— Это наш капитан шутит. Млич предупреждал, что он из медкапсулы начнёт выцарапываться. Но пусть лучше ещё полежит. И так уже всех поубивали. Будет злиться, мы ему лучше тебя скормим.
— Кого поубивали? — спросил Рэм.
Теперь он вообще ничего не понимал.
Нет, он понимал, что его «купили». Наверное, Марвин всё-таки отказался оставлять новичка. Велел продать контракт.
Этого надо было бояться, Марвин всегда относился к Рэму с подозрением, а он расслабился и…
Но почему Астахов ему совсем ничего не сказал?
— Всех поубивали, — весело пояснил Лившиц. — Неджел в некротичке валяется — с виду труп трупом. Эмор уже по кораблю бродит, а Рос с Дереном — в медотсеке. Тоже синенькие. Как их медик отличает — не понимаю. Может, наоборот, Неджел живой, а они — того? Дерен — так и похуже мёртвого будет. Парни его навещали вчера, развеселить пытались, чуть не поубивал. Я ж тебе говорю — «Персефона» спускается в ад.
Болтая, он почти не управлял шлюпкой. Небрежный росчерк рукой над панелью — и поехали.
Рэм понимал, что шлюз выведет шлюпку автоматически, но… Мало ли что?
Лившиц, однако, болтал и на приборы вообще не смотрел.
А когда шлюпка задёргалась, дезориентированная неловкой командой ангарного техника, просто выкинул вперёд руку.
Вряд ли он рисовался перед Рэмом. Просто не считал выход из шлюза достойной какого-то внимания операцией.
Как только шлюпка вылетела из ангара на орбиту станции, взгляд пилота стал цепким и сосредоточенным.
Почти мгновенно оценив обстановку, Лившиц вывел шлюпку на орбиту здешнего спутника, ледяного планетоида четвёртого класса, и… опять начал болтать.
Шлюпка лениво разгонялась, скользя по орбите, как по верёвочке, пока словно бы сама не угодила в ловушку домагнитного момента и не провалилась в зону Метью.
Рэм покачал головой: интересно, какие задачи выводят этого Лившица из ленивого безразличия?
Пилот тем временем достал термос и открыл, отделив стаканчики.
— У нас три минуты. Йилан будешь?
Рэм кивнул.
Три минуты? Он имеет в виду, что эти три минуты их точно никто не будет слышать? Прослушивать разговор. И можно спросить что-то важное?
— А почему меня на «Персефону» купили? — спросил он быстро.
— Репутация у нас такая. Келли весь неликвид берет. — Лившиц улыбнулся, заметив растерянность на лице Рэма. — Я не говорю, что ты — плохой пилот. Но ты выбиваешься из среднего, значится, ты априори какой-нибудь неудобный. Капитаны будут думать, вертеть — какие преимущества, какие минусы в твоей редкой теневыносливости? Они не возьмут так просто. Когда щенок одарён чем-то сверх меры, с ним точно будут проблемы, проверено.
— А вы — берёте?
— Мы и не таких ломали, — рассмеялся пилот.
— З-зачем? — Рэм понял, что ему уже не просто страшно, а хоть разворачивайся и в шлюз.
Лившиц протянул ему стаканчик.
— Да ты пей. Ийлан знаешь — уже хорошо. — И добавил, взглянув на Рэма. — С лица половину всего убери? А то я себя рядом с тобой экзотом чувствую. Скоро мысли читать начну. Успокойся, сильно тебя никто бить не будет. Келли сказал, что мечтает к Дерену подсадить. А этот — если что — сразу прибьёт.
Рэм подавился йиланом и поднял глаза: пугает или?..
— И пугаю. И не пугаю, — пояснил Лившиц. — Косяков с новичками много, а у нас вообще-то война идёт. Мы — спецон. Перемирие — это для декорации. Потому лучше делай то, что тебе говорят. Без самодеятельности. И быстро. Капитана на корабле нет, а от Келли влетит запросто. Понял?
Рэм кивнул.
Он соскучился по йилану, и запах вроде бы был хороший, но вкуса пацан сейчас не ощущал совершенно.
Он с тоской посмотрел на обзорную панель, где радужные пятна возникали вдруг в темноте. Помехи экрана…
Зона Метью заглатывала шлюпку всё глубже. Дыхание, чувства — всё проваливалось в неё и замирало где-то на дне.
Что Рэм такого сделал на станции, что его продали сюда?
За что?
