– Отец, просмотри!
– И ответ Управлению движения орбитальной станции… Что случилось, Ф.Т.?
Я ткнул пальцем в иллюминатор. Маленькое судно плавно двигалось сквозь пустоту космоса; умело маневрируя, оно направилось к нам.
– Твой шлем в порядке? Немного попозже, Корвин, мы продолжим. – Он внимательно вглядывался в непрошеного гостя. – Это – маленький челнок. Частный.
Я бегло просмотрел частоты.
– ВВС, седьмой канал – «Галактике»: мы хотели бы включить интервью с господином Сифортом в полуденную сводку новостей…
– Ник, это Торн, у меня есть известие для тебя, пожалуйста…
– Управление движения орбитальной станции к челноку «Голографического мира»: вы в запретной зоне космоса, немедленно измените курс…
– Внимание, катер «Галактики», катер, внимание, это «Новости Голографического мира»; не стреляйте, мы приближаемся только для того, чтобы снять несколько кадров, пожалуйста, не стреляйте…
Отец проворчал:
– Они или никогда не отрывали своего зада от Земли, или не думают, что говорят. Любому известно, что катера не вооружены. Не стрелять, да неуже…
– Не стреляйте! Господин Генеральный секретарь, как это – чувствов…
– Филип, – голос отца был спокоен. – Пригнись к пульту. Не дай им увидеть твое лицо.
– Да, сэр! – Я уставился на мигающие огни.
– А, замечательно! Они, вероятно, не смогут узнать тебя через шлем. Это очень хорошо.
Крошечное суденышко, даже меньше, чем наш катер, внезапно появилось недалеко от нашего левого борта. Через их иллюминатор я увидел мельком две фигуры, голографокамеры нацелились на нас. Пилот включил двигатели, и челнок медленно подплывал ближе. Он расположился в каких-то двухстах футах перед носом нашего катера и, казалось, больше не приближался.
– Идиоты. Они будут идти перед нами к пушке. – Отец всплеснул руками. – Проклятые любители громких заголовков! Им нельзя было разрешать выходить из атмосферы!
– Не сомневаюсь, что адмирал предупредит их. – Я пытался произносить слова успокаивающим тоном.
– Я знаю. – Протянув руку, он включил телефон. – Да, Джефф?
– Это – капитан Вилкес, – произнес чопорный холодный голос. – Подождите минуту: адмирал разговаривает с… одну минуту! – Прозвучал щелчок, и послышался голос Торна:
– Ник? Не отключайся.
Еще один щелчок. Мы ждали. Я осторожно поинтересовался:
– Почему он называет тебя Ником, ведь он ненавидит тебя?
– Что заставило тебя сделать такой вывод?
– Он обманом заставил тебя взойти на борт «Галактики». Он принудил тебя вернуться во флот. Он…
– О, Филип! – Отец пристально глядел вдаль. Через некоторое время он сказал:
– Возможно, он немного ненавидит себя.
– Он предал тебя.
– Ты не следил за разговором. Помнишь нашу беседу в его офисе?
– Да… – Я старался вспомнить слова. – Он сказал, что не может взять на себя ответственность за прекращение лазерного огня.
– И я дал ему понять, что взял бы ее сам.
– Как? Без «Галактики» что ты мог бы…
– Вот что я сказал ему: мною будет захвачен какой бы то ни был корабль, на борт которого я взойду. Он предупредил меня, что это было бы преступлением, наказуемым смертной казнью.
Я затаил дыхание. Не могу этого допустить…
– Мы были очень близки, когда были юношами.
– И таким образом он…
– Отдал мне «Галактику», очень хорошо зная, что я был старше бедного Флореса.
– Но…
Он наклонился вперед, ко мне:
– Бедный Джефф хочет быть циником, оппортунистом, но не может удержать себя от совершения правильных и справедливых поступков. Ф.Т., ты не должен никогда говорить об этом. Ничего из этого когда-либо не было сказано; это осталось внутри наших сердец.
– Клянусь, отец. – Я гордо выпятил грудь. Он жестом изобразил так, как будто взъерошил мои волосы через шлем.
– Видишь ли…
– Ник? Капитан Сифорт? – раздался голос Торна.
– Да, адмирал?
– Со мной только что разговаривал сам Генеральный секретарь, требуя от меня гарантии того, что лазеры не прекратят огонь, когда ты пересечешь их путь.
– Ясно.
Его голос был печален.
– Я дал ему их.
– Понимаю. – Это было своего рода разрешение.
– Вот ответ на мою настоятельную рекомендацию – уступить и остановить проклятые лазеры. Он сказал, открываю кавычки: «Авторитет, престиж целой Организации Объединенных Наций – под угрозой!» – закрываю кавычки.
– Я предполагаю, что это так.
– Я не хочу твоей смерти! – Это прозвучало как просьба.
– Спасибо.
– Я твой начальник и приказываю развернуться.
– Я отказываюсь.
– Ник, это – преступление, за которое вешают! Я приказываю тебе сложить с себя полномочия.
– Я отказываюсь.
Тон Торна был суровым:
– Я попросил Кана, чтобы он поговорил с вами снова; он категорически отказался. Старый город должен быть очищен; амнистия не обсуждается; ты душевно болен, и твое самоубийство будут считать трагедией, хотя неизбежной, и т. д. Я ничего не могу сделать. Ты понимаешь, что я не стану прекращать огонь, если он этого не прикажет?
– Ты ясно дал понять, если…
Голос Торна стал еще более официальным:
– От имени Адмиралтейства я приказываю, умоляю тебя – прерви вашу миссию. Ты сделал выбор. Заканчиваю связь, Эд только что передал мне список дел в порядке первоочередности.
– Жаль, Джефф. Заканчиваю передачу. – Отец слегка толкнул меня локтем, я застучал по клавишам. – Ему так тяжело и трудно дается все это. Несчастный человек.
– Несчастный? – Я ткнул пальцем в медленно приближавшуюся станцию. – Он уничтожит тебя.
– Он позволит мне быть уничтоженным. Это не совсем…
Наш иллюминатор осветился яркой вспышкой света. Я вздрогнул, ожидая вслед за ней обжигающей теплоты.
– Это – те глупые журналисты и их камеры. Пригнись.
Мое сердце сильно стучало в груди, я задыхался.
– Я думал…
– Давай послушаем новости.
Разумеется, это была неуклюжая попытка переключить мое внимание, но тем не менее я был ему за это благодарен.
– …после объявления ему вотума недоверия закончился его срок в Ротонде, и все же даже сегодня есть те…
– …его слова были: «начну мое последнее путешествие домой». У катера судна нет теплозащитного фильтра, и он вряд ли уцелеет. Я не знаю, как вы можете предполагать, что он имел в виду, что пристыкуется к орбитальной станции и сделает пересадку…
– Несмотря на то что мы не можем связаться с госпожой Сифорт, чтобы она прокомментировала ситуацию, источники, близкие к семье, утверждают…
– …так что сомнения в его умственной стабильности не могут быть не приняты в расчет, вернемся к тебе.
