Руки сразу похолодели, онемели, будто мгновенно стали частью ничто, а не частью Кейлы. В этом ничто остался весь мир, там и мама, и папа, и Энжет, и Аки, и Лереми. Они все там, а Кейла выжила, и, вопреки печальным мыслям, сердце радостно бьется в пустом как медная статуя, полном звонкой боли теле. Что же ей делать дальше одной — смешному пестрому кусочку канувшего в вечность мира в краю ничто? Вина — гулкий молот, уже подсказывает: убить убийцу! Убить Шелтона! Это не уменьшит ее боль, но этого от последней сенторианки Наао ждет лишившаяся языка Сента.
Кейла поднялась, обтерла руки о траву за пределами силового поля, и трава мгновенно стала той же слизью. Кейла охнула, отыскала на поясе чудом сохранившийся пузырек с защитным зельем и вылила его весь в траву.
«А что станет с миром, когда она убьет Шелтона? Если капля его крови потопила в ничто весь Наао, то лужа его крови покроет серебристым океаном всю Сенту, — вовремя вспомнила Кейла. — Как же его убить?»
…Он стоял спиной к ней. Высокий, горделиво выпрямленный, широкоплечий. Вроде бы, беззаботный. Вроде бы, беззащитный. Кейла тихо скользнула к аппарату, ловко вытащила разряженный бластер из-под сидения.
«Оглушить — да! Оглушить, потом сжечь. Может, тогда второй волны ничто не будет? Отомстить, отомстить. За ложь Сенте. За предательство всех каст. За муки и смерть родителей и друзей, всех знакомых и незнакомых, исчезнувших с карты путей Эдо в самом начале своего или жестоко сбитых с ног на последних шагах. За весь мир и за эту боль и тяжесть своей вины в груди!» -
Кипение ярости отражалось только в глазах Кейлы, а тело казалось спокойным, даже расслабленным. Она неслышно скользнула за спину Шелтону. Размахнулась — какой же он высокий! — но ударить не успела. Землянин повернулся, мгновенно перехватил ее руку в замахе, сжал тонкое запястье, чуть не ломая кости.
— Хочешь убить? — странно, ломко, как-то болезненно сказал он. — Я думал, ты вернулась, чтобы поговорить. Но… правильно! Я тоже иногда хочу… часто хочу умереть. Хочу забвения! Хочу забыть все, что пришлось увидеть в этой зверской Вселенной! Нет, нельзя, нельзя пока. Ты ведь понимаешь меня, Кейла? Это тело должно жить, чтобы отомстить — так ты думала сейчас там, на берегу? И я думаю также о себе.
— Ты врал мне… всем! — заорала Кейла. — Ты убил Сенту! Убил, как перед этим Землю! Серые, заселение Ламоса… — ты врал нам! Верно говорил распознаватель темных: тебе просто нужно было разбалансировать систему защиты светлой стороны, чтобы ничто беспрепятственно поглотило наши земли!
— Да, — он отобрал бластер и отпустил ее запястье, ставшее влажным от его потной ладони. — Врал. Я же не мог прийти и сказать: привет, мне нужно пятьсот тысяч ваших трупов! Да, мне нужен океан ничто на Сенте. Нужен, чтобы отомстить. Я тоже потерял все. После, если угодно, Сента может отомстить мне!
— О, она отомстит… Я отомщу!
Шелтон неожиданно успокоился. Он сел на траву, жестом приглашая присоединиться.
— Я не злодей, — очень спокойно сказал он. — Я даже не джийанин. Я просто хочу справедливости. Я понял, как этого добиться, еще когда прилетел сюда со старой командорй. На Эмму напала какая-то тварь, стащила перчатку, и жена оттолкнула ее голой рукой. Тварь растеклась слизью. Жена лишилась чувств от потрясения, а я уже тогда понял: Сента может дать нам океан ничто. Это единственное, что во Вселенной способно довести расу джийан до гибели. И ваша Деала согласилась с тем, что они величайшее во Вселенной, истинное зло, и должны быть уничтожены. Для выполнения этой цели среброликая не пожалела жертвы своего мира, как мы в свое время не пожалели своего. А ваш мир еще расцветет, как поется в вашем гимне конца и начала, все мечты и пути вернутся.
