— А как ты вообще на нее попал?
— Просто — меня подвез дразнилец.
— Дразнилец?
— Угу.
— Э-э, а что такое…
— Дразнилец? Дразнильцы — это богатые ребята, которым нечего делать. Они разыскивают планеты, которые еще не вступили в контакт, и бипают их.
— ?
Артур склонялся к мысли, что Форду нравится постоянно ставить его в тупик.
— Ну да, — продолжал Форд. — Они их бипают. Находят местечко, где мало народу, сажают свой корабль прямо перед местным простачком, которому все равно никто не поверит, втыкают себе в шлем пару лишних антенн, и прыгают перед ним туда-сюда, и делают так: бип-бип, бип-бип-бип. Дети, одно слово.
Форд откинулся назад, заложил руки за спину, и теперь выглядел раздражающе довольным собой.
— Форд, — начал Артур, — может, мой вопрос покажется тебе глупым, но… что я здесь делаю?
— Видишь ли, я спас тебя с Земли.
— А что случилось с Землей?
— А? Ерунда. Ее уничтожили.
— Неужели, — ровным голосом проговорил Артур.
— Угу. Она просто испарилась.
— Слушай, — сказал Артур. — Это ведь не слишком приятная новость.
Форд нахмурился. Казалось, он тщательно обдумывает слова Артура.
— Я могу тебя понять, — сказал он в конце концов.
Артур взорвался. — Можешь меня понять! — завопил он. — Можешь понять!
Форд вскочил на ноги.
— Смотри в книгу! — встревоженно прошипел он.
— Что?
— НЕ ПАНИКУЙ!
— Я не паникую!
— Паникуешь.
— Ладно, паникую, а что мне еще делать?
— Поехали со мной. Хорошо проведем время. Галактика — веселое местечко. Вот эта рыбка должна быть в твоем ухе.
— Как, простите? — спросил Артур, как ему показалось, очень вежливо.
Форд показал ему стеклянную баночку, в которой металась маленькая желтая рыбка. Артур захлопал глазами. Ему захотелось найти что-нибудь знакомое, понятное, над чем не надо ломать голову. Он бы успокоился, увидев рядом с дентрассовскими подштанниками, матрасами со Скворншеллоса, бетельгейцем с желтой рыбкой, которую надо было засунуть в ухо, скажем, горячую сосиску. Сосиски не было, и успокоиться он не мог.
Вдруг Артур снова вскрикнул — на них обрушился жуткий грохот, словно кто-то отбивался от стаи бешеных собак, и в то же время пытался полоскать горло.
— Тихо, — прикрикнул на него Форд. — Это может быть очень важно.
— Ва… важно?
— Это капитан вогенов. Он говорит по-таннойски.
— Это… так говорят вогены?
— Слушай!
— Но я не знаю языка вогенов!
— И не нужно. Просто сунь рыбку в ухо.
Форд молниеносно хлопнул Артура по уху, и Артур с отвращением почувствовал, как что-то холодное трепещется у его барабанной перепонки. Он задохнулся, схватился за ухо… и вдруг глаза у него полезли на лоб. Со слухом происходило то же, что происходит со зрением, когда вам показывают картинку с двумя черными профилями, а присмотришься — на ней одна белая ваза. Или когда на приеме у окулиста цветные точки складываются в цифру шесть, а это значит, что врач собирается взять с вас кучу денег за новые очки.
Артур все так же слышал бульканье и рычание, но почему-то понимал его так же хорошо, как родной английский.
Вот что он услышал…
— Ррр — гау гау гау гагл гагл бурль гау гау гау ppp гагл буррль гагл гагл гагл ppp гагл ppp буррль ppp ppp p гау гау уууррх развлекаться. Повторяю: Говорит капитан, так что отставить все и стоять смирно. Во-первых: приборы показывают, что на борту пара попутников. Привет, где бы вы там ни были. Хочу, чтобы вы сразу поняли: вам здесь совсем не рады. Мне стоило большого труда получить чин капитана Строительного Флота Вогенов, и я его получил совсем не для того, чтобы превращать корабль в такси для всяких нищих выродков. Я приказал вас разыскать, и, как только вас найдут, я вышвырну вас с корабля. Если вам очень повезет, я, может быть, почитаю вам свои стихи.
Во-вторых: корабль готовится к гиперпереходу к Звезде Барнарда. По прибытии стоянка 72 часа. С корабля не сходить. Повторяю, все увольнительные отменяются. Я поругался с подругой. Почему кто-то там должен развлекаться? Конец.
Грохот кончился.
Артур в замешательстве обнаружил, что лежит на полу, свернувшись клубком и обхватив голову руками. Он слабо улыбнулся.
— Как он мил, — проговорил он. — Жаль, что у меня нет дочери. Я бы ей запретил выходить за него замуж.
— Я думаю, она сама бы сообразила. С любой точки зрения, и с половой тоже, вогены страшнее звездной войны. Не двигайся, — добавил Форд, увидев, что Артур потихоньку разворачивается. — Лучше приготовься к гиперпереходу. На организм он действует, как крупная пьянка.
— Что же страшного в крупной пьянке?
— Похмелье.
Артур обдумал слова Форда.
— Форд, — сказал он.
— Угу?
— Что делает эта рыба в моем ухе?
— Переводит. Это вавилонская рыба. Посмотри в Путеводителе, если хочешь.
Он поколдовал с книгой, а потом свернулся в клубок, как Артур и приготовился к переходу.
Голова у Артура пошла кругом, молодецки притоптывая, один глаз подмигнул другому, они дружески обнялись и повернулись внутрь. Ноги завязались морским узлом.
Каюта сплющилась, завертелась, свернулась в трубочку, и Артур полетел вниз головой в собственный желудок. Это и был гиперпереход.
Вавилонская рыба, — тем временем спокойно вещал Галактический Путеводитель, — маленькая желтая рыбка, похожая на пиявку. Возможно, самое интересное, что есть в Галактике. Она питается биотоками мозга тех, кто находится рядом с ее носителем, то есть поглощает все подсознательные ментальные частоты биотоков мозга. Затем она выделяет их в мозг носителя в виде телепатической матрицы, образованной наложением частоты сознательной мысли на частоту нервного тока, полученного от речевых центров мозга говорящего. Практическая ценность вавилонской рыбы в том, что если ее засунуть в ухо, можно понять все, что говорят на любом языке. Слышимые речевые сообщения являются расшифровкой матрицы биотоков мозга, выделенных вашей вавилонской рыбой.
То, что это умопомрачительно полезное создание появилось в результате эволюции, абсолютно случайно, многими мыслителями рассматривается как решающее доказательство небытия божьего.
Доказывается это примерно так: «Я отказываюсь доказывать, что я существую», — говорит Бог, «ибо доказательство отрицает веру, без веры же я — ничто».
«Но», — отвечает ему Человек, «Вавилонская рыба тебя выдает с головой, разве нет? Она не могла эволюционировать случайно. Это доказывает, что ты существуешь, и, следовательно, по твоим собственным словам — что ты не существуешь. Quod erat demonstrandum.»
