Дьявольское колесо СПИДа крутилось все быстрее.
* * *
Здоровье Тэна, между тем, продолжало ухудшаться. И это были уже не те смутные признаки болезни, схожие с едва различимым шепотом листьев, а грозное дыхание урагана сотрясавшего все его существо! Он все отчетливее понимал, что если в ближайшее время не вылетит в Империю, ему не помогут никакие лекарства. Он жадно листал русские газеты в поисках сведений о СПИДе. Они были скупы и весьма благодушны. Видные академики успокаивали общественность, заявляя, что это болезнь проституток, наркоманов и гомосексуалистов.
Сообщения с Запада были тревожнее. Особенно его озадачила корреспонденция из Африки, где СПИД начал вдруг распространяться с невероятной скоростью. Тэн ломал голову над этой загадкой, вымерял расстояния между Соединенными Штатами и африканскими странами и не находил ответа на вопрос, как перекинулся туда огонь СПИДа? Инопланетянин не мог знать о судьбе Малышки Пэгги, точно так же, как не мог помнить имена своих многочисленных клиенток.
Подытоживая свою деятельность, инопланетянин пытался предугадать, как встретят его в Империи? Нужен ли он там, переболевший СПИДом? Ведь он вполне мог стать источником заражения соотечественников. А принял бы он сам такого субъекта на месте Верховного? Нет, не принял бы…
Тэн понимал, что на обратном пути ему могли устроить столкновение с метеоритом или еще что-нибудь из богатого арсенала управления безопасности. Но тут же на смену мрачным мыслям приходила надежда, и инопланетянин, собрав последние силы, с ожесточенностью принимался за свое черное дело, ценой многих жертв пытаясь купить себе избавление. Его половой инстинкт призванный порождать жизнь, сеял смерть.
* * *
Когда Майку, наконец, представилась возможность выехать в Санкт-Петербург, прошло уже так много времени, что он мало надеялся застать там инопланетянина. Впервые он летел международным авиарейсом как частное лицо.
— Турист, — усмехнулся он, сознавая всю сложность миссии, которую добровольно возложил на себя. Но то, с чем он столкнулся, превзошло самые неприятные ожидания.
Правда, сначала ему повезло. Удалось даже пронести через таможню пистолет, но потом ему на хвост сел атлетически сложенный детектив с черными, как смоль, волосами и орлиным носом с горбинкой. Отделаться от него не было никакой возможности; и вот однажды, сидя в ресторане отеля, Майк решился на отчаянный шаг. Он встал и пошел прямо к столу русского детектива.
Норман понимал, что шансы его ничтожны. Но другого выхода не было. Каждый его шаг контролировался. В таких условиях и нечего было думать о поисках инопланетянина.
— Здравствуйте, меня зовут Майк Норман, я полицейский, — сказал он по-английски, не особенно надеясь, что его поймут.
— Здравствуйте. Это очень интересно, — невозмутимо ответил незнакомец на вполне приличном нью-йоркском диалекте.
Его самообладание не понравилось Майку. Перед ним был явно сильный противник.
— Не будем играть в прятки, — Норман нахмурился. — Все очень серьезно. Речь идет о безопасности всех этих людей, — он кивнул в зал, — и, может быть, лично вашей…
Когда Майк закончил рассказ, лицо собеседника было крайне взволнованным, хотя он и пытался это скрыть.
— Решайте, — Норман испытующе посмотрел ему в глаза, — что для вас важнее — карьера или судьба ваших людей. Но знайте, ни на какие официальные контакты я не пойду, так же, как не пошли бы и вы, ведь это почти то же, что вербовка. А вот мое единственное доказательство.
Он положил на блюдце стодолларовую фальшивку и умолк, понимая, что не смог найти нужных слов.
И тут произошло непредвиденное. Купюра вдруг зашевелилась, свернулась, как береста в огне, и исчезла, не оставив ни запаха, ни пепла. Майк, пораженный не меньше, чем его собеседник, пошарил по столу.
— Черт побери, механизм самоуничтожения, пробормотал он в растерянности.
— Улик нет и концы в воду, — констатировал русский.
Некоторое время собеседник молчал, и Майк пытался поставить себя на его место. Если русский доложит начальству, что иностранец предложил ему вместе поохотится на инопланетного террориста, поставившего цель уничтожить все население России несколько экстравагантным способом — безудержными половыми сношениями с проститутками, его, скорее всего, упекут в сумасшедший дом.
— Итак, — начал русский, — вы находитесь в нашей стране как турист, как частное лицо, решившее провести здесь свой отпуск, не правда ли?
Майк утвердительно кивнул.
— Почему бы и мне не взять отпуск на недельку и не провести его с вами, тоже на правах частного лица? — в его глазах заиграли веселые лучики.
— О’кей! — Норман радостно сжал протянутую руку.
Михаил Громоф, так звали нового знакомого Майка, оказался человеком дела. Уже через два дня он сообщил название отеля, где проживал инопланетянин, разумеется под чужим именем…
В тот день, когда Тэн Лигма собрался посетить НЛО, Майк подъехал на такси к отдаленной станции метро, где была назначена встреча детективов.
Громоф уже был здесь. Он прогуливался возле своей машины с большой старомодной кинокамерой на боку.
— Это еще зачем? — подумал американец.
Он с сомнением осмотрел старенький «Москвич» коллеги.
— У нас на таких не ездят, — с сомнением заметил он.
— Зато не бросается в глаза, — резонно ответил Громоф.
— Ну-ну, — пробурчал американец, усаживаясь в непривычно тесной кабине.
С ностальгической грустью он вспомнил свой «Феррари», стоящий сейчас в подземном гараже в Лос-Анджелесе. Как бы сейчас пригодились его лошадиные силы!
Впрочем, когда они подкатили к гостинице и их «Москвич» совершенно слился с серой массой подобных ему автомобилей, Майк понял, что в чем-то его новый друг был прав — недостаток мощности вполне искупался неприметностью машины.
Инопланетянин вышел на час раньше обычного и сел в такси.
— Поехали, — рука Майка впилась в плечо коллеги.
Он вдруг испытал то азартное чувство охотника, которое всегда появлялось у него, когда он видел преступника. Держась на почтительном расстоянии, дрыгаясь, гремя на трамвайных путях и железнодорожных переездах, «Москвич» тем не менее неотступно следовал за таксомотором.
Тот явно направлялся за город.
Когда последние дома остались позади, новенький таксомотор прибавил скорость. На прямых он далеко уходил вперед и лишь на виражах, где требовалась не только мощность мотора, но и мастерство, «Москвичу» удавалось отыграть потерянное расстояние.
