Галанин повернулся к нему и резко спросил:
– Объясни, что это значит! И прекрати ломать комедию!
Антон вздрогнул. Его лицо потемнело.
– Это деревья, – сдерживая раздражение, ответил он. – Светящиеся древовидные образования, достигающие до пятидесяти метров в высоту, с тонкими длинными волокнами вместо листьев. Они растут прямо из воды и окружены островками фосфоресцирующих водорослей.
– Почему же мы не видели их при предварительной съемке?!
– Было светло, – предположил Сергей. – А они светятся исключительно ночью.
– Не очень-то умно, сержант! – Не выдержав, произнес Семен, глядя на Эйкона.
– Что ты имеешь в виду?! – вспылил Антон.
– Не очень умно с твоей стороны устраивать розыгрыши перед посадкой, – повторил навигатор. – Ты должен был предупредить всех заранее!
Антон зло посмотрел на второго навигатора, но промолчал, поймав неодобрительный взгляд командира.
«Семен прав…» – подумал Андрей, заметив этот обмен взглядами. Кончики его пальцев слегка дрожали, когда он положил их на клавиатуру, приготовившись работать.
– Все! Две минуты на отдых! – неожиданно приказал Галанин. – Всем расслабиться!
Экипаж послушно затих. Каждый старался в эти минуты сбросить напряжение, выкинуть из головы все лишнее, еще раз представить порядок собственных действий…
– Начинаем контроль систем!
По рубке управления пробежал легкий вздох.
Устройство колониальных транспортов предусматривало все наиболее вероятные нештатные ситуации, конечно, с точки зрения опыта, накопленного в Солнечной системе. Сейчас, перед началом посадки, в первую очередь тестировались и приводились в полную готовность именно аварийные системы.
Монолитная с виду сфера, в которой располагались грузовые отсеки и криогенные модули с колонистами, на самом деле была собрана из множества отдельных секций. Технические описания «Кривича» предлагали цифру, свидетельствовавшую о наличии ста сорока автономных сегментов. В данный момент герметичные переборки между ними наглухо закрывались. Каждая автономная секция, в свою очередь, была снабжена собственной системой парашютов и амортизационными подвесками. В случае аварии при посадке колониальный транспорт должен был попросту рассыпаться в воздухе на полторы сотни отдельных частей, и большинство из них наверняка бы уцелело…
– Приготовиться! – Галанин закрыл забрало своего гермошлема. – Начать обратный отсчет!
На центральном дисплее бортовой хронометр высветил табло, где бежали, сменяя друг друга в обратном порядке, цифры.
– Вектора двигателей совмещены!
– Зажигание!
Яростный выхлоп двенадцати сопел мягко подтолкнул корабль навстречу планете.
– Отклонение от вектора 0,005!
– Верхние локационные системы закрыты!
Андрей ввел поправку. На экране перед Антоном вспыхнули цифры.
Семьсот тонн пластика, легированной стали, электроники и человеческой плоти падали с равномерным ускорением навстречу необъятному шару планеты.
– Пересекли условную границу стратосферы. Приборы показывают начало нагрева!
Первая вспышка тормозных дюз осветила экраны обзора, вместе с ней пришла первая, пока еще слабая перегрузка.
«Кривич» покачивало, двигатели ориентации плевались огнем, бортовой компьютер транслировал на контрольные дисплеи все больше и больше данных, отражающих тысячи различных параметров обстановки, начиная от плотности атмосферы, движения воздушных масс и заканчивая глубинной структурой рельефа того места, куда, по расчетам, должен был опуститься корабль.
На высоте тысячи километров заработали расположенные по периметру сферы двенадцать двигательных установок планетарной тяги. Их сопла, направленные вертикально вниз, одновременно выпустили длинные струи пламени.
Падение казалось бесконечным. Андрей взмок, ему страшно мешал гермошлем, по спине катились, неприятно щекоча кожу, крупные капли пота, но он старался не обращать внимания на эти неудобства. Грохот дюз теперь не смолкал ни на секунду, толчки и раскачивание заметно усилились. На дисплеях кружил калейдоскоп данных. Лазерные дальномеры каждую секунду проверяли пространственную ориентацию корабля и расстояние до поверхности. Зеркальное покрытие сферы уже потемнело, утратив свою отражающую способность, и начало плавиться.
Внезапно отказала одна из двигательных секций.
– Левый борт, крен десять градусов, теряем ориентацию!
Пальцы Антона произвели быстрые манипуляции на пульте, и двигательная установка правого борта, симметричная вышедшей из строя, смолкла.
Падение ускорилось.
– Возвращаемся в вектор!
220 километров… 150… 100…
– Полная тяга!
Струи пламени, расположенные по диаметру сферы, превратились в ревущие столбы огня. Корабль вздрогнул, вбирая полученный импульс торможения. Экипаж вдавило в кресла.
– Двадцать километров до поверхности! Скорость снижения тридцать метров в секунду! Двадцать пять!.. Двадцать!..
Огромный звездный корабль снижался, немного кренясь на правый борт и освещая просторы неизведанной планеты огнем своих двигателей, словно над прибрежной полосой, горами и океаном с небес сходило новое солнце. Обшивка «Кривича» почернела, она дымилась в некоторых местах, вспыхивая и отслаиваясь. Колониальный транспорт снижался над тем местом, где одна из трех широких долин выходила на побережье. В океане посадка вызвала огромную, направленную от берега волну. Несметные полчища каких-то крылатых существ тучами взлетали со светящихся океанских деревьев. Самое удивительное и парадоксальное было то, что они не бросались прочь от опускающегося на берег огненного чудовища, наоборот, с яростным клекотом сонмы звероподобных птиц с широкими кожистыми крыльями и отвратительными злобными мордами ринулись на земной корабль. Одни сгорали в огне его двигателей, вспыхивая в ночи яркими факелами. Другие, оглушенные, падали в маслянистые воды океана, но уцелевшие продолжали бессмысленную, неистовую атаку, подчиняясь каким-то необъяснимым инстинктам, выработанным местной эволюцией.
Люди, поглощенные посадкой, не видели их. Обзорные экраны были погашены, а все приборы слежения нацелены строго вниз, на приближающуюся поверхность планеты, до которой оставался какой-то километр с небольшим.
Начиная посадку, «Кривич» еще на орбите изменил свое пространственное положение. Сфера теперь оказалась внизу и из грузовых модулей, расположенных в нижних сегментах «яйца», сейчас выдвигались телескопические опоры-амортизаторы. Тормозные двигатели продолжали изрыгать пламя, сжигая почву и плавя обнажившийся базальт.
Когда до поверхности планеты оставалось всего несколько десятков метров, колониальный транспорт завис.
