предчувствие не обмануло его. Они расстались навсегда. И расстались плохо. Он кричал на Комду, хотел ее убить. Мужчина закрыл лицо руками. Его голос прозвучал тихо и глухо:
— Она ничего не просила сказать мне?
— Нет.
Мужчина почувствовал пустоту и боль. Но голос матушки Исэ прервал его падение в бездну отчаянья.
— Она просила передать тебе… вот это!
Мужчина убрал руки от лица. Исэ протянула ему конверт. Он быстро схватил его и встал. Не обращая больше ни на что внимания, подошел к окну, сдвинул в сторону колышущуюся занавеску и осторожно приоткрыл незапечатанное послание.
Комда поднялась на верхнюю ступеньку лестницы и остановилась. Вокруг было пустынно и очень тихо. Она смотрела по сторонам, про себя отмечая мельчайшие детали увиденного. Идеальная чистота, строгие линии и почти полное отсутствие излишеств многое говорили о человеке, проживающем здесь. Она давно обнаружила хозяина этого места, но не торопилась делать первый шаг.
Великий Учитель сидел под небольшим шатром. Он медитировал. Комда обратила внимание на то, что мужчина устроился прямо на досках. Ни подушек, ни матрасов, пусть даже и жестких, под навесом не имелось. Видимо, любая роскошь была ему чужда. Чуть в стороне находился небольшой дом с приподнятой по углам крышей — такой же темно-вишневой, как и у шатра. Других красок на вершине Розового Холма не было. Комда помедлила еще мгновение, а потом пошла вперед.
Глаза Учителя открылись неожиданно, когда ей оставалось сделать всего несколько шагов. Взгляд мужчины оказался таким пристальным, что женщина остановилась. Ей показалось, что он им, как острым ножом, пронзает ее насквозь. Но слова, сказанные Учителем, были произнесены спокойным, даже чуть насмешливым тоном. Он сказал:
— Я всегда говорил, что смерть, когда она придет ко мне, будет прекрасна. Все спорили со мной, но теперь я вижу, что был прав.
— Мне не хотелось бы, чтобы обо мне так говорили. Это не соответствует истине.
Учитель улыбнулся. Казалось, он не слышал ее слов:
— Я вижу, что ты прошла через все испытания. Разве это было так уж необходимо? Ты могла подняться ко мне, не прикладывая никаких усилий. Например, просто прилететь.
— Мне хотелось сделать все по правилам. Чтобы вы, Учитель, поняли, что я иду не убивать вас, а поговорить.
— Зачем это неуместное обращение «Учитель». Чему я могу научить Хранителя?
— Вы знаете меня?
— Я много слышал о тебе. Тебя ведь зовут Комда? Это означает, что ты один из трех «свободных» Хранителей, не привязанных к определенной части Вселенной. Твои силы безграничны, а задания, которые тебе приходится выполнять, невероятно сложны.
— Вы действительно знаете меня, но я не могу припомнить, чтобы наши пути когда-то пересекались. Назовите свое имя, чтобы оживить мои воспоминания.
— Неудивительно, что ты меня не помнишь. Наша встреча, если ее можно считать таковой, произошла много лет назад. Я был в то время еще ребенком. Моё имя ничего не скажет тебе. Я сам почти забыл его. Помнишь сражение, в котором погибли боги?
Пауза, которая возникла после этих слов, продолжалась недолго. Комда ответила:
— Боги, это сильно сказано. Скорее, Отверженные. Да, я помню. Но эти воспоминания никак не помогли мне узнать тебя.
Женщина опустилась на пол, не дожидаясь приглашения со стороны Учителя. Она спокойно смотрела на сидящего перед ней мужчину. Бой, о котором тот сейчас упомянул, произошел много веков назад, но перед ней сидел не старик, а мужчина среднего возраста с правильными, даже красивыми чертами лица. Немного сухощавый, сильно загорелый. Если бы она не знала, кого видит перед собой, никогда бы не подумала, что это и есть тот самый Великий Учитель, о котором с уважением отзывались все жители планеты. Слишком уж просто он выглядел.
Мужчина тоже изучал ее. Встреча, которую он давно предчувствовал, и которая наконец произошла, оживила забытые воспоминания. Ему почему-то захотелось сделать женщине больно. Каким-нибудь способом заставить ее страдать. Когда он осознал это, то пришел в замешательство. Ему казалось, что он давно изжил в себе все низкие и темные чувства.
Пришедшая сидела перед ним, вся в белом с алым цветком в волосах, и казалась такой красивой, что не было слов, чтобы описать ее. Красивой и спокойной. Руки женщины лежали на коленях. На указательном пальце левой руки ярким голубым цветом сверкало кольцо. Вдруг Комда почувствовала, как кто — то робко постучался в ее сознание. Она вопросительно взглянула на мужчину и мысленно спросила:
— Что ты хочешь?
Он ответил также:
— Напомнить тебе о нашей последней встрече. Ты ведь хотела знать, когда мы встречались. Словами будет слишком долго. Позволь мне показать.
Комда закрыла глаза, но открыла сознание. Словно кадры старого кинофильма перед ней замелькали давно забытые воспоминания. О том сражении, в котором она потеряла почти весь свой флот и экипаж, но смогла защитить тех, кто был ей дорог. Женщина снова пережила тот страшный миг, когда первый раз увидела Отверженных. Они летели, уничтожая на своем пути целые галактики. Как велика была тогда их сила! Комда в том сражении при помощи хитрости и точного расчета уничтожила их. Но, как видно, не всех. По крайней мере, один из них сидел сейчас перед ней.
— Тогда ты была менее щепетильна и использовала пушки вместо слов.
— По-другому было нельзя. Вы просто не услышали бы слов. Вы даже не замечали криков тех, кого использовали вместо щита в тщетной попытке спасти свои жизни.
— Ты изменилась.
— Ты тоже. Никогда бы не подумала, что один из Отверженных сможет создать нечто прекрасное.
— Это ты говоришь о планете, которую прилетела уничтожить?
— Я не собираюсь уничтожать планету.
Вдруг Комда поняла, что пытается оправдаться, и остановила себя. Вместо одних почти сказанных слов она произнесла другие:
— Никогда бы не подумала, что Великий Учитель может находиться под властью ненависти и полузабытых воспоминаний. Тот, кто научил людей Истине, Терпению и Доброте, не может быть таким… злопамятным!
Мужчина собрался возразить, но тоже остановился.
— Ты права. Даже в том, что я поддался ненависти. Приношу свои извинения.
— Только мне или жителям погубленной деревни тоже?
— Ты догадалась… Хотя по-другому и быть не могло. Ты же видишь людей насквозь!
— Насквозь я вижу стеклянную посуду, а не людей. Людей я оцениваю по душевным качествам. Стараясь разглядеть самое лучшее.
— Чем же был плох Рёдзэн? Тем, что полюбил тебя?
Комда отвела глаза в сторону.
— Его смерть была ошибкой.
— Не смерть, а убийство. Называй вещи своими именами!
Женщина продолжала смотреть в сторону. Тогда Учитель насмешливо произнес:
— Неужели Хранители могут
