И на полпути, как обычно, споткнулась и полетела рыбкой, врезавшись в стол. Стол качнулся, облив родителей горячим кофе.
Папа с мамой подняли ее. Тия сбивчиво извинялась за свою неуклюжесть. Девочка даже не заметила, что сама обожглась кофе, — она ничего не чувствовала, пока перепуганные взгляды родителей не заставили ее обратить внимание на то, что руки у нее покраснели и уже начинают покрываться волдырями.
— Да ничего, мне не больно, — сказала она машинально первое, что пришло на ум. — Ничего, все в порядке, я уже давно почти ничего не чувствую, так что мне не больно, честно-честно…
Пота с Брэддоном окаменели. В лицах у них появилось что-то, что заставило Тию замолчать.
— Ты ничего не чувствуешь? — осторожно спросила Пота. — Ни боли, ничего?
Тия покачала головой.
— Я некоторое время чувствовала покалывание в руках и ногах, а потом это прекратилось, и ноги и руки онемели. Я думала, что надо просто дождаться, пока вы не будете так заняты и сможете этим заняться…
Больше ей ничего сказать не дали. Аккуратно потыкав ее острым щупом, родители выяснили, что онемение теперь распространилось до середины бедер и плеч.
— И давно это продолжается? — спросил Брэддон. Пота тем временем бросилась к пульту ИИ, чтобы вызвать медицинскую программу, которой пользовались взрослые.
— Вроде бы несколько недель… — неуверенно ответила девочка. — Сократ сказал, что ничего страшного, что с возрастом это пройдет. А потом стал вести себя так, словно я все выдумываю, а я не хотела, чтобы он натравил на меня психологов. И я решила, что лучше я…
Тут вернулась Пота. Ее губы были мрачно стиснуты.
— Ложись-ка обратно в постельку, куколка! — весело сказала она — Тия отчетливо видела, что веселость эта напускная. — Сократ думает, что у тебя защемлен какой-то нерв — возможно, какое-то повреждение позвоночника, выявить которое он не в состоянии. Так что ты пока полежи, а мы сейчас вызовем курьера, чтобы он прилетел и забрал тебя. Договорились?
Брэддон с Потой обменялись одним из тех особых взглядов, значения которых Тия не понимала. Сердце у девочки упало.
— Ладно, — покорно вздохнула она. — Я не хотела причинять вам столько хлопот, честно-честно! Я не думала…
Брэддон подхватил дочку на руки и понес ее в комнату.
— Даже и не думай об этом, доченька! — с жаром сказал он. — Мы тебя любим. И мы постараемся, чтобы тебе как можно быстрее стало лучше.
Он уложил ее в постель, сунул ей под бок Теда и запустил фильм — один из тех, почти запретных.
— Вот! — сказал он, нежно целуя ее. — Сейчас придет твоя мамочка и что-нибудь сделает с этими ожогами. А потом мы будем делать все, что ты захочешь, пока ты не станешь самым избалованным ребенком во всей обитаемой Вселенной! А тебе надо только лежать и думать о том, чтобы тебе стало лучше. Договорились?
— Договорились, папочка, — сказала она, каким-то чудом заставив себя улыбнуться. — Договорились…
Поскольку смерть Тии не грозила и поскольку на данный момент не имелось ни одного свободного корабля с сингулярным двигателем, беспилотному кораблю, управляемому искусственным интеллектом, который должен был отвезти ее в больницу Центральных Миров, понадобилось более двух недель, чтобы добраться до их планеты. Еще целых две долгие, бесконечные недели, в течение которых лица мамы и папы делались все более вытянутыми и испуганными. Состояние Тии не только не улучшалось — ей становилось все хуже.
К концу этих двух недель ее конечности не только утратили всякую чувствительность — она еще и потеряла возможность ими шевелить. То, что началось с неуклюжести, не дававшей застегивать пуговицы и «молнии», теперь обернулось параличом. Если бы Тия не чувствовала необходимости поддерживать и ободрять родителей, она бы все время плакала. Она даже не могла больше прижимать к себе Теда.
Разговаривая об этом с мамой, она даже шутила, делая вид, что всю жизнь мечтала, чтобы за нее все делал кто-нибудь другой. Тия не могла не шутить: хотя она и сама была в ужасе, страх в глазах родителей заставлял ее забыть о собственных страхах. Девочка твердо решила не показывать родителям, что ей самой страшно, страшно до визга. Они и так уже достаточно напуганы, а если еще и она утратит мужество, они вообще могут удариться в панику.
Время еле ползло. Девочка смотрела фильм за фильмом, до посинения играла в шахматы с Брэддоном и без конца твердила себе, что главное — попасть в больницу, а там все будет замечательно. Разумеется, все будет замечательно. В больнице Центральных Миров могут вылечить все, что угодно. Это все знают! Не лечатся только врожденные заболевания. Но с ней-то все было в порядке до того самого дня, как это началось. Наверняка это какая-нибудь ерунда.
— Сократ говорит, что это, по всей видимости, ущемление нервов, — в сотый раз повторяла Пота в тот день, когда должен был прибыть корабль. — Когда тебя доставят в госпиталь, куколка, тебе понадобится очень много мужества. Тебя, по всей вероятности, придется прооперировать, и, наверное, пройдет несколько месяцев, прежде чем ты снова станешь такой, как раньше…
Она причесала Тию и собрала ее волосы в аккуратный хвостик, как нравилось самой Тии.
— И что, все это время я не смогу заниматься? — спросила девочка, в основном затем, чтобы отвлечь мать на что-нибудь повседневное. «Мама не очень уверенно чувствует себя в реальности и реальном времени… И папа тоже». — Меня, наверное, заделают в гипс и будут держать на каких-нибудь обезболивающих. Я отстану, да?
— Ну, боюсь, что да, — ответила Пота с фальшивой жизнерадостностью. — Но, думаю, психологи только обрадуются. А то ведь, ты знаешь, они все переживают, что ты развита не по годам. Зато в твоем распоряжении будет вся библиотека больницы! Ты только представь себе!
Это ненадолго отвлекло даже саму Тию. Да, действительно: вся библиотека больницы! Это куда больше книг, чем они могли взять с собой! И любые фильмы, какие захочешь, и настоящие экраны для чтения, а не та самоделка, которую собрал для нее папа…
— Они уже здесь! — крикнул Брэддон из большой комнаты. Пота снова стиснула губы и подняла Тию с кровати. Впервые за несколько недель Тию снова облачили в скафандр — запихали внутрь его, как будто Пота одевала гигантскую куклу. Брэддон тоже подошел помочь, да Тия и сама изо всех сил пыталась содействовать, чем могла. Она снова выйдет наружу! Только на этот раз она, скорее всего, уже не вернется обратно. А если и вернется, то не в этот купол.
— Погодите! — воскликнула она, когда Пота уже собиралась нахлобучить на нее шлем. — Погодите! Я хочу взять с собой моего мишку!
