Для Тома такое поведение казалось абсурдным и глупым. Да и в сложившихся обстоятельствах, подобное поведение было крайне подозрительным. Сейчас, когда флот потерял такое большое количество офицеров в результате начавшихся боевых действий, Карен должны были включить в экипаж твёрдым и беспрекословным решением отдела кадров. Но по какой-то причине, кадровики так же обходили девушку стороной. Над ней словно злой рок висел.
Так что когда адмирал Ламберг в качестве платы за свою помощь попросил о небольшой услуге, Том согласился не раздумывая. Правда, он ни на секунду не забывал о том, что несмотря на высочайшие оценки, у неё совершенно не было никакого практического опыта. Но исправление этого недостатка ложилось целиком на плечи самого Тома.
Заодно, днём ранее, Том провёл совещание с капитанами своей эскадры в полном составе. Вчера в систему прибыли наконец-таки капитан и старпом «Михаила».
В целом, Райн был доволен командой, которая у него собралась. Нерроуза Том знал уже очень давно, в том числе и по работе в частной компании Мэннинга. Масатоми Кимура так же не вызывал у Тома никаких вопросов. Его послужной список представлял собой образец для подражания, пусть и реального боевого опыта у него было не очень много. В основном охота за пиратами в пространстве СНП. Во время рейнской атаки на Нормандию его «Гневный» и «Галифакс» Нерроуза находились в дальнем патруле, на противоположном конце системы, и они никак не смогли бы поучаствовать в той жуткой мясорубке.
Учитывая своё отношение к ним обоим, Том был только рад такому исходу. Он и так потерял слишком много хороших товарищей и знакомых в тот день.
С Дмитрием Бочаренко было несколько сложнее. Молодой капитан тяжёлого крейсера «Вобан» был занозой в заднице у командования Тринадцатой эскадры, постоянно становясь источником головной боли для Тома и Уинстона Мак’Найта. Поначалу сказывался недостаток опыта самого капитан, что выливалось в частые ошибки во время постоянных учений, устраиваемых Уинстоном. Правда, к чести Дмитрия, стоит отметить, что он обладал неисчерпаемым желанием к самосовершенствованию. Молодой офицер гонял свой экипаж и себя без какой-либо жалости, стараясь добиться от них исправления всех допущенных промахов. Но удача в то время была явно не на стороне «Вобана» и его капитана.
Стоило только экипажу крейсера превратиться в идеальный и отлаженный, работающий без ошибок механизм, как неприятные сюрпризы начал преподносить уже сам корабль. Бесконечные технические проблемы с крейсером сыпались на голову Дмитрия практически без остановки. Различные мелкие неполадки, всплывающие то тут, то там. Не вовремя возникающие проблемы с главной энергетической установкой, из-за которых крейсер потерял ход во время учебных манёвров и пришлось отправлять буксиры, для того чтобы вернуть корабль обратно на базу. Сбои в работе систем наведения, из-за чего в ходе одного из тренировочных боев автоматика ПРО «Вобана» обстреляла состоящий в одном с ним дивизионе тяжёлый крейсер.
Многие даже начали поговаривать о том, что госпожа удача отвернулась от этого корабля. Эти слухи и пересуды могли бы рассмешить кого угодно, но только не профессионального космонавта. Подобные люди, особенно военные, были на удивление суеверны, и мысль о том, что от вашего командира или корабля отвернулась удача могла не на шутку наспугать.
Правда все подобные разговоры, как ножом отрезало после Второй битвы в Нормандии. Когда рейнское и верденское флотские соединения сошлись в бою на дистанции поражения энергетическим оружием, сражение превратилось в самую настоящую и безжалостную мясорубку, закончившуюся практически полным истреблением верденских кораблей, за одним единственным исключением.
Когда корабли разошлись после перестрелки на ближней дистанции, продолжавшейся едва ли больше четверти минуты, среди искорёженных и умирающих в агонии кораблей ВКФ в космосе летела крошечная точка «Вобана». Тяжёлый крейсер прошёл через это сражение, не получив ни единой царапины в то время, как вокруг него в смертельном и губительном энергетическом шторме погибали товарищи. Ни одна ракета и ни один лазерный или же гразерный импульс не коснулись этого корабля.
