— Не ожидал тебя тут так рано — спокойно произнес он.
— А я к тебе, Брод, и не с пустыми руками — загадочно промурлыкала та.
Астерия была ни разу не красавицей. Да и Брод прекрасно знал про их с Мастерсом отношения, поэтому никакого подвоха в изменившемся голосе не уловил.
— Мой папик очень доволен тем, как мы всё провернули с «Буцефалом». Передал тебе, чтоб ты ни о чем не переживал и не волновался… Кстати, Гаррисона сняли за халатность… Все! Теперь больше никаких спец-курсов для лузеров!
На последней фразе, сказанной громко и радостно, она повисла на шее Брода, крепко обняв. Он не сопротивлялся, но лишь дружески похлопал ее по плечам и спине. В районе груди прямо по центру между двух ее мягких выпуклостей он ощутил касание некоего предмета с ее стороны, вызвавшего неподдельный интерес. Брод немного отстранился и посмотрел на ее грудь.
— Что это у тебя — указал Брод на странного вида круглый медальон с бороздками в виде какого-то рисунка, идущего как бы от центра к краям.
Астерия опустила глаза. Приподняла пальцами «украшение» и пояснила:
— А, это… Папик одарил нас с Артуром подарочком на День рождения.
— Так у вас же вроде только через неделю — не унимался Брод.
— Ну, значит через неделю подарит что-нибудь еще… Вон у меня какие высокие показатели по учебе!
На последней фразе она загадочно посмотрела на Брода. Ее пальцы скользнули вниз по его телу и коснулись как бы невзначай интимной зоны. Брод инстинктивно отстранился.
— Асти, не заигрывай прошу. Я только с Мастерсом помирился.
Ее лицо резко изменилось в выражении от улыбчиво доброжелательного до гневно разозленного. Брод знал про эти ее перепады, но ссориться не хотел, тем более что Астерия была финансовым хранителем, благодетелем и поддержкой их тусовки.
— Эх, ты, дурачок! Я тебе предлагаю занять его место подле меня! … Мастерсу осталось недолго, тем более после того, что они с Блюмом натворили.
Брод внезапно напрягся. Он ничего ни о каких делах Мастерсона и Блюма вне тусовки не слышал. Он настороженно и одновременно с этим вопросительно посмотрел на Астерию.
— Помнишь этого Севано с Эдэмии? Ну, того, кто попортил Антану… Они отыскали и убили этого урода, но сделали грубо и наследили… Короче из-за них у нас сейчас гость из ОВБ.
— Что!? Кто!? Почему я не в курсе!? — возмутился Брод.
— О! А ты я вижу зазвездился, красавчик! Рановато хвост поднял.
С этими словами она рукой жестко схватила его за орган.
— Эти придурки просили меня поговорить с папой и замять это дело… Папик сделал все, что смог, убедив Форкмана отрядить кого-то новенького и малоопытного из спец-отдела.
— П-п-погодь — заикнулся Брод, пытаясь высвободиться из-под руки Астерии. — У Мастерсона же отец — глава дистрикта, не?
— Они убили его в другом дистрикте… А там у них между районами и администрациями серьезные терки. Короче, если ОВБ раскроет, а оно точно раскроет — хана будет и Блюму и Мастерсу. Оба вылетят из академки с концами… И папик мой их прикрывать не будет, потому как себе дороже.
Она нежно отпустила свою руку затем закинула ее за шею Броду и снова плотно прижалась к нему.
— Теперь ты видишь перспективу, красавчик!?
Она резко поцеловала его в губы, затем так же резко отпустила и отошла, добавив:
— Ладно. Вижу, что это шок для тебя…. Но ты меня знаешь, я слов на ветер не кидаю… Подумай о перспективе.
Астерия подмигнула ему и направилась вон из душевой.
Следующим утром на очередном построении Карелий представил офицера из ОВБ Сектора Ориона, который был направлен в академию для поиска и поимки причастных к убийству почетного вдовца на Эдэмии. Это была совсем молодая светловолосая короткостриженая по правилам, но с челкой на пол лица внешне симпатичная с озорными бегающими темно-карими большими, но утопленными глазами, только недавно сама выпустившаяся, некто Чайка Стовато. Общий ее образ отдавал некой детскостью и наивностью, что скорее всего было весьма ошибочным первым впечатлением с учетом ее должности и положения. Да и полномочия, которыми ее наградила администрация, красноречиво свидетельствовали о широких возможностях по наведению правового порядка. Брод чувствовал себя на этот раз вполне вольготно, потому что уже от Астерии знал, зачем она тут.
