Ознакомительная версия.
– Нет. Для этого он и берет корабль отшельника. Они захотят узнать, где Хансен, не говоря уже обо мне, откуда явился Бигмен, как он получил корабль. Им нужно это знать. Поэтому они будут разговаривать.
– А как он нашел астероид отшельника среди всех этих скал? Это трудно объяснить.
– Вовсе нет. Корабль отшельника на Церере. Я устроил так, что он не охраняется. Бигмен найдет координаты астероида в корабельном журнале. Для него это будет просто астероид недалеко от Цереры, не хуже других, и он кратчайшим путем направится к нему, чтобы выждать, пока уляжется переполох на Церере.
– Рискованно, – проворчал Конвей.
– Бигмен это знает. Я вам говорю: придется идти на риск. Земля недооценивает угрозу пиратов и поэтому…
Он замолчал, так как ожил коммуникатор, последовало чередование вспышек света.
Конвей нетерпеливым движением руки включил дешифратор и выпрямился. Он сказал:
– Передача на волне Совета и, клянусь Церерой, шифр Совета.
На маленьком экране над коммуникатором сменялись вспышки света и тьмы. Конвей достал из бумажника металлическую пластинку и вложил ее в узкую щель коммуникатора. Это был кристаллический дешифратор – главная часть устройства, состоящего из кристаллов тунгстена, вплавленных в алюминиевую матрицу. Прибор особым образом фильтровал сигналы субэфира. Конвей медленно настраивал дешифратор, все глубже вдвигая пластинку, пока она не совпала с такой же пластинкой на другом конце связи. В момент полного совпадения картинка на экране прояснилась.
Лаки привстал.
– Бигмен! – сказал он. – Где ты, во имя космоса?
Маленькое лицо Бигмена проказливо улыбалось.
– Конечно, в космосе. В ста тысячах миль от Цереры. Я в корабле отшельника.
Конвей яростно прошептал:
– Еще один твой трюк? Ты говорил, он на Церере.
– Я так считал, – ответил Лаки. Потом: – Что случилось, Бигмен?
– Ты сказал, что нужно действовать быстро, поэтому я сам все устроил. Меня задел один из умников в башне. Ну, я немного поколотил его и сбежал. – Он рассмеялся. – Проверьте в охране, не ищут ли они похожего на меня парня по обвинению в нападении и избиении.
– Это не самый разумный твой поступок, – серьезно сказал Лаки. – Тебе трудно будет убедить людей астероидов, что ты на кого-то напал. Не хочу тебя обидеть, но ты кажешься неподходящим для такой работы.
– Поколочу парочку, – возразил Бигмен, – поверят. Но я вас вызвал не поэтому.
– А почему?
– Как мне добраться до астероида этого парня? Лаки нахмурился.
– Ты смотрел в бортовой журнал?
– Великая Галактика! Везде смотрел. Даже под матрацем. Никаких записей и никаких координат.
Беспокойство Лаки росло.
– Странно. Больше чем странно. Послушай, Бигмен, – заговорил он быстро и настойчиво, – уравняй свою скорость со скоростью Цереры. Отметь свои координаты относительно Цереры и сохраняй их, пока я тебя не вызову. Ты теперь близко к Церере, и пираты не будут тебя беспокоить, но если отлетишь подальше, можешь попасть в трудное положение. Слышишь меня?
– Понял. Сейчас рассчитаю координаты.
Лаки записал их и прервал связь. Он сказал:
– Космос, когда я научусь не строить предположений?
Хенри спросил:
– Не лучше ли Бигмену вернуться? Предприятие вообще безрассудное, а так как у тебя нет координат, лучше вообще от него отказаться.
– Отказаться? Отказаться от единственного астероида, который мы знаем как базу пиратов? А вы знаете другие? Хотя бы один? Надо найти этот астероид. Это единственный ключ к развязке всего узла.
Конвей сказал:
– Он прав, Гас. Это база.
Лаки решительно нажал кнопку интеркома и ждал. Послышался сонный и удивленный голос Хансена:
– Алло! Алло!
Лаки резко сказал:
– Говорит Лаки Старр, мистер Хансен. Простите за беспокойство, но мне хотелось бы, чтобы вы немедленно пришли к доктору Конвею.
После небольшой паузы отшельник ответил:
– Конечно, но я не знаю, как туда добраться.
– Охранник у двери вас проводит. Я свяжусь с ним. Можете прийти через две минуты?
– Две с половиной, – добродушно ответил тот. Теперь он казался вполне проснувшимся. – Хорошо!
