– Федералы подчистили на острове. По нашим данным, у Бруно к вам нет претензий. Слушай, Ксандер, ты же сам заварил эту кашу… кстати, во всей этой истории с Родригес есть один очень неприятный момент. В первую очередь для тебя.
– Всего один? Да ну?
– Перес узнал о тебе и близко к сердцу принял твое появление на горизонте. Даже отправил своих мальчиков разобраться.
– Так что ж «мальчики» меня до сих пор не нашли? Теряет хватку старый лис, что ли?
– Мальчики нашли. На лодке. Пару дней назад. И уничтожили. Вместе с лодкой…
– Понятно. Одной загадкой меньше. Так что, я дальше работаю по Бруно?
– Да. Надо понять, куда они дели груз, и не начал ли он продавать его маленькими партиями…
– Понимаю. Что по моему вопросу? Есть подвижки?
Я поняла, что Нордвелл очень не хотел спрашивать. Но спросил.
– Пока к сожалению… Но Перес точно причастен. И не мне тебя учить, но ты, мне кажется, совершили большую ошибку, не воспользовавшись картой, которая сама шла в руки!
– О чем речь?
Да, о чем? Мне тоже интересно!
– Родригес была у тебя на лодке. Практически, вот, в руках. Ты мог ставить Пересу любые условия, моя помощь не понадобилась бы! Но отчего-то решил…
Ага, понятно. Очень доходчиво объяснил, спасибо! Значит, я – удобный инструмент, чтобы диктовать условия Алваро Пересу. Ах-ха-ха! Знали бы вы, господа, как это смешно выглядит со стороны. Да Пересу до последнего времени до меня не было никакого дела!
В любом случае, безобразие это надо прекращать. Жаль, из окна здесь не вылезешь – слишком высоко оно над улицей. Вид открывается чудесный, а вот для утренней альпинистской тренировки – как-то совсем нехорошо.
Я поправила одежду и волосы, вставила ноги в кеды и решительно толкнула дверь.
– Привет, – сказала я обоим собеседникам.
Нордвелл сидел ко мне лицом и ничуть не удивился. Даже легонько кивнул.
Его собеседнику пришлось обернуться. Высокий, симпатичный. Темные волосы уложены в строгую прическу, одет весьма официально, разве что пиджак снял и бросил на кресло у входа.
– Нордвелл, у тебя гости? Какого черта не предупредил, что у тебя женщина?
– Познакомься, Ханс, Ремедайос Родригес, та самая. Родригес, и вы познакомьтесь – Ханс де Гив, человек, благодаря которому мы с вами встретились.
– Вы тут, – вздохнула я, – так душевно рассуждали о моей предполагаемой роли в ваших интригах, что я невольно решила присоединиться. Продолжайте, что уж!
Нордвелл хохотнул и даже откинулся на спинку своего кресла. И даже ноги вытянул, расслабившись. Всем своим видом он демонстрировал – выкручивайся, де Гив, сам, как хочешь!
Но де Гив, очевидно, тоже был из тех, кому палец в рот не клади. Он чуть развел руками и спросил:
– Вы же в курсе затруднений сэра Нордвелла?
– Это кроме вас? Ах, да. И разумеется кроме меня?
– Ваш отец считает, что Нордвелл хочет его убить. А Нордвелл хочет всего лишь задать ему пару неприятных вопросов.
Нордвелл нахмурился и прищелкнул пальцами:
– Это сложно. Не берите в голову, я не собирался воспользоваться идеей Ханса, если это вас тревожит.
– Отчего же? Всем надо что-то спросить у сеньора Переса, и все почему-то считают, что сеньор Перес будет покладистей, если будет волноваться за мою судьбу. А никому в голову не приходило, что сеньору Пересу до меня, по большому счету, нет никакого дела? Бедный-бедный сеньор Перес…
– Да есть ему дело! – легонько хлопнул ладонью по столу де Гив. – Ладно, ребята. Я смотрю, вы тут и без меня можете разобраться…
– Да, – поспешно сказала я. – Мне тоже пора. В больницу.
– Лучше не надо. – Де Гив стал вдруг хмур и строг. – За людьми Бруно, конечно, присматривают. Сейчас – с особым тщанием. Но пока игра не окончена… для вас это все еще может быть опасно.
– Согласен, – хмыкнул Нордвелл. – Ханс, проводишь девушку до госпиталя? Искупи часть своей вины.