Глава 9
Лившиц привёз Рэма на линейный крейсер, огромный как станция.
«Персефона» была одним из новейших технологичных монстров, сделанных в войну и под войну.
Полностью обтекаемая, чёрной каплей висела она в пространстве.
Но по случаю перемирия, выпустила сквозь хемопластиковую обшивку усы станций связи и волнового подавления сигналов.
Что-то она посылала в пространство, а лишнее маскировала усилиями своих же связистов. Хорошо устроилась.
Ангар на крейсере оказался даже больше станционного. И новенький, механизированный. Здесь по определению не пришлось бы разгружать катер вручную, его сразу загоняли в специальный разгрузочный бокс.
— Сумку возьми, — напомнил Лившиц выпрыгнувшему Рэму.
Сумку?
Рэм вернулся за контейнером, который оставил ему Астахов, приоткрыл…
Вздохнул.
Стало понятно, что мастер-сержант уже на станции знал, что пацан назад не вернётся.
Но почему не сказал ничего? Не смог объяснить, что опять нашло на начальника станции?
— Бегом, курсант! Мне ещё капитана везти! — крикнул Лившиц.
Рэм закрыл сумку. Нащупал и сжал на груди лодочку ковчега.
Отступать ему было некуда. Оставалось идти вперёд, а там… будь что будет.
Когда Рэм снова спустился в ангар, Лившиц ругался с кем-то вполголоса.
— …ну, я понял, понял… В каюту, что ли? — Он поднял глаза на Рэма. — Оформят тебя потом. Капитан Келли… За… нят, — выдавил он. — Пошли, я тебя сразу к Дерену отведу.
Как будто Рэм мог с ним не пойти.
Они поднялись в лифте на один этаж вверх.
Длинный такой этаж, а лифт крутой — как шарик, движущийся в трубе, вроде воздуховода.
Прошли по коридору, где Рэм успел прочитать несколько надписей: капитанская, навигаторская…
Наверное, это было ужасно круто — жить где-то рядом с центральным управляющим сердцем всего корабля.
Наверное, этот Дерен — классный пилот, раз его каюта так близко от капитанской.
— Ну вот, — сказал Лившиц, остановившись у одной из дверей. (Пилот и курсант прошли через просторный холл с зелёными пальмами на гидропонных подушках.) — Я ему написал. Да вон он, идёт…
Рассмотреть, кто где идёт, Рэм не успел. Лившиц активировал браслет и попросил:
— Вальтер, каюту открой?
Мембранная дверь расширилась, и пилот втолкнул Рэма внутрь.
— Всё, курсант. Я побежал. Если что — Келли не жалуйся, бесполезно. Жалуйся капитану. Видимо, я его сейчас привезу!
Рэм открыл рот, чтобы ответить, но Лившиц уже шагал вглубь коридора. Быстро-быстро, почти бежал.
Пацан смотрел ему вслед с тяжёлым сердцем. Дверь осталась открытой, словно предлагая бежать.
Потом в другом конце коридора раздались гулкие шаги, и Рэм обернулся, когда в каюту уже вошёл темноволосый лейтенант в рабочем комбинезоне.
Лицо у лейтенанта мрачное, губы сжаты. Он уставился на Рэма, прижимающего к груди сумку с вещами, нахмурился сердито, развернулся на каблуках и ушёл.
Рэм так и остался стоять посреди чужой каюты. Второй кровати там не было. И он не знал, где тут шкаф, в который можно сложить вещи.
Да и вообще ничего не знал, что здесь нельзя, а что можно.
Он прислонился к стене. Потом сел возле неё. Не на пол, на сумку. И обнял руками колени.
* * *
— Это что? — спросил Дерен, уставившись на Гармана злыми сощуренными глазами.
— Где? — удивился замполич, проследил взгляд лейтенанта до обшлага собственного комбинезона, где сияло свежее масляное пятно. — Это? Да с разведчиками всё утро лазили. Ты знаешь, интересно так получается…
— Я не про твой неуставной внешний вид! — Злой Дерен был той ещё коброй на выпасе. — Я про мальчишку!
— Про твоего нового второго пилота? — уточнил Гарман. — Я же тебе написал вчера, что хочу курсанта купить. Способный, судя по тестам. Молодоват, но у нас и Эмор, и Бо… Ну ты же сказал: «Да»!
— Я сказал, что не против покупки!
Дерен обвел недобрым взглядом навигаторскую. Млич кинул ему конфетку: «Успокойся, мол? Хватит уже?»
