Впрочем, убогие не оставляли попыток пробиться к скале, словно им там манок поставили. Лезли, получали убойную дозу дурмана и уходили, чтобы снова вернуться, агрессивными и невменяемыми. Тогда-то и приняли аль непростое, но необходимое решение возродить древнюю традицию «проверки» птенцов.
В стародавние времена, когда выживание считалось главным приоритетом, а здоровые члены стаи — залогом существования той самой стаи, подросших и оперившихся малышей проверяли на выносливость, сбрасывая с высокой скалы. Сумел взлететь — останешься жить, нет — значит, такова твоя судьба. Выживет сильнейший. После, когда раса аль окрепла, расплодилась и заняла обширнейшие территории горного хребта, этот обычай отменили. Стая уже могла себе позволить заботу об инвалидах, тем более жили они обычно не так долго, как полноценные члены общества.
Кто бы знал, при каких обстоятельствах его придётся вернуть!
Понятно, что взлететь ни один из убогих не мог физически. Обряд был необходим не столько отравленным Запретной скалой несчастным, сколько самим стражам, чтобы не чувствовать себя бессердечными убийцами.
По крыльям Аир-Корра пробежала дрожь, когда он вспомнил, что они чуть не стали таковыми. Но откуда им было знать, что пятьсот зим спустя появится убогий, устойчивый к воздействию ядовитых испарений.
И судя по его словам, ещё и не один! Кого он там собирается найти? Неужели его подчинённые умудрились пропустить беглеца?
Первое Крыло поселения грозно нахмурился, бросив острый взгляд на воинов, ответственных сегодня за тот участок. Как он и ожидал, те потупились, признавая свою вину.
Ничего, позже он их допросит подробнее, вытянет все детали происшествия.
А пока стоит как можно скорее выполнить волю Матери кланов.
— Отправляемся после еды, — заявил он во всеуслышание. И взмахнул крылом в сторону троих провинившихся. — Вы понесёте сеть.
Стражи вытянулись в струнку, так что перья хрустнули, и бросились готовиться к отлёту.
Над поселением поплыли сочные ароматы жарящегося мяса, специй и какой-то зелени, отчего у Айрин забурчало в желудке. Размышлять и анализировать ей это, впрочем, не помешало.
— Что за сеть? — с подозрением уточнила она.
— Ты же не думаешь, что я потащу тебя на руках всю дорогу? — хмыкнул Аир-Корр.
Девушка неопределённо пожала плечами, потому что да, именно это она и думала. Но связывать себя она не даст, и точка!
— Ничего опасного, — видя её боевое настроение, не угасшее после дуэли, пояснил страж, придерживая её за плечо и ненавязчиво указывая направление, в котором следует идти.
Один из незадачливой троицы как раз расстилал на земле нечто спутанное, состоящее из крупных бечёвок. Творение напоминало гигантское рукоделие. Что-то подобное вышло у самой Айрин в ту пору, когда ей вздумалось заняться вязанием и макраме, доисторическими видами творчества. Машина, разумеется, сделает свитер и быстрее, и практичнее, но сматывание клубка и пересчёт петель были сродни медитации.
Она ещё не такие методы пробовала, чтобы взять под контроль свои нервы и наноботов заодно. К сожалению, все они помогали лишь частично.
Подойдя поближе, Айрин поняла, что не всё так плохо. Сеть была хоть и кривоватая, но достаточно прочная с виду, к тому же внутри собирались закрепить нечто вроде подстилки, чтобы не так сильно в тело врезались переплетения.
— Мы так носим птенцов при дальних перелётах, — пояснил остановившийся рядом Аир-Корр. — Сажаем их толпой сюда, четверо взрослых берут хвосты, и полетели.
— Удобно, наверное. И весело! — хмыкнула Айрин, представив себе этакий детский сад на вылете.
Страж тоже улыбнулся воспоминаниям и снова ухватив за плечо, потащил девушку дальше, в эпицентр завлекательных ароматов.
Глава 9
Трапеза в поселении не походила на стандартные обеды на корабле, к которым привыкла Айрин. Точнее, она от них отличалась примерно так же, как брикет сухпайка от настоящей, дорогущей вырезки, приготовленной руками хорошего специалиста.
