– Придурок! Посмотри, что у меня тут есть! – Он широко раскинул руки, словно намереваясь охватить пульт, компы, мониторы. Они тихо гудели, будто общались друг с другом. Его губы скривились. – Я должен обменять все это на спальню в твоей трахнутой Вашингтонской резиденции? Где отец обращается со мной, как с ребенком, и подлизывается к Старику?
Неожиданно для себя я выпалил:
– Он мертв.
– Эта грёбаная задница отбирает мои сети всякий раз, когда… Кто мертв?
– Твой отец. Мне жаль, Уджар. Действительно.
Он сдвинул брови, как будто разгадывая особенно трудную загадку.
– Он не может быть мертв. Он дома со Стариком.
– Они в Нью-Йорке, ищут нас. Были, я имею в виду, то есть отец все еще здесь, а господин Тенер… – Впервые в жизни мои мысли и слова путались. – Он мертв. Оониты убили его этим утром в ходе газовой атаки на сабвей.
– Нет. Зачем ему идти туда?
– Он пытался их предупредить.
Джаред Тенер, моргая, медленно опустился на стул. Его отсутствующий взгляд зафиксировался на пульте. Я хотел коснуться его плеча, но не смел.
– Это – ложь.
– Уджар, я видел его. Это было…
Это – уловка, чтобы заставить меня вернуться домой!
– Нет, я клянусь…
– Он подстрекал тебя к этому!
– Послушай меня! – выкрикнул я. Он с исступленным видом уставился на меня, но я продолжил, говоря все быстрее и быстрее:
– От Сто десятой до Девяносто шестой, они все мертвы. Газ вызвал судороги, они упали на пути на станциях… Я нашел его лежащим… – Господи, что я говорю? – Ты должен мне поверить, он… Ты не можешь представить, на что это было похоже, они… Иисус Христос, сын Господа Бога! – Мой голос повысился до пронзительного вопля.
Он упрямо вертел головой.
Доведенный до отчаяния, я схватил себя за волосы, стараясь не «ускоряться».
– Я не хочу вспоминать это! Он мертв, Уджар! Они убили его!
– Заткнись! – Он колотил по пульту. – Слышишь меня? Заткнись, или я…
– Мертв!
Он закрыл уши ладонями. Ослабев, я медленно опустился на оказавшийся поблизости стул, крепко схватил себя за плечи.
Прошли долгие минуты. Джаред шумно дышал. Когда он заговорил, это был почти шепот:
– Как?
– У сабов была стычка с парками, и каким-то образом мой отец был вовлечен в нее. Господин Тенер… твой отец был с ним. Я нашел их у стены Парка. Отец и мама забрали меня домой, а он остался, чтобы искать тебя. – Это было похоже на обвинение, глупое и жестокое, и я не понимал этого, пока не услышал стон Джареда. – Офицер на Сто десятой хотел использовать усыпляющий газ в туннелях, чтобы найти тебя. Я предполагаю, план был изменен, когда борьба ожесточилась. Я слышал, как какой-то саб рассказывал Халберу, что твой отец пытался остановить атаку.
– Как он выглядел, я имею в виду… ты видел его?
Ложь – это грех, но я знал абсолютно точно, что не мог сказать правду.
– Он выглядел как живой, с умиротворенным лицом. Я уверен, он…
– Лжец! Судороги, конвульсии, ты же говорил!
Как жаль, что я не мог вовремя отступить назад и прикусить язык.
– Может быть, они были короткими, не знаю… – Я раскачивался из стороны в сторону, крепко держа себя за плечи, – О боже, Джаред. Мне жаль. Это не было красивым зрелищем. Он умер тяжело. Но он пожертвовал собой, Джаред. Это было… – я искал подходящее слово, – благородно. Ты должен им гордиться.
Он смотрел сквозь меня покрасневшими глазами.
– Пойдем домой, Уджар. – сказал я мягко – Какой теперь в этом смысл. Нет необходимости бежать…
– Идиот! – Он со всей силы пнул мой стул, но я вовремя успел вскочить с него. – По крайней мере я могу сквитаться с оонитами за убийство моего отца!
– Пуук сказал, что взял тебя в плен и нанес тебе метки, и он обменял тебя Халберу…
– И я теперь свободен! Нижние нуждаются во мне, Ф.Т. Ты знаешь, как жестоко я поразил сеть?
– Ты взломал Казначейство ООН. Честно говоря, это скверный по…
– Пошел ты! Мы соединились с Лондонским сервером и проникли в фондовые биржи… Наш исинт вломился в офис наверху, и вот, смотри! – Он переключил пульт на серию экранов, включил динамик. – Постоянный поток трафика движения войск диверсифицирован спецификатором… – Он уменьшил громкость.
– И?
Джаред не отвечал. Он включил городскую карту, добавил увеличение, подвел указатель к 110-й улице, отметил координаты.
Испуганный, я подошел ближе. Он переключил экраны, вошел в другую программу.
– Уджар, что ты…
– Жди. Увидишь, сработает ли это. – Он красноречивым жестом остановил поток моих вопросов.
На экране высветились числа, запросив пароли, и затем: Координаты цели?
Пальцы Джареда быстро бегали по клавиатуре, он набрал несколько цифр.
Подтвердить координаты цели перед произведением выстрела?
– Уджар, нет! – Я лег грудью на клавиатуру. Он с силой оттолкнул меня, и я упал на пол.
– Горите, вы, сволочи! – Он ударил по клавиатуре. Я вскарабкался на его спину, обхватил руками его шею.
– Не делай еще хуже!
Он старался изо всех сил сбросить меня. Отступив спиной к двери, он выпрямился, так что мой позвоночник врезался в дверной косяк. Я разжал руки и сполз вниз. Он двинул меня в висок, затем снова ударил меня, схватил за рубашку, потащил вперед и швырнул меня к стене, словно пытаясь протаранить ее. Ошеломленный, я лежал не двигаясь на полу Джаред поспешил обратно к пульту.
– Нет!
Казалось, он не слышал. Он еще раз ввел цифровые данные, проверил их.
– Да! – Он с криком бросился ко мне. – Да! О, да!
Я с трудом поднялся, держась за стену.
– Что ты наделал?
– Я учу тех ублюдков обращаться с нами! Мы отплатим им за нижних в туннелях, за мою долбаную школу, за… – Его голос дрогнул. – За папу. – Он крутил камеры здания севернее по головокружительной дуге. – Интересно, сможем ли мы увидеть…
Я тряс его.
– Увидеть – что?
– Я запрограммировал нанесение удара по оонитам! – Он пританцовывал в своего рода экстазе.
– Где? Как?
– У военной базы недалеко от орбитальной станции есть лазеры, наведенные по азимуту на нас. Я слышал разговор Боландов у Старика, – Его рот скривился в каком-то неприятном воспоминании, – Я дал лазерам координаты позиций оонитов на Сто десятой. Они думают, что я – нью-йоркский военный штаб.
О господь бог, нет!
– Не надо, Уджар. Достаточно убийств.
– Никогда не будет достаточно! Они убили папу!
– Я думал, что ты ненавидел его.
Джаред поднял кулак, медленно опустил, разжимая пальцы.
– Я могу говорить так, я – его сын. Ты думаешь, что я позволил бы им отравить его газом как больное, никому не нужное животное? – Его голос скрежетал. – О, они заплатят! Я только начинаю.
