Кукла сообразила. Спохватилась. Неуклюже…
(а из такого положения вообще есть изящный выход?)
…извинилась. Она не знала, что полоумный старик, который живет на отшибе под куполом силового поля и разводит хризантемы — отец великого Бона.
Бет приняла извинения. Подумала, стоит ли прочитать сиротке лекцию о том, что все люди рождаются равными в своем достоинстве перед Богом…
(…а на переменах в школе девчонки кричали — «Эй, отнеси мои вещи к машине!» или «Принеси сок из автомата» — не ей, другим девочкам с оливковой кожей, стипендиаткам леди Констанс…)
…но решила, что не стоит тратить на это воздух.
— А можно сделать так, чтобы прислали ее брата? — донимала она дядю за обедом. — Она же дура, поверь мне, совершенно невыносимая дура!
— Эльза, — все с тем же спокойствием человека, видевшего в жизни почти все, ответил Рихард, — к сожалению, ни один человек, облеченный властью, не может позволить себе роскоши общаться только с умными людьми и управлять только ими. Иногда приходится иметь дело с дураками.
— Чаще, — поддержала его бабушка. — Чаще всего приходится иметь дело именно с дураками.
— Понятно, — вздохнула Бет, ковыряя ложкой десерт. — Общение с дураками входит в курс обучения.
— Кроме того, — нахмурилась бабушка, — я не верю, что дочь Джеммы Син и Рема Огата глупа. Юна — несомненно, но она всего на год младше тебя. Конечно, Огаты — непростая семья, а Сога — клан с непростыми традициями. Но это — сердце дома Рива. Это лучшие пилоты и лучшие солдаты. Все совершеннолетние мужчины Сога считают своим долгом службу в вооруженных силах Дома. В клане нет семьи, которая не понесла бы потерь в связи с войной. Не считая, конечно, планетников.
— Многие из них тоже воевали, — не глядя на мать, сказал Шнайдер.
— Но для них долг чести не является обязательным.
— Мой дед со стороны отца — планетник, — парировал тайсёгун.
— Н-ну… — (надо, подумала Бет, научиться вот так же вздергивать одну бровь) — мой дражайший свекр пошел служить, и сына воспитал военным — а это значит, что в душе он никаким планетником не был. Иначе семья Линд не отдала бы за него дочь.
— Похоже, твоя старая подруга держится другого мнения.
Бабушка отпила тоник из бокала и возразила:
— Есть, конечно, непробиваемые консерваторы вроде Барка, считающие, что если человек родился планетником — это состояние его души, которое ничем не изменить. Но если бы Джемма держалась этого мнения — разве она могла бы она…?
— Полюбить Бона? — закончил за нее Рихард. — А почему нет? Он был amiabile.
— И стать моей подругой. Моей и Лорел.
— Ты так уж уверена в этой дружбе?
— Да. Как часто бывает, она приостановилась из-за соперничества — но потом возобновилась.
— После смерти Бона.
— Ну и что? Если бы Джеммой руководила корысть — разве решилась бы она поссориться с Лорел?
— Я не корысть имею в виду, — покачал головой Рихард.
— А что же?
Дядя отмолчался.
— В любом случае, — продолжала бабушка, — планетники воевали только если сами того хотели, а космоходов обязывал долг.
— А разве это не большего стоит? — удивилась Бет.
— Конечно, нет, — снизошла леди Альберта. — Человек, идущий на войну добровольцем, сражается потому, что сам того хочет. Человек, идущий по призыву, сражается потому, что долг значит для него больше, чем его собственные желания… Речь не идет о таких вещах, как мобилизация гражданских — если говорить о других Домах Вавилона, то мобилизованные гражданские — худшее, что можно себе представить.
— А что, у нас другие гражданские? — осведомилась Бет, тихо стервенея.
— Дитя мое, если вести речь о гражданах, то гражданскими можно назвать разве что несовершеннолетних, и то не всех. Я понимаю, что ты имеешь в виду: человек, который мог бы жить мирной жизнью, растить детей и возделывать свой сад, бросает все и уходит воевать, потому что любит свою планету или свою Империю, свой Дом, свой Доминион… Но в этом подходе содержится подмена: он не имел бы возмжности растить свой сад, если бы не люди, которые отказались от этого покоя навсегда и сделали смерть частью своей жизни. Если чувство благодарности к этим людям привело его в их ряды, это похвально. Но нельзя забывать, что это он был у них в долгу — а не наоборот. То, что он делает во исполнение долга только в тяжелые времена — они делают во все времена. Поэтому их доблесть больше. Добровольцы из планетников, даже ветераны войны с Кенан, этого не осознают. Большинство из них считает, что принесло великую жертву, да еще и обижается, что ее не оценили по достоинству — дескать, космоходы и во время службы продолжали смотреть на них свысока, отправляли их на вспомогательные работы, а потом за это же презирали…
— Согласись, весьма непоследовательная линия поведения, — вставил дядя.
— Кто-то же должен этим заниматься, — пожала плечами бабушка. — А занимать руки хорошего бойца стряпней или распределением подштанников…
— Я думала, что когда гибнет корабль — гибнут и те, кто был на кухне, — Бет отодвинула тарелку.
— Но корабли гибнут гораздо реже, чем люди, идущие в десант или несущие службу в боевых катерах, — возразила бабушка.
— Она права, — Шнайдер тоже отодвинул тарелку и выдернул салфетку из-за ворота. — Я должен был оценить боевые заслуги планетников по достоинству, хотя бы предоставлением гражанства.
— Так сделай это, что тебе мешает, — в голосе бабушки послышались резковатые интонации.
— Совет Кланов, — ответил Рихард. — А ты не хочешь мне помочь.
— Я не хочу помогать тебе делать глупости. Допустим, мы дадим гражданство этим нескольким десяткам тысяч. Куда потом девать их с этим гражданством? Какой клан примет их к себе? Вряд ли такой найдется. А если нет — то есть угроза объединения планетников в отдельный клан. Они начнут отстаивать свои интересы, примутся раскачивать лодку. Нет. Ты начал слишком часто руководствоваться вопросами отвлеченной морали.
— Не думал, что услышу от тебя апологию аморальности, — Рихард встал.
— Сынок, — леди Альберта придержала его за рукав. — Ты сам понимаешь, какое тяжелое сейчас время. Я вижу, как тебе трудно. Ты солдат и не можешь не уважать других солдат. Тебе больно, что их обделяют, хотя они проливали кровь за Дом Рива. Но голос чести не должен заглушать голос разума: если дать планетникам, хотя бы только воевавшим, гражданство — нужно распрощаться с мечтой об Инаре, о звездах вообще. В Совете кланов и так уже хватает изоляционистов. Если их поддержат своими голосами планетники — они вобьют нас в эту грязь. Прекратят финансирование флота, превратят корабли в гидропонные фермы. Ты все это прекрасно понимаешь.
