— А Николай выходит из бара. Он пьяный, конечно, но генератор скоро нужно будет дозаправить. Он устал, замёрз, и хочет спать.
Офицер, который был с солдатами, но был без униформы, смотрел на мужчину, который качающейся походкой шёл по пристани, слышал, как он пробормотал что-то солдатам, и пошёл в направлении одной из подлодок. Мужчина шёл так, словно он был на палубе корабля во время шторма.
— И там есть ещё что-то. Что-то другое. Оно ждёт в темноте.
Николай почти дошёл до подлодки, когда услышал это — лёгкое потрескивание, как электрическое, и звук скольжения чего-то мокрого. Как будто за ним по бетону тащили что-то тяжёлое. Но когда он оглянулся, там ничего не было. Только тени.
— Охотится. Выжидает подходящий момент.
На пристани всё ещё работали несколько фонарей. Лампы меняли только возле бара и — ради Николая — несколько штук на пути от бара к генератору. В создаваемой фонарями реке света были островки темноты. Ближайшая к Николаю лампа замигала, затрещала, и погасла.
— Ждёт темноты.
Это насторожило его. Он чувствовал, как холод пробирает его до костей, хотя обычно алкоголь притуплял его чувства. Он пошёл быстрее. Но звук скольжения, похоже, тоже ускорился. Ускорился и приблизился
— Готовится напасть.
Оно было мокрое и скользкое, как морские водоросли. Оно обернулось вокруг его шеи. Затягивалось. Душило. Николай вцепился в него ногтями, пытаясь вдохнуть. Но силы покидали его руки. Он как будто засыпал. Сознание оставляло его. Затем ещё несколько щупалец шлёпнулись на него, схватили, и потащили.
— Готовится убить.
Отобрали у него силы и подавили его крик, не дав ему прозвучать. Он опустился на колени и завалился набок. И почувствовал, как его тащат куда-то.
— А бедный Николай не знает, что происходит. Он знает только одно.
Последнее, о чём он успел подумать — кому-то придётся присматривать за генератором. Затем темнота окружила его, и его сознание провалилось в небытие.
— Что без него генератор остановится.
Роза слушала, словно прикованная к краю стула. Старик устремил свои слепые глаза куда-то в пространство. Ничего не видя. Просто байка, — сказала она себе, — не может же он в самом деле знать. Такое не могло быть взаправду.
Лампа вспыхнула, как молния, отбросив на морщинистом лице Георгия тени, и он сказал:
— И свет погаснет.
Дверь в бар со стуком распахнулась. Все повернулись и увидели перепуганное лицо Розы, высматривавшей Софью Баринскую. Помещение освещалось только мерцающими свечами.
Милиционерша быстро подошла к ней, мгновенно протрезвев.
— Что случилось? Что-то с Георгием?
Роза с трудом дышала:
— Поверить не могу, что так плохо бегаю. Где Николай, который генератор обслуживает?
— Пошёл обратно, к генератору. В подлодку, — она кивнула на ближайшую свечу. — Похоже, не успел.
— Наверное, не дозаправил вовремя, — кто-то добавил. — Это уже не в первый раз.
— Хотя сам Николай дозаправляется всегда вовремя, — добавил ещё кто-то, к всеобщему веселью.
— Нужно найти его, — Роза тянула Софью за рукав. — Идёмте.
— Куда? Что случилось?
— Георгий видел… Ну, не совсем видел, но… — Роза покачала головой. — Просто пойдёмте, ладно?
Софья пожала плечами:
— Ладно.
Она быстро забрала со спинки стула, на котором сидела, свою шубу.
— Не уноси бутылку, — сказала она бармену. — Она может мне ещё понадобиться.
— Может быть, нам с вами пойти? — спросил один из рыбаков у нетерпеливо ожидающей Софью Розы. Говорил он невнятно, и Розе показалось, что встать из-за стола ему будет непросто. — Чтобы защищать вас, а?
— Мне будет безопаснее без вашей помощи, — ответила ему Роза.
Его приятели засмеялись и продолжили пить.
— Так что там случилось? — спросила Софья, когда он вышли.
Они быстро шли к подлодке, где работал Николай.
Тем временем снова пошёл снег, большими, медленными хлопьями. После рассказа Розы Софья молчала.
— Послушайте, я знаю, что это всё странно, но лучше проверить, чем потом сожалеть. К тому же свет действительно погас, — завершила Роза, почти извиняясь.
Они шли между двумя огромными подводными лодками, их тёмные силуэты возвышались над водой словно киты, которых выбросило во мраке ночи на берег. Маленький фонарик Софьи был единственным источником света, не считая бледного свечения луны, пробивающегося сквозь клочковатые облака и подсвечивающего снег.
— Их что, так и оставят тут? — спросила Роза, рассматривая огромные лодки с обеих сторон.
— Как и нас, их бросили гнить. Забыли. Они стареют, рассыпаются, умирают, — она остановилась и прикоснулась рукой к подводной лодке. — Попробуй.
— Что?
— Пробуй.
Софья провела ладонью по корпусу лодки. Роза сделала то же самое. Лодка была грубая, как наждак, и её рука стала грязной, с кусочками ржавчины.
— Этот борт был гладкий, полированный, молодой, — в почти полной темноте Софья пристально смотрела на Розу, — а теперь… Прямо как ты и я, правда?
— Что вы имеете в виду?
— Твоя кожа такая гладкая.
— Видели бы вы меня утром.
— Но однажды она станет такой же, как моя. Сухой, стареющей, сморщенной.
— Да вы не так плохо выглядите, — сказала Роза. — В смысле… сколько вам лет?
Софья засмеялась.
— На вид мне столько не дашь, — сказала она.
Несмотря на смех, в её голосе чувствовалась горечь.
— Идём, найдём Николая.
Больше похоже на тоннель, чем на корабль, — думал Джек. Свет трёх фонариков выхватывал из темноты древнее железо. Всё было покрыто слоем ржавчины, а их ноги шлёпали по воде, постоянно капавшей со всех труб.
Солдат со счётчиком Гейгера шёл между Сергеевым и Джеком, фонариком он светил на счётчик и следил, как дрожит его стрелка.
— Ну что? — спросил Сергеев.
— Немного выше, чем фон снаружи. Просто старый реактор, о котором нужно заботиться.
— Как и о всех нас, — пробормотал Джек.
— Только время тратим, — пожаловался Сергеев.
Джек был с ним согласен, но не торопился это демонстрировать.
— Далеко до реактора? — спросил Джек.
— Откуда мне знать? Я не подводник.
— Думаю, он в задней части лодки, — сказал Разул.
— Лодки?
— Ну, они же подводные лодки, а не корабли.
— Мне можешь не рассказывать. У меня двоюродный брат на «Курске» служил.
— Бедолага, — тихо сказал Сергеев.
— А что случилось с «Курском»? — спросил Джек.
