от кабацких драк и несчастных случаев с оборудованием не старше тридцати-тридцати пяти лет, а мальчишке как-никак уже было двадцать пять.
Его отец был качегар, его старший брат был качегар, и его племянники, судя по всему, собирались стать качегарами, и краткость своей жизни эти люди соотносили с краткостью нормальной карьеры качегара. Ну, а что, пока работаешь живешь, а умер и баиньки. Сингулярности — кажется — какое-то время пытались что-то сделать с этим культурным кодом, но так и не нашли, как подобраться, схема была четкая как монолит. С малолетства эти граждане сопротивлялись любым видам обучения, не включающим мышечную активность, тосковали на любых пассивных инкультурациях ну и благополучно сваливались в те типы работ, где была востребована координация движений и глубокое владение всей поперечно-полосатой мускулатурой. Качегары из них получались на загляденье.
Группа Эрманиты отчиталась о благополучном возвращении из наружки, Гасан доложился о штатном восстановлении герметичности, Товарищ Пак активировал приказ немедленно приступать к упаковке гражданских, вызвал дублера капитана, проследил передачу контроля и на три часа рухнул спать. В варпе в этот раз спать не придется вообще.
Три часа спустя сгусток органики, условно контролируемый майорой Циклаури, подобрал один из межстанционных пассажирских трамвайчиков. Внутрь немедленно втянули живых людей, имеющих повреждения, в том числе мужчину, потерявшего ноги в первую же секунду удара. Трупы, собрав ткани для опознания, сцепили липучкой с парой больших обломков и оставили плавать, их подобрать можно будет когда решатся задачи поострее. Спящих проверили, у кого насколько осталось кислородооборота, и часть втянули внутрь тоже. Амалии добавили кислорода, навесили радио погромче и мотор помощнее и она продолжила собирать рассыпавшихся по пространству людей. По перекличке от самого дальнего следующему самому дальнему и самому дальнему снова этот сектор был уже извещен, что их спасение контролируется, что от них требуется прилагать все усилия, чтобы сцепляться вместе, отслеживать пролетающих мимо а в остальном дышать как можно спокойнее и по возможности не двигаться.Многие из тех, кто уже были обречены, еще дышали и даже находилисьв сознании.Дело Амалии было определить, кого она может успеть спасти, и в какие стороны кидаться. Рассчитывать на серьезную помощь, к сожалению, не приходилось, из семи станций на орбите черной дыры осталась одна, недостроенная. Шесть рабочих населенных станций были полностью превращены в облака крошева. На недостроенной станции уже экстренно запускали системы жизнеобеспечения; весь самоходный подвижный состав выбирал людейи более-менее уцелевшую жизнеобеспечивающую техникуиз мусора.Запас дыхания спящего человека в защитном костюме - двенадцать суток. На тринадцатые сутки спасательные мероприятия будут прекращены, и наступит время для других задач, например, таких, как изучение остатков материальных объектов, полностью уничтоживших хорошо защищенную, по представлениям Амалии Циклаури, сингулярность. Сейчас ей приходилось управлять примерно семью десятками голосов, почти все из которых пытались обращаться с Амалией Циклаури так же, как ранее с сингулярностью — спрашивали обо всем подряд и ждали немедленного ответа. Кто-то из этих людей контролировал более или менее крупные связки живых; кто-то находился внутри одно-двухместных рабочих транспортных средств, успевших отскочить от места катастрофы и увильнувших от разлета обломков, кто-то болтался в одиночестве вдали от всего на свете.
Все они чувствовали страшную пустоту там, где всюих жизнь рядом с ними был спутник, друг, собеседник и опекун. И, к сожалению, немногие симбиограждане без сингулярности могли поддерживать себя в рабочем состоянии даже тогда, когда это было остро необходимо. Так что, как ни странно, почти самой важной функцией, которую пришлось выполнять майоре Циклаури, оказалась безостановочная болтовня. К счастью, в активном комплекте жизнеобеспечения, который прицепили ей взамен общего, рассчитанного на быстрый переход в сон, были, в том числе стимуляторы. Но майора Циклаури отлично понимала, сколько ей придется потом — когда-нибудь потом — компенсироваться, и что, возможно, ее мозг не восстановится полноценно уже никогда.Просто попробуйте когда нибудь бодро и успокаивающе трепаться двое-трое суток не умолкая.Пять суток.
Шесть.
Восемь.
На исходе восьмых суток ее канал был принудительно перехвачен. Она поняла, что ее никто не слышит, а по ее линии говорит низкий женский голос «Майора Циклаури жива, ее временно заменяет капитан Брайен, работа продолжается...» Майора пришла в ярость - люди, которых она держала на связи, могли пострадать!… но ее втянули в кессон, кто-то выключил защиту ее костюма, шлем открылся, она вдохнула острый колючий воздух. Хрипло что-то каркнула, тут ей в лицо ударил аэрозоль, она успела опознать запах снотворного.
О, да неужто отбой
Раз тебя кто-то вырубил, значит кто-то будет работать дальше, - рассудительно сказал голос сингулярности.Не этой сингулярности, а той, первой, которая разморозила ее когда-то.
Окей. Тогда сдаю вахту.
Спи.
Глава 7, В которой обсуждается понятие токсичности и проблема применимости физиологических драйвов в постплеменных социумах
Флоренсан Камю, как всякий толковый руководитель, был бессердечным сукиным сыном, рабовладельцем и истязателем. Примерно через три месяца после того, как Майя верифицировала свое согласие стать его подчиненной,он обозначил для нее в штатном расписании день с требованием воздерживаться от каких бы то ни было рабочих дел и размышлений. Именно этого-то Майя и не любила, ну что это засатрапство, дела ладно, а как она должна от размышлений воздерживаться?Тем более, что те куски информации, с которыми копалась лично она, никак не укладывались ни в какую более или менее логичную систему, точнее на вид казались совершенно обыденным кодом без совершенно какого-либо подвоха, а ведь, насколько Майя могла судить, источником этого кода были самые что ни на есть токсичнейшие области... Если серьезно, она вообще подозревала, что Камю подсунул ей в качестве экспериментальной задачки не завирусованный материал.Их группа даже длинной палкой еще не прикасалась к тем объектам, ради которых Камю собрал эту экспедицию.Подготовительной работы было выше крыши.
Собственно, проблема токсичного кода — а вся ее работа, и вся работа Камю, и работа великого множества других людей и не людей крутилась вокруг проблем токсичного кода, так вот, само это
