Запищал портативный коммуникатор Дорма. Полковник достал устройство из своего кармана и включил громкий режим.
— Капитан корабля сказал, что у точки высадки будем через сорок минут, — послышался голос Сэма.
— Принято. Станция не выходила на связь?
— Тихо, как в космосе. Флот тоже ничего не принимал.
— Ясно, мы скоро придём.
Убрав коммуникатор обратно в карман, Дорм наконец оторвал взгляд от горизонта. Он сделал глубокий глоток и улыбнулся. Даже на военном ледоколе Джошуа нашёл способ сварить хороший кофе. Командир одобрительно хлопнул товарища по плечу и направился к лестнице. Рикс снова взглянул на горизонт — среди, казалось, бескрайних льдов виднелось заснеженное побережье, холмы и лес. Снайпер сделал ещё один глоток и отправился вслед за другом.
Когда они спустились в трюм, Ван, сидя на ящике для боеприпасов, натягивал на оружие отряда маскировочные сетки, окрашенные в белый и светло-серые цвета. Сэм в свою очередь осматривал белый гусеничный вездеход, предоставленный флотским командованием. Уэллер частенько перепроверял работу за другими, будь то Львы или сотрудники инженерного отдела. Исключением был лишь старик Матеиус.
— Где Сворц? — оглядевшись, спросил Дорм.
— Я здесь, — выйдя из вездехода, произнёс Итан. — Я готовил себе рабочее место. Надеюсь, в этот раз никто не найдёт нашу машинку.
— Просто следуйте моим инструкциям, — снимая пуховик, ответил Дорм.
— Так я и в тот раз от них не отклонялся.
— Возьмите, — Арут протянул Итану пистолет. — Надеюсь, он вам не понадобится.
Джошуа удивлённо приподнял бровь. Дорм всё время был холоден к журналисту и особого доверия не проявлял, а теперь сам дал ему оружие. Скорее всего, дело было в том, где они. Если кто-то вытащит Сворца наружу, то связанным журналист околеет насмерть.
Когда судно достигло точки высадки, ледокол остановился. Капитан корабля дал Львам сигнал о том, что они могут выходить, и часть стены трюма опустилась, выдвигая наружу пандус.
Гусеничный вездеход с довольным урчанием выехал на хрустящий снег. Опускающаяся за горизонт Тау-Солис поливала золотым свечением белые просторы Ареса. Сугробы сияли, блестели и переливались, словно россыпь бриллиантов. Ледяные торосы на берегу, будто призмы, рассеивали свет в одни стороны и фокусировали в других. Их солнечные зайчики заскакивали прямо в мини-камеры вездехода. Под монотонный гул двигателя машина пробиралась сквозь метровые сугробы, не встречая на своём пути ни малейших препятствий.
Остановился вездеход уже затемно у опушки редкого хвойного леса. Львы покинули транспорт и замаскировали машину при помощи снега и опавших веток. Пока его товарищи добавляли последние штрихи, Джошуа запустил свой дрон и настроил маскировку. Пластины Хамелеонов побелели в такт окружению.
Через лес они двигались на снегоступах, сохраняя привычный порядок: направляющим шёл Сэм, за ним следовал Джошуа, параллельно отслеживающий показания дрона, прикрывал его Дорм, а Ван замыкал, водя по сторонам стволом ручного пулемёта.
Единственным источником света были звёзды. Их было так много, что отпадала нужда в ночном режиме линз Хамелеонов. Мириады звёзд единым облаком рассекали небо, отражая плоскую форму галактики. Время от времени это зрелище дополнялось зелёными всполохами полярного сияния.
Прошло не больше получаса, прежде чем руки Джошуа начали мёрзнуть. Стараясь абстрагироваться от холода, он сделал глубокий вдох и расслабился на выдохе. Безуспешно. Боль и покалывание в пальцах никуда не делись. Несмотря на утеплённые поддоспешники, руки снайпера всё равно околели. Холод донимал Джо даже в районах с умеренным климатом, не говоря уже об Аресе. Сколько их ни растирай, пальцы немели и оставались деревянными. Проблемой был не только сам холод, но и необходимость управлять дроном. Несмотря на автоматическое маневрирование и поддержание дистанции, Джо не мог отпустить контроллер — если они неожиданно наткнутся на противника, нужно будет сразу же спрятать дрон среди деревьев. Доставая контроллер из подсумка, он никак не успел бы это сделать. В лучшем случае Львам пришлось бы потратить время, чтобы снять устройство с дерева. В худшем — их могли заметить.