Хансен держал слово. Лаки ждал его. Он молчал, придерживая дверь. Потом спросил у охранника:
– Не было ли тревоги на базе сегодня вечером? Может быть, драка?
Охранник удивился.
– Да, сэр. Но пострадавший отказался подавать жалобу. Сказал, что это была честная драка.
Лаки закрыл за ним дверь. Он сказал:
– Как и следовало ожидать. Ни один нормальный человек не захочет признаваться, что его побил Бигмен. Но нужно будет все равно занести в документы обвинение… На всякий случай… Мистер Хансен.
– Да, мистер Старр?
– У меня вопрос, который я не хотел задавать по внутренней связи. Скажите, каковы координаты вашего астероида. Стандартные и временные, конечно.
Хансен смотрел на него округлившимися глазами.
– Может, вы мне не поверите, но я не могу вам сказать.
9. Астероид, которого не было
Лаки спокойно встретил его взгляд.
– В это трудно поверить, мистер Хансен. Я считал, что вы знаете свои координаты, как жилец дома знает свой адрес.
Отшельник взглянул на носки ног и мягко ответил:
– Наверно, вы правы. Это действительно мой домашний адрес. Но я его не знаю.
Конвей начал:
– Если этот человек сознательно…
Лаки прервал его:
– Подождите. Проявим терпение. У мистера Хансена должно быть объяснение.
Они ждали слов отшельника. Координаты многочисленных тел в Галактике – буквально жизнь космических полетов. Они выполняют те же функции, что и линии долготы и широты на двумерной поверхности планеты. Но поскольку в космосе три измерения, а тела движутся относительно друг друга во всех направлениях, необходимые координаты гораздо сложнее. Вначале устанавливается точка отсчета. В Солнечной системе ею обычно служит Солнце. Далее необходимы три числа. Первое – расстояние тела или его позиция относительно Солнца. Второе и третье – угловые измерения, характеризующие положение тела относительно линии, соединяющей Солнце с центром Галактики. Если известны эти данные для трех разных точек орбиты, достаточно далеко отстоящих друг от друга, орбита движущегося тела может быть рассчитана, и его положение относительно Солнца будет известно в любой момент. Корабли рассчитывают собственные координаты относительно Солнца или, если так удобнее, относительно ближайшего крупного тела. На лунных линиях для кораблей, двигающихся от Земли к Луне и обратно, такой точкой отсчета обычно берется Земля. Собственные координаты Солнца рассчитывают относительно центра Галактики и начального галактического меридиана, но это необходимо только при межзвездных путешествиях.
Должно быть, такие мысли приходили в голову отшельнику, пока он молча сидел, а три члена Совета внимательно смотрели на него. Трудно сказать. Неожиданно Хансен сказал:
– Да, я могу объяснить.
– Мы ждем, – ответил Лаки.
– Мне ни разу за пятнадцать лет не приходилось пользоваться координатами. Последние два года я вообще не покидал астероид, а до этого делал короткие перелеты раз-два в году на Цереру или Весту за разными припасами. И использовал пространственные координаты, которые рассчитывал всякий раз заново. Таблицу я никогда не делал, она мне не нужна. Отсутствовал я один-два дня, в крайнем случае три, и моя скала за это время не улетала далеко. Она движется внутри потока, чуть медленнее Цереры и Весты, когда находится далеко от Солнца, и чуть быстрее, когда близко. Когда я возвращаюсь к рассчитанной позиции, моя скала может улететь на десять или даже на сто тысяч миль, но ее всегда можно увидеть в телескоп. После этого я уточняю курс на глаз. Я никогда не использовал солнечные координаты, они мне не нужны.
– Вы хотите сказать, что не можете вернуться на свой астероид, – заметил Лаки. – Или вы рассчитали перед вылетом пространственные координаты?
– Нет, – печально ответил отшельник. – Я и не думал об этом, пока вы не спросили.
Доктор Хенри сказал:
– Подождите. Подождите. – Он заново набил трубку и теперь яростно раскуривал. – Может, я ошибаюсь, мистер Хансен, но когда вы приобрели этот астероид, вы должны были зарегистрироваться в Земном бюро внешних миров. Так?
– Да, – ответил Хансен, – но ведь это только формальность.
– Возможно. Я не спорю. Но координаты вашего астероида должны быть зарегистрированы.
Хансен немного подумал, потом покачал головой.
– Боюсь, что нет, доктор Хенри. Записали только стандартные координаты на первое января того года. Просто чтобы обозначить астероид. Как бы присвоить ему кодовое обозначение, если кто-нибудь вздумает оспаривать право собственности. Их больше ничего не интересовало, а по таким данным нельзя рассчитать орбиту.
Ознакомительная версия.
