ответил его отец, турист в футболке и шортах. — Что-то давно его не видно.
— Да ладно тебе, — перебила мать в летнем сарафане. — Он всегда с нами.
Билл впился глазами в свой информационный планшет: серебристый вражеский флагман внезапно начал стрелять по своим. Синяя плазма испепеляла корветы, которые теперь мёртвым грузом тянулись к океанам Зекариса. А напротив вражеского боевого корабля завис имперский фрегат.
— Да! — хором воскликнула компания молодёжи с разных планет.
— Да! — поддержал их старый Билл. — Ты это видел? — обратился он к своему помощнику.
Тот оживлённо закивал. Хозяин верфи вернулся к планшету. Разделавшись с корветами, флагман Освободителей вместе с фрегатом совершил переход в гиперпространство и исчез в черноте космоса.
— Это Пиксель! — громко закричал мальчик.
— Это он! — поддакнула его мать.
Отец скептически промолчал.
А вот Билл засиял от счастья. Нечто подсказывало ему, что подобный трюк с флагманом мог вытворить только давний знакомый и самый почётный клиент. Ведь недаром Освободители боялись его как огня.
— Я верю, что это он, — прокряхтел старик. — Он никогда нас не бросит.
Папа мальчика с улыбкой кивнул.
— Ура! Победа! — радовались молодые.
— Слава Императору! — произнесла набожная туристка.
Солнечный луч с потолка осветил мрачное убежище. Вход открыли, выпуская людей на свежий воздух.
Новые дороги
Пиксель и Карл стояли посреди комнаты с белыми пластиковыми стенами, на которых оранжевые прямые линии образовывали причудливые геометрические фигуры. На стеклянных столиках синели растения в шестигранных горшках и блестели всевозможные безделушки. Двое мужчин смотрели сквозь панорамное стекло на серые металлические доки под космической тьмой. За угловатыми техническими башнями переливался в звёздном свете корабль, большой и длинный.
— Шестьдесят восемь пушек и сверхпрочная броня… — со знанием дела протянул Пиксель. — И эта красотка сейчас моя! Целиком и полностью!
Он уже отмылся от грязи и фальшивой крови. И теперь довольно улыбался, держа банку пива «Хайдеггер».
— Рад был помочь, — Карл посмотрел на друга.
После захвата флагмана Освободителей Птитс быстро спрятал костюм Одержимого. Сейчас он был одет в чёрные брюки и такого же цвета куртку, более короткую, чем плащ злодея в маске, и застёгнутую наглухо. Тёмные очки он снял в гостевой комнате, и теперь они лежали на одном из столиков рядом с разноцветными многогранниками.
— Ну что, за нас? — Пиксель поднял пивную банку.
— За нас! — Карл протянул бокал красного вина.
Друзья чокнулись и выпили.
— Единственное, когда-нибудь придётся заменить плазменные пушки, — с огорчением признал пиратский капитан. — Их чинят только в пространстве Освободителей или на тех бельфлёрских верфях, где его собрали, поэтому мы неизбежно перейдём на обычные орудия.
— Ну да, ничто не бывает идеальным, — пожал плечами Птитс.
— Зато автоматическую систему управления сохраню! — не унывал Пиксель. — Не надо будет тратить кучу денег на заряжающих. Вот Михаил обрадуется…
— А ты не хочешь купить пианино у ван дер Бюрена?
— Ха-ха, нет! Я когда-то умел играть, но это не моё. А ты?
— Что я? — вздохнул Карл. — У меня и корабля своего нет.
— Есть фрегат, — возразил его друг.
— Но… — Птитс осунулся, погрузившись в пучину воспоминаний. — Я не могу на нём летать. Столько крови и боли…
— Ты сейчас не в том положении, чтобы упускать такую возможность, — подбодрил его Пиксель.
— Не думаю…
У Карла помутилось в голове. Он будто наяву видел, как режет имперских офицеров и людей Крысюка.
— Считай, что я тебе его дарю, и точка!
— Ладно, — сдался Птитс, прогоняя наваждения.
— На том и порешили.
— А с бригом что ты сделаешь?
— Продам мусорщикам на металлолом. Ничего лучше придумать не могу, хотя, конечно, жаль старушку. Достойно отпахала.
— Кстати, где ты её раздобыл?
— Взял на абордаж у разрушителей почти сразу после того, как ты «умер».
Карл рассмеялся.
— А ведь я тогда и правда умер и только сейчас возрождаюсь, как феникс из пепла, — заметил он.
— Что ты имеешь в виду? — Пиксель посмотрел на него скептически.
Птитс вздохнул:
— Эта злость, эта ярость. Она придаёт сил, чтобы выжить, но взамен отравляет, затуманивает рассудок, заставляет забыть о чём-то очень важном. О том, что я состою не из одного гнева.
— Да не парься ты! — махнул рукой капитан. — Не бери на себя слишком много! Мы поступаем, исходя из своих возможностей, а они у нас ограничены.
— А мне с этим сложно смириться, — с горечью ответил Карл.
— Живи проще, снизь ставки, довольствуйся малым, — посоветовал пират. — Запомни, что никто никому ничего не должен. Меня этому научила жизнь на разных планетах. Сэхримнир, тюрьма космоварваров, ещё всякие, Зекарис — столько миров повидал, и то, что в одном кажется нормой, в другом далеко не очевидно. Если примешь это, тебе станет легче, поверь.
— Наверное, — Птитс пытался осмыслить эти слова.
— Кстати, куда теперь подашься?
Карл задумался.
— Не знаю, но если ты мне даришь фрегат, то стану торговцем. Быть пиратом для меня слишком жёстко и опасно, а в том, чтобы возить товары и получать прибыль, есть некое очарование.
— Как хочешь, — кивнул Пиксель. — Можешь поговорить с Бэзилом на эту тему, пока он не отчалил.
— Конечно.
— Он в торговле не одну собаку съел и в курсе всяких хитростей. Не теряй такого ценного знакомого.
— Да уж, — согласился Птитс. — А ты теперь куда на своём роскошном звездолёте?
— Дождусь, пока Босса подлатают, и отправлюсь на вольные хлеба, — ответил капитан. — Буду грабить имперские корабли, как последний бандит…
— Тебе этого хочется?
— Теперь не откажусь. Это справедливо.
— Будешь первым в Галактике пиратом-революционером, — ухмыльнулся Карл.
— Ты что, наверняка были и другие, — хихикнул Пиксель. — И ещё где-то есть.
— Хочешь их найти и обрушить Империю?
— Почему бы и нет? — пират мечтательно посмотрел на потолок.
— Ладно, я уже пойду — новая жизнь сама себя не начнёт, — Птитс поставил выпитый бокал на столик.
— Давай, друг, — и Пиксель глотнул «Хайдеггера».
Он тоже убрал пивную банку, подошёл к Птитсу
