он их ненавидит? Готов ли он причинить им серьезный ущерб, даже если одновременно это будет означать ущерб и для людей?
Всегда одни и те же вопросы или их незначительные варианты. И всегда одни и те же ответы Орбиса. Что означает, думал он, одно из двух. Либо его готовят к какому-то очень важному заданию, либо они все спятили.
И об этом у него не было времени думать – тем более о том, что происходит. Когда выдавалось свободное мгновение – например, когда допрашивающий сверялся с экраном, – у Орбиса возникали совсем иные мысли. Короткие воспоминания, беглые, иногда мучительные. Воспоминания о людях, с которыми он провел последние дни на холмах на границе опустошенной земли. О своих прихожанах в Рантуле, тех немногих из них, которых он не очень ненавидел. О детстве, в котором иногда бывали радостные моменты. И о жене.
О его жене, погибшей, заключенной в машину и потому навсегда для него потерянной. Или потерянной в те казавшиеся вечностью дни, перед тем как сам Орбис Макклюн оказался сохраненным машиной сознанием.
В следующий раз Орбис очнулся в помещении, напоминавшем конференц-зал, с дубовым столом, достаточно большим, чтобы вместить два десятка людей, хотя сидело за ним вдвое меньше.
Одним из этих людей был сам Вэн, добродушный и почти спокойный. Опершись локтями о стол, положив подбородок на руки, он, не глядя на Орбиса, изучал какие-то данные на экране. Орбис узнал также Фригию Тодд; все остальные были пожилыми, потрепанными и какими-то не располагающими к себе (в отличие от него самого, подумал Орбис). Все сидели в тревожном молчании, пока Роз Боралли что-то показывала на экране и шептала Вэну на ухо.
Наконец Вэн раздраженно оттолкнул ее в сторону. Осмотрелся, по очереди заглянув в глаза каждому за столом. И молчал, пока не завершил круг. Затем широко улыбнулся и сказал:
– Всем добро пожаловать! Отныне вы не купленные мной работники. Теперь вы мои доверенные союзники, товарищи в моей борьбе против проклятых грязных хичи и их проклятых грязных подельников с Врат. Мы вместе, и мы победим!
Он продолжал говорить, рисуя радужные картины богатых наград, которые все они получат за участие в его крестовом походе, но Орбис вскоре перестал его слушать. Ему это было не нужно. Он все знал заранее, понял в тот самый миг, как увидел эту широкую, выработанную перед зеркалом улыбку, которой в прошлом сам так часто улыбался ненавистным людям.
Большая часть выступления Вэна была посвящена обличению хичи. Вэн сказал, что ненавидит их. Он ставил им в вину их грязный дар – космические перелеты, их ужасные пищевые фабрики, которые избавили от голода всех, даже самых недостойных. Короче говоря, он винил их во всех бедах века, в который жил, а этих бед – с точки зрения и его, и Орбиса – было множество.
Почти любое слово Вэна Орбис мог бы повторить и сам. Но как не обращать внимания на то, что этот человек явно спятил? Теперь Вэн говорил:
– Индивиды, составляющие мою собственность, очень дороги мне. Они заботились обо мне, когда я был маленьким, поэтому теперь я хочу позаботиться о них. Во всяком случае, они мои, и я хочу их вернуть.
Орбис смотрел на него. Чем на самом деле были эти украденные сокровища Вэна? Какие-то твари из далекого прошлого, задолго до Божьего дара спасения? Орбис считал крайне маловероятным, чтобы они обладали душой. Он почти не сомневался, что все эти возможные предки не подпадали под всеобщую амнистию, следующую за Голгофой.
А значит, были недостойны заботы.
Орбис был потрясен. Одно дело ненавидеть хичи, потому что они осквернили Божий мир, мир людей. И совсем другое – мстить им за то, что они похитили несколько домашних животных.
И когда Вэн, вспотевший и торжествующий, закончил свое назидание и снова повернулся к экрану, Орбис решил, что с самого начала угадал. Этот человек – безумец.
Но даже величайший безумец рано или поздно доберется до сути. Добрался и Вэн.
– И вот тут вступаете вы. Вы не единственные, кто был набран за это время. Нет. Есть другие, великое множество других, но никто из них не достоин называться иначе, чем прислугой. А в вас горит огонь! – Орбис покосился на остальных. Они не показались ему воспламененными. – Вот ваши задачи. Хорас Паркер! – Седой щуплый мужчина, очень похожий на бездомного бродягу, поднял палец. – Синди… Гас… Как это, Синди?
Смуглая женщина со шрамом на лице сказала:
– Гаслакпард. Совершенно нормальное имя.
Вэн пожал плечами.
– Если вы так говорите. Когда мы вас высадим, вы организуете освобождение Древних, вместе с… как его там, Раффи или что-то в этом роде. Вашим товарищем арабом.
Встал маленький мускулистый человек, похожий на выходца с Ближнего Востока.
– Я египтянин, а не араб. Меня зовут Раафат Гергес.
– Ну, все равно. Вы, ребята, загоните Древних в корабль, поняли? Можете слегка поколотить их, не бойтесь. Они крепкие. – Люди за столом закивали или ответили жестами и исчезли. Остались только Орбис и женщина с голландскими локонами.
Вэн обратился к ним с одной из своих ослепительно-бессмысленных улыбок.
– Теперь мы переходим к нашим звездам, к тем, кто позаботится, чтобы никто не мешал спасать Древних, – сказал он, до того довольный собой, что едва не приплясывал. – Понимаете, мы отвезем их туда, где нас не смогут остановить. А если попытаются… – Он помолчал и взглянул на Роз Боралли. – Он успевает? – резко спросил он.
– Ждет на орбите, – ответила она. – Сейчас выведу на экран. – Через мгновение на экране показалась неприветливая, цвета голубого льда планета с большим спутником. Все молча смотрели на экран. – Сейчас, – сказала Боралли, на лице ее появилось встревоженное выражение. – С минуты на минуту. Совсем скоро… Есть! Вот оно!
На экране крупный спутник неожиданно разбух, увеличился и разлетелся во все стороны. Теперь это был не единичный объект, а расширяющаяся сфера частиц.
Вэн улыбался.
– Получилось, – похвастал он. – Вы не поверите, как трудно найти устройства для такой работы, но дело того стоило. Мы взорвали эту штуку, просто чтобы дать им урок, потому что, если кто-нибудь попробует причинить нам неприятности, когда мы будем спасать Древних, мы взорвем целую большую звезду и убьем при этом несколько миллиардов.
На этот раз он улыбался искренне, словно ожидал аплодисментов. Спустя мгновение он их получил, причем начала Роз. А Вэн вернулся к своей теме:
– Фригия Тодд! Ты будешь пилотировать корабль. Ты ведь подготовлена. Верно? Справишься?
Женщина с прядями пожала плечами.
– Наверно.
Вэн нахмурился.
– «Наверно» мне недостаточно.
