— Мне вовсе не скучно; если по моему лицу вам показалось, что мне скучно, то это потому, что…
…может, это потому что вам самому скучно, и из–за этого вам кажется, что скучно и остальным? подумал Духир. Впрочем, вслух это произносить он не собирался; здесь любое оправдание должно сгодиться.
— Может быть, у меня предубеждение? — прервал Берсот нить мысли Духира.
— Не знаю, какое именно у вас может быть предубеждение, — чуть поклонившись, ответил Духир.
— Ну, что Fasanzoerl просто не может быть доволен тем, что служит на Alek, всегда вдалеке от гущи боя… такого рода предубеждение.
— Где бы ни служил Абриел, он всегда готов погибнуть, — твердо произнес Духир. Может, это Sarerl не удовлетворен своим назначением, мелькнула у него мысль. Если все действительно так и есть, эту мысль следует во что бы то ни стало скрыть.
— Хорошо сказано, — кивнул Берсот. Но глаза его смотрели вовсе не на Духира, а на очередное блюдо, только что медленно поднявшееся снизу.
— Благодарю за похвалу, — сказал Духир и вновь взял со стола миску. Но, увы, его вожделенный Sniyuf Lullbes уже остыл.
— Это была не похвала, — заметил Берсот, беря очередное блюдо.
— Вот как? — произнес Духир и, отставив чашку в сторону, тоже выбрал новое блюдо. Potapiyul Sogzeral.
Тоже неплохо. Вообще говоря, похвала от этого Sarerl — совершенно не повод для гордости.
Едва он успел так подумать, как Берсот, положив в рот кусок жаркого, заявил:
— Лично я совершенно не намереваюсь погибать в подобном месте.
— Вы так говорите — зачем тогда вообще вы вышли на поле боя? — вырвалось у Fektodai, прежде чем он успел хотя бы положить палочки. И сразу он встревожился: не выглядело ли это со стороны так, как будто он допрашивает старшего по званию?
— Неужели вы, когда выходите на поле боя, ищете лишь место своей гибели? — по крайней мере, судя по выражению лица Берсота, он не сердился. Однако капитан сверлил взглядом стол. — С моей точки зрения, это самый несчастный образ мыслей, какой только возможен.
— Я не очень много об этом думал, — упрямо произнес Духир, защищаясь. — Но если мы говорим о смерти — я не могу исключить такую возможность. Для меня «смертное место» — то место, где я могу вписать свое имя на обелиск в Greish Fronetara, ничего не стыдясь. И мне совершенно не кажется, что этого корабля я стыжусь.
— Я вовсе не собираюсь оспаривать ваши слова. Конечно же, смерти на этом корабле совершенно нечего стыдиться; однако и повода гордиться тоже нет.
— Я считаю, что лучшее место для гибели — капитанское кресло, — прямо сказал Духир.
— Послушайте. Вы, возможно, станете в будущем Spunej, и это, возможно, будет неплохо. После того как вы взойдете на трон, я надеюсь, вы будете вспоминать меня время от времени. Но даже если наступит этот день, вы не должны будете позволять другим определять, чего вы стоите. Тем более сейчас, когда вы всего лишь Roidrokia, младший из всех офицеров на Gahorl. Если бы мой кот по–прежнему был здесь, вы, с вашим званием, были бы назначены его кормить!
Духиру подумалось, что ему повезло, что его стул довольно далеко от капитанского. Будь у Берсота достаточно длинные руки, он, передавая Духиру жизненный опыт, наверняка твердо похлопал бы его по голове. Может, это он так выказывал свое расположение, но Духир терпеть не мог, когда с ним так обращались.
— Прошу прощения.
— Lartsol не должен так просто разбрасываться извинениями.
— В таком случае как мне следует вести себя по отношению к Sarerl? — огрызнулся Духир. — Как Roidrokia или как представителю Ruejhe?.
— Полагаю, в зависимости от моего настроения.
У Духира отнялся язык.
— Разумеется, я не прошу вас читать мои мысли.
— Я признателен за сострадание, — осторожно произнес Духир.
— Я хочу, чтобы вы это чувствовали, включили интуицию.
— А есть разница между одним и другим?
— Конечно же, есть разница! — Берсот, пренебрегая этикетом, принялся размахивать палочками. — Как может человек, у которого есть шанс очутиться на Skemsorl, не различать таких деталей? Еще вопросы есть?
— Не могли бы вы разъяснить этот момент вашему подчиненному? — отчетливо проговорил Духир.
— Так называемое «чтение мыслей» требует участия мозга, а интуиция и чутье — нет, — и Берсот наконец успокоил свои палочки. — Когда не думаешь, вполне естественно, что всплывают мысли из глубины мозга.
— По–моему, интуиция и чутье — очень трудные вещи.
— Даже если трудные, вы обязаны ими овладеть. Хотя даже для такой сложной задачи вам все равно не понадобится использовать мозг. Вы всего лишь Lodair, который выполняет на Gahorl разные мелкие поручения, так что займитесь вплотную интуицией и чутьем.
— По–моему, у вас уже сложилось очень неудачное впечатление о вашем подчиненном, — несчастным голосом произнес Духир.
— Оно из вас просто сочится, Feia Lartsol.
Духир не знал, что сказать: поскольку собеседник только что назвал его принцем, он не мог просто взять и извиниться. Духир был твердо убежден, что извиняться он и не должен; однако он уже оставил попытки отвечать капитану на полном серьезе. Если бы только нашлась какая–нибудь простая отговорка, которая позволила бы Духиру закрыть разговор, он бы ей непременно воспользовался.
— Sarerl, пожалуйста, прекратите тянуть жилы из моих подчиненных, — неожиданно протянула руку помощи сидящая рядом с Духиром женщина. Это была непосредственная начальница Духира, Alm Drokia Lekle Вонью.
Духир ее — нет, не ненавидел, просто не выносил. Вонью общалась с Духиром, как бизнесмен с клиентом на переговорах: то есть как с чужаком.
Вот и сейчас то же самое. Хоть она и назвала Духира «своим подчиненным», по тону ясно было, что это шутка. Духиру казалось, что Вонью воспринимает его не столько как подчиненного, сколько как партнера по торговле на общем корабле.
— Здесь есть два момента, которые нуждаются в уточнении, — заметил Берсот.
— Прошу вас, — манерно произнесла Вонью.
— Во–первых, я всего лишь общаюсь с моим подчиненным, а не спорю с вашим. Вы немного перегнули палку.
— То, что вы говорите, справедливо, но… — попыталась было возразить старший офицер связи, встряхнув изящной прической цвета травы; однако Берсот не позволил ей этого сделать.
— Во–вторых, я совершенно не собирался тянуть из него жилы.
— В таком случае наши с вами взгляды расходятся, — сказала Вонью. — Кстати, если так, то почему вы так настойчивы? Вряд ли вы решили преподать ему урок исключительно из любви к нему.
— Я всего лишь следую семейной традиции.
Изумленный этими словами Духир не сдержался и спросил:
