобы вручную вести посевную? Почему до сих пор не выдана техника?
– Ну ладно, – заговорила она после небольшой паузы. – Допустим, вы в чем-то правы. Что вы предлагаете?
– На данном этапе достаточной мерой будет честное обещание улучшить жилищные условия в Цересе. Мы не идиоты – мы знаем, что за одну ночь домов не построить. Было бы здорово, если бы нам дали парочку игр-голограмм для клуба. – Перес помолчал, заметив удивленное выражение лица Кармен. «Может, она ожидала услышать какую-нибудь чушь, вроде плана превращения Цереса в мини-Мехико? – подумал он. – Ну что ж, ей недолго осталось радоваться, сейчас я нанесу основной удар». – И вот еще что: по-моему, майор Данлоп уже доказал, что с простым народом он ладить не умеет. Его надо перевести, а на его место поставить кого-то другого.
Выражение приятного удивления испарилось с лица Кармен.
– Вы так полагаете? – холодно спросила она. – Раз уж об этом зашла речь, может, вы предложите себя на его место?
