– Вы правы,– сказал Фейн.– Я не спорю. Но если случится что– нибудь здесь, «в ящике», то это не будет моей ошибкой. Фриленд – место довольно суровое.– Он наклонился вперед, пытаясь заглянуть в глаза Дюмаресту.– Послушайте,– сказал он порывисто.– Я думаю о жене. Я…
– Давайте спать,– сказал Дюмарест.
Фейн вздохнул, кресло скрипнуло под ним, когда он повернулся всем телом.
– Спокойной ночи.
Долгое время Дюмарест лежал без сна, глядя вверх сквозь прозрачный купол кабины. Небо было чистое, от горизонта до горизонта блестели звезды, крупные, как валуны в пустыне, далекие светила и туманности – вымпелы и занавесы светящегося газа, яркого, как серебро, как женские волосы, волосы женщин особого склада.
Он заснул, думая о Дераи.
Страх был облаком, морем, черным туманом, клубившимся все ближе; становясь все сильнее, он обволакивал, подавлял, уносил в мир чистейшего ужаса. Не было ни света, ни звука – ничего, только темнота и страх. Животный страх, такой глубокий, что ее разум карабкался где– то на краю пропасти, стараясь не упасть в нее.
И всегда, всегда тот беззвучный, бессловесный, ни с чем не сравнимый визг.
– Дераи!
Она чувствовала, как першит горло от пронзительных воплей.
– Дераи!
Она почувствовала руки, услышала голос, открыла глаза и увидела свет, благословенный свет!
– Отец!
– Тихо, тихо, детка,– его слова успокаивали, но явственнее слов она слышала мысли отца, усиленные эмоциями. «Что с ней такое? Почему она визжит? Я думал, что это у нее прошло». Нежность, тревога, желание защитить и полная беспомощность.– Все хорошо, Дераи! Все хорошо! – повторял он.
– Дераи! – В спальню ворвался Блейн. Как и на Джоане, на нем был халат, надетый поверх белья.– В чем дело?
Опять у нее кошмары. Бедная девочка. Почему же ее не могут излечить от этого?
Желание защитить. Желание помочь. Сочувствие и понимание.
Холодная, как лед мысль, пронзила ее, как нож:
«Глупая проститутка! Что это с ней опять? Не подобает Кальдорам так себя вести!» Нетерпение, гнев и презрение.
– Моя милая кузина! – Устар вошел в комнату. Он был полностью одет и сжимал в кулаке обнаженный кинжал.– Я услышал крики,– сказал он Джоану.– Я думал, тут какая-нибудь опасность.– Он подошел к краю кровати, опустился на колени, выронил кинжал на пол.– Дераи, дорогая! – Он стал своими руками искать ее руки.– У тебя кошмар,– сказал он доверительно.– Путешествие, должно быть, утомило тебя. Это вполне естественно.– Когда он взял ее руки, его руки были сильные, властные.– Здесь, в замке, ты в безопасности. Никто тебя не обидит.
– Все ли здесь благополучно? – Мигая, в комнату вошел Эмиль, так же, как и сын, полностью одетый; его сопровождал врач. Врач Трудо сел, открыл сумку, вынул шприц. Для него это была вполне обыденная сцена, но и он чувствовал жалость.
Чувства Дераи были куда сложнее. Огромный ток мыслей, противоречивых эмоций затуманивал слышные только ей звуки и чужое неощутимое насилие. Все столпившиеся в маленькой комнате надрывались, стараясь перекричать друг друга. Но она слышала страшный, беззвучный, сумасшедший визг.
Слышала и эхом вторила ему.
– Дераи! – Джоан побледнел.– Замолчи! Пожалуйста, замолчи!
– Дайте же ей что-нибудь.– Устар выпустил ее руки и повернулся к врачу.– Дайте ей успокаивающее. Поторопитесь!
– Да, милорд,– Трудо шагнул вперед со шприцем в руках. Он остановился, когда услышал голос у двери.
– Не могу ли я чем-нибудь помочь? – Регор вошел в комнату и мгновенно стал центром всеобщего внимания. Высокий, владеющий собой, в командирской позе, в алой униформе с поблескивающим на груди отличительным знаком Киклана. Он был вежлив, с мягкой модуляцией в голосе, его нельзя было игнорировать. Он шагнул вперед, жестом остановил врача и занял место Устара у кровати. Наклонившись вперед, он положил руки на голову Дераи. Из-под капюшона, затенявшего его лицо, он устремил взгляд на лицо девушки.
– Посмотри на меня! – велел он ей.– Смотри на меня!
Ее дикий взор блуждал, ни на чем не останавливаясь, мускулы напряглись в нечеловеческом усилии.
– Посмотри на меня,– повторил кибер, и его пальцы скользнули вниз, к ее шее.– Смотри на меня! Смотри на меня! Я помогу тебе, только смотри на меня!
Сила убеждения. Уверенность. Абсолютная уверенность в том, что он поступает – правильно. Мощь его направленной мысли перекрывала шум и всеобщее смятение, загоняя безумные вопли обратно в сумятицу сигналов мозга.
Дераи перестала кричать. Она немного успокоилась, встретив его взгляд; принимая его желание помочь ей.
– Ты расслаблена,– мягко сказал он ей.– Ты перестаешь бояться. Ты должна доверять мне. Ты видишь сама, что никто тебе не причинит зла. Расслабляемся,– повторил он.– Расслабляемся.
Она вздохнула и подчинилась. Из всех присутствующих кибер был само спокойствие. Даже спокойнее отца Дераи, поскольку мысли Джоуна покрывала паутина эмоций, кибер же был лишен их. Регор был холодно-четок. «Он рассматривает меня,– подумала она сонно,– как часть обстановки. Как редкий и ценный образец биологической технологии». Она внезапно вспомнила Киклан колледж и причину, которая заставила ее его покинуть.
Трудо медленно сложил вещи в сумку. Сумка была старая и поношенная, застежки заедали, но он привык к ней, она вызывала у него давние ассоциации, и у него не было желания поменять ее на новую. Он проверил шприц и положил его в сумку. Шприц тоже был старый, с изношенной иглой и не такого тонкого калибра, которого ему хотелось. Этот шприц Джоан подарил ему по случаю рождения Дераи.
Он посмотрел на кровать, где лежала Дераи. Она уже успокоилась, погрузившись в искусственный сон. Волосы, поблескивая, струились вокруг лица. «Как молодо и как беспомощно она выглядит»,– подумал он. Но внешность всегда обманчива. Она была старше, чем выглядела, и была не так уж беззащитна. Уязвима, может быть, но частично это проистекало из ее собственных ошибок. Если бы была жива ее мать, Дераи была бы совсем иной. Но ее мать умерла и он не любил вспоминать ту страшную ночь, когда он стал свидетелем смерти матери Дераи.
Тогда-то Джоан и сделал ему подарок. Другой лорд сбросил бы его с башни с петлей на шее. Эмиль, например, или его сын. Но мать Устара погибла при крушении летательного аппарата десять лет спустя после его рождения.
– Нужно что-то делать,– сказал Устар.– Такое не должно больше повторяться.– В его голосе чувствовалась твердость и уверенность.
– Что ты предлагаешь? – Джоан сел на стул подле кровати, положив руку на плечо дочери. Он чувствовал себя очень старым. В его горле застрял комок, когда он вспомнил ее вопли, яростное дерганье, почти несвязные слова перед тем, как врач дал ей лекарство. Неужели это будет продолжаться? Как долго надо будет прибегать к лекарствам?
