— а ты что, шкуру с какого-то дайну снял и влез в неё?
— Почти, — ответил Овечкин, — это высококачественный натуралистичный костюм-маска. Ты то, хе-хе, купился же…
— Гы, — Юрген продолжал попытки уязвить собеседника, — а ты что, на карнавал собрался?
— Тут вся жизнь, как карнавал, — неожиданно печально ответил Пётр Сергеевич, но, подняв глаза на Юргена, добавил, — вот сейчас всё тебе хиханьки да хахоньки, но, сдаётся мне, что твой интерес к моему наряду возник не просто так.
— Ну да, — согласился Юрген, — может и мне придётся наряжаться в старого хромого негра.
— Ну, раз так, то давай о деле, — Овечкин, наряженный в дайну, покрутил остроухой головой, видимо высматривая официанта, — или сначала закусим?
— Я смотрю, ты тоже проголодался, — усмехнулся бандит, — заказывай. На сытый желудок и договариваться легче. А колбаски, уж извиняй, я сам съем.
Овечкин опять нажал на переключатель, и сделал заказ как раз подошедшему официанту изменённым снова голосом.
Сначала ему принесли большой бокал красного, чтобы он не скучал в ожидании еды.
Пригубив вино, он обратился к Юргену:
— Пока несут, давай я тебе обскажу, в чём суть моего дела, — и увидев, что Юрген утвердительно кивнул, поскольку рот его был занят перемалыванием очередной колбаски, продолжил, — вышли на меня очень серьёзные люди…
Юрген хлебнул портера, запивая проглоченное и хмыкнул.
— Ну да. Люди, похоже, серьёзнее не бывает, — он зыркнул исподлобья на собеседника, — тебя, помнится, имперские дознаватели искали, аж с ног посбивались, и не нашли. А эти нашли… — и понимающе улыбнулся.
— Нашли, — как-то потерянно отозвался Овечкин.
Похоже, люди, которые его нашли, сделали ему предложение, от которого он отказаться не смог. Хотя, судя по его теперешнему поведению, особого восторга предложение это у него не вызывало.
— Взяли тебя за жабры, касатик, — злорадно подумал Юрген, — и я это учту, так как я то без тебя обойдусь, ежели чо. А вот ты без меня, похоже, что и нет…
— Так вот, — продолжил немного поскучневший Пётр Сергеевич, так как тема, которую придётся обсуждать, ему явно не нравилась, — люди эти засылали к Антонову агентов своих…
— Так дело твоё Антонова касается? — физиономия Юргена выражала крайнюю настороженность.
— Ну да, — подтвердил Овечкин. Без особого энтузиазма подтвердил.
— Вижу, что боишься, — Юрген мысленно комментировал про себя ход беседы, — ты ж о него зубы-то обломал, — потом добавил, опять-таки про себя, — ну и мне этот фраер насолил изрядно…
— Так вот, — продолжил Пётр Сергеевич, — у людей этих интересы большие, и хотят они антоновскую долю в приисках отжать…
— Ты, помнится, тоже, — Юрген сделал большой глоток из кружки и хитро глянул на Овечкина, — хотел прибрать к рукам эти прииски. А вот теперь в бегах…
— Ну, сейчас нам с тобой надо только…
— Э! Не нукай, не запряг ещё, — перебил его бандит, — это пока только тебе надо, а я пока ни на что не подписывался.
— Да ладно тебе, — хмыкнул Овечкин, — подпишешься, куда ты денешься…
— А действительно, куда я, нахрен, денусь то? — подумал печально Юрген, который знал, что у Овечкина до сих пор остались рычаги, которыми тот может заставить делать его всё, что угодно… Ну, или почти всё…
Овечкин, правильно оценив состояние собеседника, продолжил:
— Так вот, нам с тобой надо только ликвидировать Андрея Антонова…
— Всёго-то? — ёрнически переспросил Юрген.
— Да, — отозвался Овечкин, старательно делая вид, что сарказма не уловил, — остальное нас уже касаться не будет. Как эти ребята с его партнёрами договариваться будут и вообще… В общем. Не наше это дело.
— Понятно, — Юрген прищурившись посмотрел на Петра Сергеевича, — убить Антонова не просто. Хотя, чего это тебе рассказывать, ты сам всё знаешь…
— Знаю, — прокряхтел Овечкин, — поэтому, что бы мы с тобой ни планировали, и на какой бы результат не рассчитывали, а пути отхода придётся продумывать со всей серьёзностью.
— А что нам обломится, если мы этого фраера почикаем? — поинтересовался Юрген, резонно предположив, что если цель такая не простая, то и вознаграждение должно быть соответствующим.
— Нам дают новые личности и мы с тобой пойдём по программе защиты особо важных свидетелей, действующей в Союзе Демократий.
— Ага, значит эти люди…
— Да, дружочек, я же говорил, что люди эти, ох, какие не простые, — ухмыльнулся Овечкин, — шестая служба, слыхал, небось про такую?
— Ребята серьёзные, что и говорить, — задумчиво протянул Юрген и потянулся за своей кружкой, где на дне ещё плескалось немного портера, — но, раз они за всем этим стоят, то тут мне придётся крепко подумать…
— Так ты погоди думать то, — Овечкин явно не обрадовался тому, что Юрген начал проявлять нерешительность.
Заставить его, оно, конечно, можно заставить…
Но когда человек из-под палки работает, это, всё-таки, не совсем то. Гораздо лучше, когда и положительная мотивация имеет место быть. Так сказать, диалектическое единство кнута и пряника.
— Я же ещё не про всё тебе рассказал, — продолжил Овечкин, придав своему голосу как можно больше убедительности, — кроме того, что нашу безопасность обеспечат по высшему, как я уже сказал, разряду, нам и денег дадут…
— И много обещают? — скептически спросил Юрген.
— Общий фонд финансирования предстоящей операции определён в пятьдесят миллионов кредитов, — припечатал Овечкин.
— Свежо питание, — хмыкнул бандит, — да серится с трудом.
— Ты не веришь? — взвился Овечкин, — так бабки уже на моих счетах!
— Даже так? — Юрген недоверчиво посмотрел в глаза собеседника.
— Даже так, — подтвердил тот.
— Это немного меняет дело, — прокряхтел бандит, — но подумать мне всё равно необходимо.
— Думай здесь, при мне, — зло объявил бывший бизнесмен, — да и вообще, о чём ты думать собрался? Условия то шоколадные…
— Ну, ты знаешь, я вижу большие риски оказаться в результате всего этого не в шоколаде, — Юрген невесело усмехнулся, — а в субстанции, очень напоминающей по цвету упомянутый тобою шоколад, но отличающейся от него резким неприятным запахом…
— Ну, так если мы с умом к делу подойдём, то риск не так уж и велик, — успокаивающе произнёс