— Дорм, ты ведь связывался с синоптиками перед отплытием? — спросил Джошуа.
— Ниже тридцати не опустится, — ответил Дорм. — Ни твой дрон, ни гель в наших костюмах не замёрзнут.
— Кроме нас самих…
— Сэм, стой, — произнёс Итан. — Через двести метров стадо крупных животных.
— С одним рогом? — уточнил Ван.
— Да, — ответил Джо, также заметивший их со своего дрона. — Это раате́рии. Итан, ты что, не с Верении?
— Я здесь около двух лет. Как-то не интересовался животными. В городах я жил, знаешь ли.
— Как можно было не знать? В общем, это самое крупное животное на планете, — сказал Эмарто. — Я никогда не видел их вживую. Эх, было бы у нас время…
— Ван, как думаешь, стоит делать крюк? — уточнил Дорм.
— Им плевать на нас. Пока мы не трогаем их детёнышей, они на нас даже не посмотрят, — ответил капитан.
Командир подал сигнал, и группа двинулась дальше. Как и сказал Итан, через двести метров паслось стадо раатериев. Не больше двадцати голов. Они сильно напоминали террийских носорогов, только их массивные ноги были расставлены шире, на спине возвышался жировой горб, рог выступал не из носа, а с расширяющейся части черепа, позади крошечных глаз. С животных свисала густая и длинная шерсть, местами покрытая замёрзшими каплями пота и инеем. Молодняк не превышал полутора метров в высоту, а вот взрослые особи достигали всех шести. Как и сказал Ван, великаны не обратили на Львов особого внимания. Они продолжили неуклюже расхаживать по поляне, обрывая пучки хвои с деревьев. Лишь детёныши, завидев пришельцев, отступили вглубь стада.
Раатерии обладали некоторыми чертами млекопитающих, такими как живорождение и сумчатость. Однако основного для этого класса признака — вскармливание детёнышей молоком — у них не было. Вместо этого они, подобно птицам, кормили молодняк наполовину переваренными растениями.
Их сильное отличие от прочих форм жизни Верении вытекало из изолированности континента. Фауна на Аресе миллионы лет не сталкивалась с животными с остальных материков, да и условия на нём были иными. Когда континент начал покрываться льдами, не многие виды смогли уцелеть. На южном полюсе Верении остались лишь раатерии и несколько видов мелких цинодонтов, что вели образ жизни, схожий с грызунами Терры. Крупный размер самих раатериев был скорее атавизмом. Из-за найденных в промёрзшей земле окаменелостей крупных горгонопсов многие исследователи полагали, что огромные габариты являлись защитным механизмом вымерших поколений. Однако со смертью естественных врагов раатерии стали мельчать.
Джо вспомнил, что когда-то смотрел документальный фильм об этих животных. На момент съёмок на южном полюсе оставалось меньше четырёх тысяч особей. Если бы не военные расходы, животных разводили бы на других материках. Однако война, казалось, и не шла к завершению, оставляя раатериев под угрозой полного исчезновения.
Наконец, отвернувшись от величественного стада, Джошуа вывел свой дрон за пределы леса. Увидев цель, он подал командиру сигнал, и группа, перестроившись в шеренгу, подползла к краю каменистого обрыва, откуда открывался вид на заснеженную долину.
Среди белых холмов выделялась станция межзвёздной связи Берниции. Она состояла из двух приёмников лазерной передачи, десятка небольших построек, соединённых рукавами, защищающими персонал и коммуникации от холода, да пусковой установки, возвышавшейся в самом центре поселения. Эти устройства представляли из себя огромное кольцо, окружённое защитным кожухом, и расположенную по касательной пусковую шахту. В кольце располагались рельсы, по которым ездила пусковая вагонетка, а к ней самой крепился зонд. Двигаясь по кругу, вагонетка разгонялась при помощи электродвигателей и, набрав необходимую скорость, переходила на рельсы пусковой шахты. Вагонетка резко тормозила, но за секунду до этого крепления отпускали зонд так, чтобы тот улетел через шахту при помощи одной лишь инерции. Состоявший из двигателя, защитного корпуса и небольшого передатчика, зонд покидал атмосферу и при помощи межзвёздного двигателя Орфи́реуса создавал пространственную аномалию. Она изолировала пространство вокруг двигателя на достаточно большом расстоянии, чтобы образовать сферу, в которую поместится весь зонд. Сфера не соприкасалась напрямую с остальной Вселенной, словно капля масла на поверхности воды.
