С бабушкой – матерью Лири – Ильгет тоже подружилась. Мать Лири, бывший спасатель, а теперь учительница, как выяснилось, очень уважала Ильгет и много о ней слышала. Это Ильгет безмерно удивляло, так же, как и то, что Лири с Дангом избрали ее крестной своих детей – что в ней такого особенного, не лучше ли было найти коренную квиринку?
Они почти не вспоминали Лири, Ильгет боялась даже напомнить. Хотя у себя дома, она знала, Данг повесил большой портрет Лири, под ним – свечи. Чтобы дети помнили. Родители самого Данга давно эмигрировали, а у матери Лири, кроме Анри с Лайной, было еще восемь других внуков, которых ей время от времени тоже подкидывали. Бабушка, впрочем, не жаловалась, но всегда радовалась помощи Ильгет.
Вскоре наступила очередь Ильгет получить щенка.
Кинологией на Квирине занимаются всерьез, на государственном уровне. Центр занимал большую площадь недалеко от Долины Эйр, к нему примыкали полигоны для тренировки собак. Был у центра собственный питомник, но щенки рождались и от собак в личной собственности, которых использовали в работе эстарги.
Главной частью Центра был научный институт, где занимались прикладной генетикой. И селекция, и внутриутробные манипуляции с геномом собак, приводили к тому, что животные резко отличались от своих обычных сородичей.
На Квирине используют в работе по большей части две основные породы, хотя экспериментируют и с другими. Одна из них сильно напоминает по облику и характеру обычных для многих миров крупных пуделей. Собственно говоря, это полностью искусственная порода, полученная именно на Квирине, и на все другие миры, включая даже отсталые, эти собаки попали случайным путем, через квиринские экспедиции. И надо сказать, они, даже через тысячи поколений, даже после местной селекции, очень отличаются по характеру от обычных, немодифицированных собак других пород. Вторая используемая и модифицированная порода – танская овчарка, желтые и серые остроухие собаки с короткой шерстью, в основном их разводят для СКОНа. Овчарки агрессивны и способны вести бой с человеком. Пудели – нет. Но овчарки менее терпеливы и послушны, более самостоятельны. Для ДС практически порода безразлична. Рабочая дорогая собака, собственно, нужна только потому, что основное требование к ней – железная психика и способность выдерживать грохот боя. С обычными собаками гарантии нет. Основная задача – борьба с дэггерами, хотя, конечно, всегда может пригодиться и тончайшее модифицированное обоняние, идеальное послушание и сообразительность, работоспособность и выносливость.
Половину помета уже разобрали. Мать со щенками жила в просторном вольере, где малыши могли вволю носиться друг за другом. Ежедневно кинолог-куратор вывозила щенков и в город, и в лес, социализации ради, занималась с каждым отдельно – щенки уже знали несколько основных команд.
На окрас у рабочих собак обращают мало внимания. Мать щенков была чисто белой, отец, который жил у спасателя и сейчас находился в патруле– серым, темным сверху и светлым снизу (зато великолепного строения и неповторимых рабочих качеств). Щенки получились всех цветов радуги. Сейчас их было четверо, один белый, два черных, из которых у одного – белое пятно на груди, и одна ярко-рыжая сучка.
Ильгет присела. Щенки дружно подбежали к ней, стали ластиться... Сзади подошла и мать. Ильгет, улыбаясь, гладила малышей. Кого выбрать? Чисто черный – кобелек, его оставим. Белая, вроде бы, красивее – так задорно горят черные глазки и носик. Рыжая наглее – наскакивает, покусывает за пальцы. Но и с пятнышком – тоже неплохая девочка. Надо тесты провести. Ильгет негромко треснула припасенной хлопушкой, никто из щенков не отреагировал. Отлично. Она бросила на землю звякнувшую связку ключей, все четверо бросились ее обнюхивать, но рыжая первой завладела игрушкой, схватила за кожаный ремешок и помчалась прочь.
Черная девочка с пятнышком подошла к Ильгет, оставив игру, и начала ластиться.
– Что же мне, тебя взять? – Ильгет приласкала щенка. Взяла на руки – собачонка замерла. Ильгет снова опустила щенка на землю. Поймала рыжую, что оказалось не просто – собачонка была на редкость наглой и изворотливой. Даже на руки не хотела идти. Ильгет перевернула ее на животик, и рыжая стала бурно извиваться, выражая свое возмущение. Укусила ее за палец мелкими острыми зубками.
– Тебя-то я и возьму, – сказала Ильгет, – дэггеров кусать будешь.
С щенком на руках она вышла из вольера.
Мать собаки звали Нидаран 475 Искатель (приставка государственного питомника), отца – Пан Серый Волк, сама рыжая щеня получила при рождении имя Норрис Волк Искатель 2020. Ильгет решила сократить ее кличку до Ноки.
Забот резко прибавилось. Теперь на все прогулки Ильгет таскала с собой Ноки, как раз такая нагрузка полагалась рабочему щенку двух с половиной месяцев. Да и дома Ноки постоянно играла в садике, то одна, то с соседским песиком, которого Ильгет охотно брала к себе время от времени. К чистоте Ноки привыкла сразу, как всякий щенок, которого выпускают в сад. Кормить ее пока полагалось четыре раза в день, ежедневно расчесывать, просто чтобы приучить к процедуре, заниматься хотя бы четверть часа основными командами. Кроме того, рабочая собака нуждалась в обилии впечатлений для развития интеллекта, ей нужно было общаться с людьми, с другими собаками, с лошадьми, с разными животными, ездить в разных машинах, приучаться к резким звукам, купаться в море, играть с хозяйкой в палочку и канатик.
Ильгет написала Арнису о новом приобретении, и вскоре от него пришло восторженное и радостное письмо.
Кажется, у Арниса все было благополучно.
Ильгет уже в сентябре начала работать.
Дело было, конечно, не в деньгах, Арнис об этом позаботился. Хотя почти весь подарок они истратили на Артикс, оставалась, как выяснилось, еще заначка, у Арниса был счет «на всякий случай», и этой заначки Ильгет могло хватить на жизнь до рождения ребенка, а там пособие станет таким, что на него тоже можно жить. Впрочем, умереть с голоду Ильгет бы не дали ни в коем случае, существуют же социальные пособия, тем более – для беременной.
Конечно, неплохо было подзаработать еще, например, чтобы для ребенка купить все лучшее, а не по экономичному классу. Но дело даже не в этом. Работа как-то незаметно сама нашла Ильгет.
Ежедневно она проводила по нескольку часов в Сети. В последнее время совершенно не шло творчество. После Артикса – как отрезало. Притом Ильгет чувствовала себя хорошо, могла писать публицистику и критику, но вот сочинять... Однако это типично для беременных и кормящих мам, творчество сильно завязано на гормоны, а во время беременности гормональный фон резко меняется, все тело занято иным творчеством.
