Их господин это очень ценит, и награждает, в традициях Юга. Часть его милости «оседает» и на них. Хотя, в традициях Юга всё временно. Но эта традиция сильно «отодвинута» на второй план. Апрак стал не только Полководцем, но и Визирем, фактически. Визирь есть, но из Вольных Земель, и он чётко исполняет свои обязанности, ведя все внешние отношения.
Её везли по одному из каналов, по которому вода отводилась с их земель в сезон дождей, и из которых крестьяне поливали землю в сухой сезон. В них они ещё ловили рыбу. Всё это ей рассказывал У-Го, сидевший рядом с ней. Каждый год в конце сухого сезона крестьяне чистили каналы, ремонтировали дамбы. Но в этом году здесь, в Северном наместничестве, некому будет ремонтировать дамбы, чистить каналы, сеять и собирать урожай. Крестьяне бегут с земли, от чужаков. Таков был приказ её брата. Чужаки не против этого. Им нужна земля. Но они внимательно изучают методы её обработки, выращиваемые культуры, методы их переработки. У-Го много рассказывал об этом их людям. Они привезут суда крестьян, чтобы обрабатывать землю. А она? Ей пришлось раскрыть себя, чтобы спасти своих шпионов. У неё так мало верных людей. Она видела штурм столицы Северного наместничества. Это было ужасно. Стена не простояла и до полудня. А потом на сам город обрушился огонь. Город горел два дня. Горел так, что за стены нельзя было зайти. Она очень надеялась, что в огне погиб и её брат. Ещё два дня руины остывали, прежде чем внутрь вошли люди. Огонь уничтожил всё, добычи нет. Она видела изувеченное огнём оружие, потрескавшиеся и осыпавшиеся от жара стены. Внутри не было ни щепки, ни трупа. Сгорело всё. Но она успела договориться до штурма. Северное наместничество в обмен на мир и союз. Чужаки — страшный враг. Они смогли сделать из железа Птицу До. Она взлетает, летает, садится. Только крыльями не машет, и не кричит. Именно она поймала двух ловчих птиц её брата. Но она знает что делать. Её сын объявлен Божеством. Он будет управлять землями. Она его уже готовит. Утвердят власть, назначат новых Наместников, восстановят хозяйство. Много крестьян погибло в этой войне. Другие ушли, или уйдут, со своих земель. Два или три года нужен мир и спокойствие. Так говорит У-Го. Восстановят армию, и её сын сместит её с должности Главного Наместника, отдав эту должность У-Го. Аннулирует все договоры с другими Божествами, и они, с помощью нового союзника, захватят их земли, восстановив владения их предков. Всё просто и легко. Но есть и сложность. Наместники и богатые владельцы имеют свои армии. Они пострадали от войны, но мало. А у неё нет армии. Никакой. И её не любят. Её сына ни кто не тронет, но её попытаются убить. Явно или тайно. От тайного убийства она защитится. А от грубой силы. Их везут около сотни чужаков. Все бородатые, коренастые, сильные воины. Она слышала, как такие могут биться. Но армии Наместников — десятки тысяч. Чужаки могут только своими жизнями позволить им уйти, увести её сына из рук Наместников.
На ночь остановились в одном из лагерей у дороги. Чужаки всё-таки окружили их город, но сделали это в ночь перед штурмом. Если кто-то и смог убежать из города — попадётся в эти засады. Они уже были в сутках пути по дороге от города. Здесь был лагерь. Палатки, ограждение из странных, скрещенных кольев, высотой по грудь человеку. И лагерь захваченных в плен. Пока готовили еду, она пошла туда, не одна. Взяла сына и У-Го. В лагере были в основном крестьяне, почти все не местные. Десяток мелких чиновников, и всё. Все подошли к ним. Она поговорила с ними, показала всем новое Божество, узнала последние новости. Свободные общинники из дальних владений её брата. Они многое рассказали о настроении там, на периферии. Это и обнадёживало, и вызывало опасения. Некоторые из землевладельцев были готовы к бунту, или переходу под власть ложного Божества. Но она знает что делать. Показали всем нового правителя. Чужаки из оружия и щитов сделали помост, и подняли на нём её сына. Это приказал им сделать Человек в Длинной Одежде. Её подданные поклонились ему, как положено по традиции. Но если поклон простых общинников был искренним, то в движениях чиновников была заметна ложь. Они надеялись получить от этого выгоду. Её не обманешь. Всю жизнь она видела это. Поэтому её сына пронесли по лагерю, и унесли. Дальше она и У-Го сами, причём больше У-Го. Хозяйственные вопросы — это к нему. Размещение, питание, хозяйственные работы, отпустить местных по домам, оставить одного или двух из её Шпионов для контроля над этой местностью и приёма новых беженцев. На это она дала согласие. И чужаки не горели желанием следить за теми, кто может помогать следить за другими. Утром они поплыли дальше.
Диана сидела в небольшой пещерке в скалистом обрыве, на высоте 2-3-х метров от лежащей ниже степи. Склон кратера давно потухшего вулкана, внешний склон. На камнях следы взрывного извержения, сглаженные эрозией. Одна из ПЛАНТАЦИЙ. Планета, ставшая питомником возрождения видов. Европейский кабан, пиренейские горные козы, туры, зубры. Под них сделаны все условия. Степи, богатые травой, леса из дубов, каштана, инжира, орешника, яблонь и груш. Местная аборигенная растительность была представлена водорослями, мхами, лишайниками и слизевидными грибами. Она удачно вписалась в новую биосферу, став её основой и утилизатором её останков. Но биосистема не была полной. Не было мелких грызунов, птиц, мелких хищников. Зато был крупный хищник — пещерный лев. Его геном удалось полностью восстановить из археологических артефактов. Других представителей фауны того времени — не всех. Если у мамонта и шерстистого носорога южного вида этот показатель достигает 97–99 %, то по саблезубым — 52 %, по медведям — 77 %, оленям — 80 %. При том только для этих милых кошек удалось восстановить геном обоих полов. Первая партия уже подросла, и растит своих котят. У этой пары уже второй помёт, 3 котёнка. Она вчера их обмерила, взвесила, провела осмотр. Индекс развития — 101–103 %. Мамочка спокойно уплетала у входа кабанчика, что принёс папочка. Для этих кошек кабанчик — на один день на одного. Поэтому самец ушёл на охоту, оставив добычу подруге. А она нянчилась с малышнёй. Она, совместно с сотрудниками этого центра, вырастила этих животных, учила охотиться. Они считают её за маму. Могли оскалиться на неё, слегка царапнуть, но любили. Мамочки позволяли обследовать и их, и малышей.
