"Авенджером", как я понял, довольны абсолютно все. И адмиралы, и пилоты, и конструкторы.
— Главное, чтобы не пришлось новый истребитель изобретать для увеличения вместимости, — Никита нервно поёрзал на сидении: автобус подъезжал к парковке. — "Налётчик" тоже всех вполне устраивает.
Огромная прямоугольная парковка у широкого трёхэтажного здания космопорта была заполнена автомобилями. Автомобилями, автобусами, вооружёнными людьми, которые приставали практически к каждому, требуя предъявить документы, и представителями средств массовой информации, сгибающимися под тяжестью оборудования. Сегодня сюда прибыли абсолютно все, кто мог и кто должен.
Трое друзей вышли из автобуса. Илья подставил лицо под мелкие снежинки, затем снял перчатку и зачерпнул прямо из сугроба у обочины. Сердце опять сжали тиски.
— Возможно, мы последний раз видим снег.
— Илья, не нагнетай, блин, — поморщился Алексей.
Никита уставился на колонну военных автомобилей, которые заезжали на парковку вслед за ними. А затем заметил сквозь стёкла раздвижных дверей толпу людей внутри космопорта.
— Твои-то приедут? — он легко ткнул Алексея в бок.
— Угу. Я сам попросил прилететь.
— Думаешь, будут там ждать? — кивком головы он указал на стеклянные двери.
Алексей и Илья проследили за взглядом и тоже заметили суетящуюся толпу провожающих, которых безуспешно пытались сдерживать кордоны солдат.
— Сейчас узнаем. Пошли.
Закинув на плечи увесистые вещмешки, друзья решительно направились ко входу. Обменялись приветствиями с охраной у створок, зашли в холл и растерянно глазели на шумную, орущую толпу.
Сегодня здесь разрешили присутствовать не только военным, но и гражданским. Родственникам всех тех, кто отбывает на транспортниках. И среди этих гражданских, одетых кое-как, нервничающих, кричащих, плачущих и высматривающих среди прибывавших пилотов родных и близких, очень быстро обнаружились родственники Никиты.
Отвоевав жирное местечко практически у самого начала кордона, недалеко от двери пританцовывала официальная делегация Тереховых. Сегодня проводить Никиту прибыли не только близкие родственники, но и те, как показалось Алексею и Илье, кого он сам никогда не видел — такая огромная толпа громко звала их друга по имени, как только они пересекли порог.
Несмотря на общий шум и повсеместные прощания и обнимашки, Никита сразу заметил свою армию. Он вскинул руки, отбросил вещмешок и устремился в объятия Тани. Но вместо персональных объятий, утонул вместе с ней в объятиях множественных.
Алексей услышал, как рядом тяжело вздохнул Илья. Тот взглядом изучал эмоциональную картину и печально улыбался.
— Сожалею, что тебя никто не придёт провожать, — поддержал друга Алексей и похлопал по плечу. — Не расстраивайся.
— Всё хорошо, — Илья опять улыбнулся. — Сейчас я со своей семьёй — с вами. Но когда всё закончится, я приложу все усилия, чтобы Василиса тоже стала моей семьёй.
Алексей удивлённо покосил взглядом на Илью. Подобных слов он не ожидал.
Илья полез в карман и достал золотую цепочку с кулоном в виде сердечка.
— Это она мне дала. Сказала, на счастье. Попросила одеть, когда я уже буду в космосе, и никогда не снимать. Обещала обязательно дождаться. И, если вернусь, я подарю ей в ответ кольцо.
— Рад за тебя, старик, — Алексей улыбался во весь рот. — Надеюсь, свидетелем выберешь меня? Я тебе такой мальчишник организую — мама не…
— Лё-ёш-ка-а-а-а!!!
Звонкий голос привлёк внимание сразу двоих. Несмотря на шум, гам и просто безобразные попытки некоторых провожающих перелезть через живое ограждение, Алексей рассмотрел тёплую розовую куртку, из которой чуть ли не выпрыгивала его сестра. Она размахивала руками и кричала, стараясь привлечь к себе внимание.
— Мои, — улыбнулся Алексей.
— Я подожду там, — Илья кивком головы указал на дальние створки в сотне метров впереди. Указал туда, где в последний раз махали на прощанье улетавшие в космос пилоты.
Алексей и Илья прошли мимо Никиты, которого только-только выпустили из объятий множество рук. Никита улыбался и едва сдерживал слёзы от переполнявших его чувств. Таня, совсем не хмурая и не злая, не измученная беременностью и счастливая, прижималась к нему и не желала отпускать. Даже успевала огрызаться на солдат, тщетно пытавшихся держать охранный периметр.
— Вся династия в сборе, как шутил Лёха, — шмыгнул носом Никита, прыгая взглядом по плотному кольцу родственников. Он был удивлён, но рад, что приехать смогли практически все. Даже двоюродные братья из далёкого Владивостока.
— Терехов, ты не забывай, что мне обещал, — Таня сжала его руку и уткнулась щекой в плечо. — Никаких геройствований. А то я тебя знаю.
— Всё будет хорошо, солнце. Не переживай за меня. Я же не один. Я с теми, кто всегда прикроет мою спину.
— Не думала, что такое скажу, но я рада, что ты не один. Те двое… Даже Телегин, уверена, смогут присмотреть за тобой, — она подозрительно всхлипнула. Наверное, сейчас ей держать себя в руках было крайне сложно.
— Я вернусь. Вернусь с победой. Обещаю тебе.
— Можешь вернуться даже с ничьёй, — всхлипывания повторились. — Я всё равно приму тебя обратно.
Никита засмеялся. На душе было тревожно, но одновременно тепло. Очень странное чувство.
Он отстранился, присел и прислонил ухо к выпуклому животу. На секунду ему даже показалось, что там действительно кто-то ворочается. Несмотря на адский шум в округе, он услышал какое-то бурчание. А затем его будущий сын будто врезал пяткой из утробы.
— Ты должна мне пообещать, жена, — он поднялся, вытер пальцем Танины слёзы и внимательно посмотрел ей в глаза. — Что бы не произошло, ты назовёшь сына Валентином.
Таня смотрела на него глазами преданной собачки.
— Конечно. Всё, что попросишь.
— Спасибо, — он вновь прижал её голову к своей груди, обернулся и заметил Илью, скромно стоявшего у дальней двери. — Мне пора. Не будем затягивать, чтобы не было ещё тяжелее. Спасибо, что приехали. Спасибо вам всем.
— Я горжусь тобой, сын, — на глазах отца тоже выступили слёзы. — Задай там жару.
— Сделаю, пап, — улыбнулся Никита и провёл пальцами по нежной коже на щеке жены. Провёл, будто хотел запомнить её именно такой как сейчас.
Таня заметила взгляд Никиты, прочла в нём что-то и не сдержалась: заплакала навзрыд.
— До встречи, — Никита едва держал себя в руках, а потому поспешил разорвать объятия. И обернулся лишь тогда, когда занял место рядом с Ильёй. Отсюда он не видел лиц и не слышал рыданий. — Ну как там? — он кивком головы указал на Алексея, который поодаль обнимался с полноватой девушкой и двумя немолодыми людьми — мужчиной и женщиной.
— Судя по всему, полный порядок, — с улыбкой ответил Илья.
Алексей чувствовал, как тает айсберг. Нет, слёзы не наворачивались на его глазах, когда он тонул в объятиях. Пускали сопли и рыдали другие. Но в этот раз к слезам он отнёсся с пониманием. Он верил в искренность демонстрируемых чувств.
— Ты всё-таки смог.
