С этим он и хотел войти в Город. Он надеялся, что его вопросы будут услышаны. Ведь желание пробыть внутри разное время и выйти одновременно Город выполнил.
Такэо оставалось пройти еще метров пятнадцать, и тут он увидел, что вход открыт. Это несколько удивило и насторожило его. Раньше вход открывался, когда до стены было уже рукой подать.
— Странно, — сказал он вслух и заметил, что за первой видна вторая открытая дверь. — Очень странно. К чему такая спешка?
А в душу неприятным холодком сочилось предчувствие беды. Ему почему-то очень хотелось ускорить шаги, как можно быстрее оказаться в Городе, но, не понимая причин этого, он изо всех сил сдерживал себя, продолжая идти все тем же размеренным, неспешным шагом. По мере приближения к двери усиливалось ощущение опасности и одновременно, откуда-то из глубин подсознания, поднималась уверенность в том, что беда грозит не ему. И он, все ускоряя и ускоряя шаги, почти бегом проскочил обе двери и остановился в маленьком круглом зале. Он даже не успел сесть в кресло, как оказался висящим в воздухе, именно такое создалось впечатление: ничего вокруг, только он — и рядом парящее в пространстве кресло. Под ним до самого горизонта, пылающего красками утренней зари, простирались заброшенные поля. Вверху, высоко в небе, висели легкие бело-розовые облака. Все было переполнено тишиной и покоем. Не ощущалось движения.
И вдруг что-то изменилось вверху. Такэо почувствовал, как ледяная лапа ужаса сжимает сердце: из глубин утреннего голубого неба медленно опускалось темное, непрерывно меняющее очертания, пятно. Все увеличиваясь в размерах, оно достигло уровня облаков, и окружающие его огромные бело-розовые пушинки сначала лениво заволновались, потом стали утончаться, вытягиваясь в сторону этого непонятного темного комка и, быстро свернувшись в плотные белые жгуты, исчезли в нем. Небо на несколько километров вокруг стало чистым и пустым. И розовинка восхода, не подсвеченная облаками, как-то сразу поблекла. А черное нечто все снижалось и снижалось. Когда до земли осталось не более километра, рябь прошла по ней. Мелкий сор, листья, веточки, все вдруг заходило волнами, вздымающимися все выше и выше.
Из-за горизонта брызнул первый алый луч восходящего солнца, бросив малиновые блики на это дикое пыльное море. И тотчас первая мутная, грязно-серая волна, вытянувшись, встала полукилометровым столбом и, закрывая восход, дотянулась до облака. Поначалу этот невероятный, оранжево окантованный столб казался неподвижным, но постепенно в нем все более явственно стала проступать спиральная структура смерча. И пошло-поехало. Облако бездонно всасывало в себя все, что оказывалось на пути этой извивающейся колонны. Вскоре к ней присоединилась вторая, третья, и началась дикая несусветная пляска. Как-будто многоногое чудовище, выделывая немыслимые па, разгуливало над полем. А «ног» становилось все больше и больше. Еще немного — и все они слились в одну сумасшедшую ревущую колонну. Облако теперь плыло над самой землей, и все, что было вокруг, с ревом устремилось в него.
А над всем этим сумасшествием уже слепяще-ярко, но бессильно сиял Эниф. На темной поверхности не было ни блика, ни отблеска. Лучи света так же бесследно, как и все прочее, исчезали в нем.
Такэо чувствовал, что какой-то неземной холодный ужас пронизывает каждую клеточку тела, ему нестерпимо хотелось вскочить и бежать от этого всепожирающего монстра, бежать без оглядки. За каких-то десять минут Это-Непонятно-Что поглотило на его глазах десятки и десятки тонн материи и при этом совершенно не изменило ни своих очертаний, ни размеров. Еще несколько минут оно неподвижно стояло на своем ревущем, содрогающемся в конвульсиях, основании, а потом медленно осело, как бы сплющивая, раздавливая его, и распласталось по земле. Шум стих, и Такэо увидел круглую, около километра в диаметре, проплешину на бескрайне раскинувшихся полях. Лишь жалкие остатки каких-то строений поднимались недалеко от середины этого черного круга.
Он никак не мог сообразить, к чему все это, и тут увидел, как рядом с ним пролетел прозрачный изумрудно-зеленый шар. В таких летали айсиане, но сейчас внутри никого не было. Шар летел на высоте метров двухсот и направлялся к мрачному мертвому пятну.
Но когда он к нему приблизился, то вдруг дернулся и резко пошел вниз. Было заметно, как он пытается высвободиться, уйти в сторону, но его, как на канате, тянуло в самую середину. Борьба продолжалась недолго, всего несколько секунд, а попадание в центр было стопроцентным. Шар не разбился, а буквально размазался по поверхности, покрыв с десяток квадратных метров тонкой, полупрозрачной зеленоватой пленкой. И Такэо внезапно понял, что видит перед собой зону повышенной гравитации.
— Свен!
И все пропало. Он стоял рядом с пустым креслом, а перед ним зиял сквозной выход на поверхность планеты.
Уже выбегая наружу, он услышал вопль Страуса:
— Свен! Свен! Почему молчишь? Что случилось, Свен?
— Где Свен?
— Пять секунд назад модуль со Свеном упал в ста метрах от края зоны повышенной гравитации.
Трава ужасно мешала бежать.
— Модуль цел?
— Да вроде бы не пострадал.
— Я иду к нему, — раздался голос Николая.
— Не сметь! — рявкнул Такэо. — Это не просто авария.
Он наконец-то добежал до базы, ворвался в аппаратную и, не глядя на растерянно стоящего Николая, коротко бросил:
— Покажи — где?
Страус послушно дал увеличение на центральный экран. Они увидели круг диаметром около километра, поросший кое-где редкими деревьями, которые, несмотря на толщину стволов, не росли вверх, а буквально стелились по этому черному полю. В ста метрах от края лежал модуль Свена. Вокруг него в радиусе десятка метров все деревья, и без того припавшие к земле, были, казалось, раздавлены гигантским каблуком.
— Направленная гравитация! — вырвалось у Николая.
— Вероятно. Страус, дай импульс в центр пятна на половинной мощности излучателя.
Голубая молния пробила атмосферу. Ничего не произошло.
— Увеличивай длину импульсов, бей, уменьшая промежутки между ними.
Молнии сверкали все чаще и чаще, бесследно исчезая в середине черного круга.
— Непрерывный разряд.
Луч колоссальной мощности уперся в центр. Там что-то происходило.
— Прибавь.
— Я почти на пределе. Энергия поглощается невероятно. Я всадил уже миллионы киловатт. Даю максимальную.
И вдруг все вспучилось. Огромная черная волна прошла от края пятна. Темное облако вздулось куполом, отрываясь от поверхности планеты и увлекая за собой тонкие струйки пыли, и стало все быстрей и быстрей подниматься вверх. Вот оно достигло слоя облаков, и они, знакомо свернувшись жгутиками, исчезли в нем, а оно, уже на огромной скорости, вынеслось за пределы атмосферы.
