Уже на вершине его вдруг охватило острое чувство нереальности происходящего. Он опять здесь? Встреча с Оби-Ваном нежданно-негаданно возвращала его на путь, казалось, бесповоротно канувший в прошлое. И он оставил свой становящийся уже привычным образ жизни, оставил всё - ради поиска и спасения тех джедаев, что могли ещё оставаться в живых. Но ведь формально он так и не стал джедаем.
...И не был уверен, что станет. Так, некая странность: наполовину джедай, наполовину обычный человек... Ну просто хоть детей развлекай превращениями из одного в другого и обратно...
Соберись, Ферус, - сказал он себе серьезно, обрывая эти мысли.
Трос-подъемник помог преодолеть оставшуюся сотню метров. Гора была покрыта толстыми бугристыми наростами льда. Оби-Ван предупреждал, что точное расположение гнезда определить будет трудно, придется воспользоваться Силой.
Ферус на мгновение закрыл глаза. Для того, чтобы очистить сознание от мыслей и призвать Силу, сейчас ему требовалось определенное усилие. А владение Силой не должно быть тяжким трудом, он знал. Что ж, он не будет пытаться. Он должен просто быть в этом моменте, не надеясь и не опасаясь.
...Он ощутил лед, и скалы, и небо, и собственное тело. Всё вокруг стало вдруг единым целым, похожим на один слитный гудящий поток энергии; и от них исходило то, что связывало его со всем в галактике: Сила.
Он почувствовал, что Сила с ним, и открыл глаза. И тут же увидел, что толстый непрозрачный слой льда был, по сути, искусственно созданной стеной. Горгодоны установили пласты льда, как если бы это был транспаристилл, имитировав крутой склон горы.
Разглядеть остальное теперь уже не составило труда - странную неоднородность в синеватых тенях и разломах льда. В стене был проход, увидеть который просто так было невозможно. Ферус двинулся туда.
Сила не давала никаких предупреждений, но он знал, что эти твари были рядом. Он мог чувствовать их. Он шагнул в проход и тут же остановился в полном замешательстве. Потребовалось несколько мгновений, чтобы разобраться в том, что он увидел. Горгодоны использовали лед и валуны, чтобы строить укрытия, напоминавшие по виду их собственные горбатые спины. Метров по пятьдесят в высоту, высокие и сутулые, похожие на возвышающиеся холмы. Твари использовали свою липкую коричневую слюну как своего рода клей или цемент, чтобы скрепить всю конструкцию. Упругая липкая дрянь висела и над щелью-входом в пещеру словно своеобразный кружевной занавес, и слегка колыхалась на сквозняке.
Он знал, что горгодоны имеют очень острое обоняние. Но ни один из них пока не шевелился; Он пересчитал тех, что были видны: двое из них спали снаружи от основного логова, один, поменьше - развалился на входе, наполовину внутри, наполовину снаружи. И Ферус понятия не имел, сколько их ещё может быть там, внутри.
Не оставалось ничего другого, кроме как пройти к входу в пещеру прямо через гнездо. Сейчас он видел вход - трещину в стене, слишком узкую для горгодона. Если он сможет добраться до этой щели, то будет в безопасности.
Он двинулся через гнездо. И тут одному из горгодонов вздумалось потянуться во сне. Огромная туша перевернулась на другой бок. Пришлось поспешно отпрыгивать в сторону. Получилось неудачно - он запутался в петлях липкой вонючей массы, которой щедро было увешены стены гнезда.
Ферус задергался, стараясь высвободиться и произвести при этом как можно меньше шума. Чувствуя себя влипшей в смолу мухой.
Горгодон лениво открыл один глаз. Глаз был желтым, Ферус увидел свое отражение в огромном темном зрачке. Он казался там очень маленьким. И, надо полагать, вкусным...
Горгодон распахнул пасть и заревел, продемонстрировав три ряда желтых зубов с остатками предыдущей трапезы на них. Ферус не то что похолодел - просто заледенел от этого зрелища. Зашевелились и остальные твари, пещера внезапно заполнилась их криками.
Что ж, бывает время бороться - и время бежать. И он побежал.
Горгодон пустил в дело хвост, этаким дружеским приветом приложив Феруса по спине. Это специфическое - до искр из глаз - приветствие отправило его в полет через все гнездо к другой зверюге, уже с готовностью распахнувшей пасть - поймать и, без сомнения, перекусить пополам.
Если он когда-либо и нуждался в Силе, так это теперь. Ферус потянулся, но вокруг него была пустота, не было никакого потока, на который он смог бы опереться. Он отстраненно подумал, что, возможно, слишком сосредоточился на ожидавших его челюстях, а не на текущем моменте. А этот момент не был слишком ужасен - это был просто полет по воздуху. Проблемой был только следующий момент - тот, где он попадет на зуб зверюге...
Впрочем, теории вряд ли могли сейчас помочь. И тогда, оставив в покое Силу, он исхитрился в полете дотянуться до бурых петель слюны, развешенных по всему логову. Ухватился за одну из них - и густая масса упруго натянулась под его весом.
Все, в чем он нуждался - это изменить направление своего вынужденного полета. Это удалось. Бурая липкая масса натянулась - и отбросила его назад. Ферус врезался в валун. Всё приятней, чем в челюсти горгодона...
Горгодон взвыл, возмутившись подобной диверсией со стороны своего завтрака. И увязался за Ферусом. Но Ферус уже кинулся в сторону, теперь уже не выпуская из виду смертоносные хвосты. Шкура горгодонов была настолько толстой, что даже заряды бластера не убивали, а только злили зверюг. Так что бластер Ферус даже доставать не стал из кобуры. Чтобы убить горогодона, нужно было добраться до единственного их уязвимого места сзади на шее, где их шкура-броня не была столь толстой.
Впрочем, убивать горгодонов в планы Феруса не входило. Он понимал, что был здесь незванным гостем. Он вторгся в их гнездо, так что их раздражение было вполне обоснованным.
Другое дело, правы ли они были, берясь за дело столь серьезно?
Он использовал упругость очередной липкой петли, чтобы перелететь через горгодона, оказавшись сзади от него. Лапа размером с грависани потянулась для удара, но внезапно прихлынувшая Сила пронесла Феруса над ней. Вот теперь он ясно чувствовал Силу, и смог использовать её, чтобы превратить свой скачок в подобие короткого полета к заветному входу в пещеру.
Он был почти уже там, когда почувствовал, что его снова вскинуло в воздух. Первой мыслью было удивление. Я же не прыгал, - ошеломленно подумал он. Но тут пришла боль. Левую сторону тела словно обожгло огнем. Он понял, что горгодон всё же дотянулся до него лапой. А так же то, что этот удар был хорошо нацелен, и его несло прямо к другой лапе, уже поднятой в ожидании. Он видел, что тварь собиралась оглушить его и по-быстрому сожрать, пока слишком шустрый завтрак не выкинул ещё какого-нибудь фокуса.