— Здравствуйте, курсанты. Для начала позвольте мне ознакомить вас с претензиями, выдвинутыми к вам со стороны эдемской администрации.
— Валяй! — выдал громогласно Артур и, улыбнувшись, отчего-то подмигнул Броду.
Чайка строго глянула на крикуна.
— Для вас, курсант Фьюри, не «валяй», а «продолжайте, мэм»! Следующий раз за подобное вы отправитесь на гауптвахту!
На этой фразе Брод не удержался и хохотнул. «Мама дорогая! Откуда такое чудо к нам прислали? Изучила бы матчасть что ли! Да у нас учебка тяжелее любой губы!».
— Курсант Новен, что смешного вы нашли в моих словах, а!?
— «Сай, ты тут? Ставки принимаешь?» — обратился Брод к своему бывшему товарищу через нейро-линк вместо ответа офицеру ОВБ.
— «А что твои дружки? Не играют в игры поцев, а?» — тут же отозвался Саймон. — «Ладно. На поднять креды, я всегда в деле. Тем более, что с кражами еды больше не проканает».
Брод снова выразительно улыбнулся, скосив взгляд как бы сверху вниз на более низкорослую Чайку. Однако ее это лишь еще больше разозлило.
— Курсант Новен, 3 шага вперед! — строго и звонко крикнула она.
Брод тут же, не переставая улыбаться, вышел из строя. Он заметил напряжение на лице Чайки и похожее выражение у куратора группы Карелия. Брод сразу догадался, что тот пытается ее в чем-то убедить. «Сейчас главное не снижать градус, иначе все сорвется». Брод снова хохотнул и очень широко улыбнулся, пытаясь подавить собственный смех и оставаться в рамках этикета, который уже отлично знал и понимал.
— И, так, повторяю свой вопрос: что смешного вы нашли в моих словах, а!? — четко и звонко повторила она строго глядя в лицо Броду.
— Сэр, никак нет, сэр! … Ой! Простите… Мэм! — выпалил Брод и снова хохотнул. — Ваша челка закрывает глаз, а это не по уставу… Хотя возможно у вас просто нет глаза или он немного другого размера и уродует лицо, тогда я бы понял, сэр… Простите… Мэм.
Теперь уже смешок прокатился по всей шеренге. Карелий снова серьезно пытался донести нечто Чайке через нейро-линк, но та уже была на взводе и не собиралась спускать наглое поведение курсанта на тормозах. Однако молодость и мало-опытность сыграли с ней злую шутку. Она рефлексивно поправила челку, открыв второй точно такой же глаз, и завелась еще больше, поняв что сплоховала перед курсантами, купившись на подколы.
— «А она ничего. Хороша» — услышал Брод голос Артура у себя в уме. — «И дрессировке поддается».
Чайка тем временем просто закипала от гнева.
— Курсант Новен, я боевой офицер при исполнении! Об этом вам должны свидетельствовать гравировки и боевое оружие! Ваша понимание этики применимо только к таким же курсантам, как и вы!
— Простите, сэр… Тфу ты… Мэм… Этика офицера Звездного Патруля одна для всех! Если вы по причине спешки не смогли должным образом приготовиться, я войду в положение, сэр… Мэм.
Глаза Чайки расширись так, что казалось заняли собой половину лица. Оно заметно побагровело. «Вот так она, пожалуй, действительно ничего. Прям строгая такая и серьезная, аж мурашки по коже». Брод мысленно подлил масла в огонь самому себе, чтоб держать марку и продолжать улыбаться и хихикать.
— Курсант! Вы в своем уме!? … Я ведь могу ходатайствовать о вашем исключении из академии за недостойное поведение по отношению к старшему по званию офицеру!
Брод снова хохотнул и отрицательно покачал головой.
— Не-а… Не можете, сэр… Тфу ты… Мэм… У меня наивысший бал в группе, плюс — спец-программа… Я тут как бы не по своей воле… Но вам, сэр, простительно этого не знать… Поэтому я на вас не сержусь!
Шеренга залилась смехом. Каждый как мог старался скрыть это за исключением некоторых вроде Артура.