Том хорошо помнил выражение на лице Дмитрия, когда он позднее прибыл в медицинский центр, чтобы доложиться о состоянии своего корабля и экипажа. Капитан словно стыдился того факта, что «Вобан» выжил там, где погибли все остальные.
С командным составом «Михаила» и «Гавриила» было несколько сложнее.
«Гавриилом» командовал Реми Шарль. Худощавый и тёмноволосый франт в звании командера. Лёгкость в общении и постоянно отпускаемые им безобидные, забавные шутки моментально привели к тому, что он быстро спелся с Нерроузом уже на пятой минуте знакомства. Что, в общем-то, было неплохо. Не нужно будет думать, кого ставить к Дэниэлю в качестве напарника по дивизиону. Заодно это был неплохой способ оградить остальных от неуёмного энтузиазма этой парочки.
«Михаил» тоже обзавёлся капитаном. Им оказалась невысокая женщина Лидия Гальего. Она получила это назначение после сражения на Тарадане, где рейнские дредноуты уничтожили силы обороны системы. В сражении потеряла свой тяжёлый крейсер «Каменор», но выжила и смогла спасти с корабля большую часть экипажа. Неделю назад она получила назначение в седьмой флот, на пост капитана в эскадре Райна. Том быстро просмотрел её личное дело, характеризующее её, как педантичного, дисциплинированного и ответственного офицера, но на этом, в целом, всё и заканчивалось. Насколько она хороша покажут лишь грядущие тренировки.
На данный момент сорок четвёртая эскадра представляла из себя сборную солянку из кораблей и экипажей. Последствия поспешного формирования, но с этим ничего сделать было нельзя. Пока что Том решил не заострять на этом внимание. Притрутся ли они друг к другу покажет лишь время и грядущие события, а он постарается сделать всё от него зависящее, чтобы добиться от людей максимального результата.
Выбросив посторонние мысли из головы, Райн обратил внимание на зал, в котором собиралось командование Седьмого флота.
В самом центре похожего на просторный амфитеатр помещения, стоял высокий, крепко сложенный мужчина в сером мундире военно-космического флота Вердена. Вице-адмирал Виктор Райн сосредоточенно просматривал данные на своём планшете и о чём-то переговаривался со стоящим рядом с ним коммодором Аланом Леви, пока другие офицеры рассаживались по креслам. Когда же все заняли свои места, отец Тома коротким движением пальцев вывел голограмму на центральный проектор.
В воздухе перед собравшимися повисло изображение отдельного сектора космоса. Том моментально нашёл глазами двенадцать звёзд, отмеченных зелёным светом. Верденские системы.
— И так, дамы и господа. Те, кто со мной уже работал, знают, что я не люблю в пустую тратить время. Так что предлагаю начать без длинных речей, так как работы у нас очень много.
Адмирал коснулся экрана планшета и на голограмме появились три длинные синие линии.
— Это гиперпространственные коридоры ведущие к узловым системам. Звезда Дария. Бедергар. Лакония. Через них пролегают три десятка наиболее важных маршрутов, связывающих наше пространство с Союзом Независимых Планет. Так же, через них идёт прямое сообщение с Рейнским Протекторатом. Операция рейнского флота в самом начале боевых действий лишила нас пикетов, расположенных в этих системах и контроля над ними соответственно. Первоочередной задачей Седьмого флота будет возвращение над ними контроля.
Райн сидел в кресле и слушал отца. Поставленная перед Седьмым флотом задача его не удивила. Чего-то такого он и ожидал.
Специфика физики гиперпространственного перемещения предполагала движение исключительно по прямой. Во время прыжка мотиваторы гиперпространственных генераторов создавали вокруг корабля поле искажения, которое искривляло и сжимало окружающее его пространство, что позволяло ему проходить тысячекратно большее расстояние, если бы он двигался в реальном пространстве.