Де Гив приподнял брови. А Нордвелл пояснил специально для меня:
– Если бы мой приятель вовремя решил проблему жирных насекомых в собственном сетевом пространстве, мне не пришлось бы снимать легальную морду, и ваш био-сканер никогда бы меня не обнаружил на пляже. Вы никогда не догадались бы попытаться меня арестовать, а мне не пришлось бы доводить до конца сделку по продаже партии огнестрельного оружия не самым миролюбивым парням Пуэрто-Кристалл.
Называется, объяснил. Но, похоже, прав был мой шеф Ларди – Нордвелл чей-то агент. И де Гив чей-то агент. И вокруг меня одни спецагенты и преступники, и только я одна – честный полицейский.
Да-да. Из береговой полиции, которая дока по разниманию пьяных драк и присмотру за порядком на пляжных вечеринках.
– Так это я виноват? – возмутился де Гив. – Подумай, Ксандер. Однажды я перестану тебя прикрывать, и тогда…
– Идите! Родригес, этому чучелу можно доверять. Но будьте с ним осторожней, он сердцеед и ловелас!
Мы спускались к телепортационной станции по длинной улице-лестнице. Солнце нещадно пекло, людей было мало. Я спросила:
– Вы друзья? С Нордвеллом?
– Сложный вопрос. У нас паритет. Он помогает нам, мы помогаем… насколько это возможно легальным путем… помогаем ему.
– Но не сильно стараетесь, так? Он вам зачем-то нужен.
Де Гив впервые внимательно посмотрел на меня:
– Лично я с ним честен. Но не думаю, что мне стоит ждать от него помощи за рамками наших соглашений.
– А кто вы? Я имею в виду… работу. По которой паритет.
– Федеральное агентство расследования экономических преступлений. Не хотите поменять место службы, кстати? У нас весело. Правда, придется поучиться…
– Я подумаю. Спасибо. А кто такой Бруно?
– Не забивайте себе вашу хорошенькую голову. Вам это совершенно…
Я перебила:
– Его люди сожгли мой дом. Нет уж, мне надо знать. И мне надо знать, если вдруг на меня попытаются снова напасть, с кем я имею дело. И чего от них ждать!
Вовсе я не была так уверена в себе, как хотела показать. Но де Гиву знать об этом совершенно не обязательно.
И он, о чудо! поднял руки, показывая, что сдается.
– Бруно – бизнесмен. Скажем так… бизнесмен, большая часть дел которого связана с криминалом. К сожалению, появился он на горизонте недавно, и прямых доказательств его экономических преступлений у нас нет. Но. Он своими активными… действиями… привлек внимание Алваро Переса. Что-то они не поделили. И началось. Это еще не война, но уже – маневры. Бруно заполучил, нашим недосмотром, признаю, партию запрещенного оружия. Вернуть эту партию сейчас наша главная задача, тем более что люди Бруно, возможно, с теми самыми стволами, отметились на Эсмеральде. Вот такой расклад… а вот и телепорт. Идемте!
Мама наставила на меня палец и сказала:
– Реми, ты едешь с нами.
Я посмотрела на Луиса, который в нашей семье самый уравновешенный и рассудительный. Но Луис, похоже, решил умыть руки.
– Нет, – вздохнула я. – Не еду.
– Но почему? Я уже договорилась. Послушай, это всего лишь на пару недель. Как раз закончатся строительные работы на Эсмеральде, можно будет вернуться домой. Ремедайос, отказываться глупо! Как еще ты бы попала на круизный лайнер премиум класса?
– Мам, мне скоро возвращаться на Фелицу. И у меня работа. Я обещаю болтать с тобой каждый день и рассказывать все новости. К тому же суровые дяденьки из агентства по экономическим преступлениям заверили, что опасности уже почти никакой нет. Не о чем переживать.
– Переживать всегда есть о чем! Я разговаривала с Алваро сегодня утром. Он сам счел нужным со мной связаться… он говорит, что на лайнере нам будет обеспечена максимальная охрана. И среди пассажиров – сплошь приличные люди. Ты могла бы воспользоваться этим, чтобы завести полезные связи.
– Мам, хватит с меня полезных связей. Так это сам… – я сбилась, потому что называть его «тоже родителем» вслух было бы грубо, а отцом назвать – язык не поворачивался. – …сам Перес предложил тебе спрятаться на лайнере? Его была идея?