То есть радикально.
Вопреки ожиданиям девушки, совсем уж дикарями аборигены не выглядели. За порцию не дрались, руками не ели, отношения не выясняли. Похоже, драки приняты исключительно на арене и по особым случаям, к её превеликому облегчению.
В этой части поселения она ещё не была.
Её обустроили специально для приемов пищи, эдакая обеденная поляна. Столы тщательно подогнали по форме, чуть срезав края, чтобы можно было выставить их кругом, замкнув кольцо вокруг огромной по диаметру,но неглубокой ямы с костром. Тот горел неярко, едва тлел, и на углях-то и готовилось то самое, дразнящее обоняние не евшей с прошлого утра Айрин, мясо. Судя по видневшимся на гигантской разделочной доске копытам, сегодня не повезло нескольким горным рогатым животным. Шкур поблизости не обнаружилось. Скорее всего, их обрабатывали где-то вдалеке от еды.
«Пусть они невысокого уровня развития, по сравнению с человеческой цивилизацией, но понятия о гигиене у них есть», — отметила девушка.
Пахло от птицелюдов, или как они сами себя называли, аль, приятно, пусть и непривычно. По крайней мере от Аир-Корра исходил лёгкий смешанный аромат трав, острого перца и влажного птичьего пера. Последнее было объяснимо — на плато почти не росли деревья, чахлые кустики не в счёт, и укрыться в тени не выходило, а светило местное жарило вовсю. Если бы не костюм, Айрин бы изнемогала от духоты, а так встроенный кондиционер исправно охлаждал тело.
Заодно батарея подзаряжалась от ярких лучей. За ночь она успела порядком разрядиться, питая лингвистическую систему, что активно обрабатывала и осваивала новый язык. К счастью, местное светило вполне подошло для подпитки.
Аль не толпились, не мешали поварам делать своё дело и вели себя куда пристойнее голодных новобранцев космофлота, которых ей не раз приходилось наблюдать за обедом. Большинство птицелюдов расселось на узких лавках — стульев со спинками, разумеется, не было. Зачем они крылатым существам?
Остальные собрались кучками по интересам и активно обсуждали оные. Галдёж стоял вполне умеренный, а с появлением девушки и её сопровождающего вовсе стих. Откровенное любопытство по отношению к новому члену стаи было вполне обосновано, так что она и не думала обижаться или стесняться. Пусть разглядывают, примиряются с мыслью, что неполноценные по их мнению люди тоже вполне себе разумные и вменяемые существа. А то привыкли их лицезреть в нетрезвом состоянии, тут поневоле решишь, что вся раса недоразвитая.
Айрин тоже только и успевала вертеть головой, стараясь разглядеть всё и сразу.
Птицелюды мужского пола возвышались над девушкой головы на три. Она и раньше, по сравнению с коллегами, считалась невысокого роста, а здесь ощутила себя настоящей букашкой. Чтобы посмотреть собеседнику в лицо, приходилось неудобно задирать голову вверх.
Их густые пушистые волосы были заплетены во множество косиц, которые они украшали чем в голову взбредёт — от перьев и лент до бусин. Чем внимательнее Айрин к ним присматривалась, тем отчётливее понимала, что в подборе предметов есть некая закономерность, только вот уловить её пока что не удавалось. Не хватало данных.
Женщины народа аль радикально отличались от мужчин. Начать с того, что волосы они не плели. Вместо этого их головы украшали своеобразные диадемы из перьев. Как поняла Айрин, немного понаблюдав за оживлённо беседующими птицелюдами, перья на замужних дамах принадлежали их супругам. Незамужние же девы делали себе венки из горных цветов и пушистых синеватых травинок. Попадались и тонкие шнурки, плетёные из обычной хорошо выделанной кожи. Их носительницы обычно были с ног до головы облачены в защиту, как и Аир-Корр, из чего Айрин сделала вывод, что они тоже стражи.
Это её немного успокоило. Раз здесь женщин допускают к боям, значит, и отношение к ним как к равным. Так всегда было, насколько она помнит историю — можешь сражаться наравне с мужчинами, значит, они тебя уважают. И наоборот.