— Я больше не могу тебе верить, — Кейла скрестила руки на груди. Не согласившись присесть, она возвышалась над чуждым красавцем, и это придавало дополнительную уверенность ее тону. — Месть… зло… справедливость… Какая справедливость?! Чем вы отличаетесь от джийан?! Вы также уничтожаете миры, вы также переводите жизни в цифры!
— Всё сказала? — очень холодно спросил он. — Теперь скажу я. Если б ты верила во все это, ты не смогла бы жить. Ты утопилась бы там, за лесом. Потому что если я злодей и предатель, то и ты тоже. А такие для Сенты — никто. Худшее оскорбление в вашем мире! Но ты вернулась, ты живая, дышишь и радуешься тому, что дышишь. И ты со мной, Кейла. Со мной. У нас один путь. Если согласна, оставайся, если нет — иди, топись.
Кейла потерла руку, все еще влажную от его пота. Если б не пузырьки защитных зелий, способности распознавательницы уже позволили бы ей сохранить эту часть чуждого и где-то там, в глубине ее тела, начала бы создаваться защита для родного мира от него… Отлично! Землянин доверяет ей, он еще не раз подпустит ее слишком близко, вот только защитных зелий она больше пить не будет. Она будет хранить и пестовать внутри себя, как зарождающегося ребёнка, оружие против Шелтона… Впрочем, наверное, следует называть его чуждым.
«Чуждый», — сказала Кейла про себя, и поняла, что свободна от чар этого образа. Не подозревающий о перевороте в душе союзницы, землянин поднялся.
— С тех пор, как я связывался со своими детьми в космосе, прошло почти две наших года, — сказал он. — И сейчас я получил их новое сообщение: они близко. Их корабль подходит к Сенте.
— Сюда прибудут еще твои соплеменники?
— Четверо. С ними мы завершим начатое. Сента быстро учится. Полагаю, против меня на темной стороне планету уже построена достаточная защита, но с моими детьми планете не совладать. Нам нужен океан ничто здесь, ты смирилась с этим, Кейла?
— Ты сам сказал, что я ближе к землянам, чем к сенторианам, — выдавила Кейла.
Она с улыбкой взглянула на землянина, по-прежнему не встречающегося с ней взглядом, и новая мудрость снизошла на сенторианку, ясную, избавленную от власти всех чар. Шелтон спас ее, потому что и сам жаждет конца. И знает, что смерть ему придет через нее, распознавательницу. Он говорил это, когда они только знакомились, сейчас забыл, его слишком поглотила месть, но тонкая линия этого пути никуда не исчезла с карт Эдо. Так все и будет.
Отныне она слушалась его во всем. И старалась чаще стоять рядом, вдыхать его запах. Один раз даже ухитрилась поймать языком каплю крови чуждого, когда он порезал руку… А потом в небе появилась искорка, сияние которой не могло приглушить даже солнце Эдо, и землянин сказал, что это прибыл их корабль.
Скоро в небе показалось три летательных аппарата. Они покружили над лесом и сели на давно подготовленную для них площадку. Шелтон пошел встречать своих детей, а Кейла осталась в стороне. Она смотрела на новых чуждых с печалью и неистребимой долей восхищения: все-таки они красивы! На Сенту прибыли стройная молодая женщина с растерянным мягким лицом, мрачная темнокожая девочка и бледный юноша с черными волосами, очень похожий на Шелтона. Они не оглядывались вокруг, а озирались, как бы признавая чуждость мира Кейлы. О, скоро они почувствуют на себе, как он может быть негостеприимен! Шелтон что-то говорил им про джийан, а Кейла только усмехалась про себя:
