Ознакомительная версия.
Судья: План утверждён.
Хранитель: Записываю.
Техник: Протест. Изучение коммуникативных возможностей особи после разрушающего воздействия невозможно. Предлагаю расширить план исследований.
Судья: Протест принят. Применение разрушающего воздействия временно запрещаю. Предписываю расширить план исследований коммуникативных возможностей особи.
Думовед: Коммуникативные испытания на базе одной особи невозможны.
Судья: Противоречие? Предложите способы устранения.
Техник: Возможно ментальное моделирование с последующим синтезом личностей.
Думовед: Прошу разрешить ментальное моделирование с последующим синтезом личностей.
Судья: Разрешаю. План исследований?
Думовед: Для составления плана необходимы данные о душевнотелесных качествах имеющейся особи и доступных ей механизмах коммуникации.
Хранитель: Одиночник светломатерчатый, углеродец мягкотелый, кислозависимый, задумчивый, средневолновой одушевлённости. Духотип сильновозбудимый, сильнозаторможенный. Обособленность близка к предельной для светломатерчатых. Слиятельность слабовыражена. Склонность к захвату четвёртой категории. Личный способ перемещения – типичный для углеродцев мягкотелых: электромагнитной природы, скелетно-мышечный, ритмичный, гравизависимый, опорно-падающий, с электромагнитным автоуправлением. Личный способ ориентации: пространственно-зависимый электромагнитной природы, волновой, оптико-механический, низкоскоростной, с хемоэлектрическим обеспечением. Основной личный способ обмена информацией: электромагнитной природы, волновой, механический, модуляционный, дискретный, логически организованный. Личный способ хранения и обработки информации – типичный для углеродцев мягкотелых: электромагнитной природы с хемоэлектрическим обеспечением. Организация данных дискретно-аналоговая, образно-логическая, связная, высокой упаковки. Волновые способности в зачаточном состоянии, два балла по общей шкале одиночников светломатерчатых. По самооценке: душевнотелесные данные значительно выше среднепопуляционных. Достоверность самооценки не выяснена.
Думовед: Характеристика думотерия принята. Данных для моделирования недостаточно. Требуются психофизические данные – средние значения и допустимый разброс. Для моделирования социальных отношений необходимо подробное описание механизма размножения: основного и всех вспомогательных, если таковые имеются.
Хранитель: Данные о способе размножения неполны и противоречивы. Выявлен характерный для кислозависимых углеродцев светломатерчатых половой способ размножения, но в исследованной группе думотериев не выявлены половые различия. Предлагаю пополнить данные.
Судья: Способы пополнения?
Думовед: Стохастическое моделирование. Аппроксимация по классификационным данным. Биомеханическая экстраполяция. Прямое волновое исследование.
Судья: Сравнительная оценка затрат и достоверности результатов?
Техник: Метод прямого волнового исследования оптимален по указанным параметрам.
Судья: Возражения?
Думовед: Нет.
Судья: Выбран метод прямого волнового исследования. Напоминаю о временном запрете разрушающего воздействия.
Хранитель: Записываю.
Техник: Рекомендую точечное вмешательство в момент минимальной двигательной активности и максимальной ментальной активности.
Судья: Рекомендация принята. Предписываю выбрать момент и начать вмешательство.
Думовед: Приступаю к выбору момента.
Наблюдатель: Всем-всем-всем! Внимание! Думотерий перемещается к границе зоны наблюдения! Возможна эскалация побега!
Обрезчик: Резать?
Судья: Всем-всем-всем! Задействовать систему превентивной обрезки.
Обрезчик: Предупреждение? Устрашение? Уничтожение?
Судья: Применить…
Конец выписки
Ужас гнал Вавилова вниз по склону. Илья не заботился больше о том, куда поставить ногу, ломился, не разбирая дороги, выдыхал с криком, а вдыхал жадно, со стоном, и казалось, воздух вот-вот порвёт лёгкие. Пот заливал глаза. Прыгал и раскачивался пыльный бок холма, и вместе с ним прыгала и раскачивалась вдали серебристая капелька ресторана, но Илья больше не терял её из виду. Скорее туда, под прочный панцирь!
«Ноги ватные, вязнут. Пыль? Не оглядывайся, не огля…» Напрасно он напоминал себе об этом. Чтобы оглянуться, нужно остановиться, а на это не хватило бы духу. Так ли важно, тянется позади пыльный шлейф или нет? Главное – не потерять ртутную каплю на сером каменистом поле. «Близко уже. Почему не видно кессона? Закры… Ах ты!»
Илья прянул в сторону. Показалось, под ногами рванул, брызнул осколками камень. Беззвучно ударил в чёрное небо фонтан, песок шваркнул по забралу скафандра, на миг всё исчезло в серой мути, но Вавилов выкрикнул: «Мимо!» – в три прыжка вырвался из пыльного облака и снова нашёл свой ресторан.
«Чепуха осталась, а кессона не видно, потому как он с другой стороны. Справа обойти надо. Только бы не попал, сволочь, только бы…» От страха не получалось припомнить, что за дрянь валится сверху, просто не шло в голову слово. «Только бы не попал, – заклинал неизвестно кого Илья. – Только бы не попа…» Вавилов, огибая купол, вымахнул из-за угла и сгоряча сделал пару лишних скачков. Скошенные литеры «B», «l», «i», «n» прочертили оранжевые дуги, квадратный зев кессона успел увидеть Вавилов, прочёл «Ок», но составленное из букв название заведения застряло в горле комом.
Ударила по глазам ярчайшая вспышка. Почва ушла из-под ног. Падая навзничь, Вавилов увидел, как на фоне чёрного, с искрами, бархата проплывает, лениво вращаясь, оранжевый обруч – буква «О». Беззвучно.
Ноги окатило холодом. «Скафандр?» – ужаснулся Илья, шаря затянутой в неуклюжую перчатку рукой по бедру, но пальцы угодили во что-то мягкое, тёплое. Одеяло. Перчатки на руке не было.
Что-то сипело еле слышно в темноте над головою. Мокрое от пота лицо обдувал приятный сквознячок, ногам холодно было, а руки запутались в одеяле. Не было никакого скафандра, ресторан не разнесло в куски прямым попаданием… «Сон всего лишь», – сообразил Илья Львович, пытаясь совладать с дыханием. Пульс бился в горле, висках и, казалось, даже в зубах. «Метеориты», – обмирая, припомнил владелец лунного ресторана название того, что во сне валилось сверху. И не только во сне.
Накануне, сидя в скальной выемке, Вавилов увидел вдруг, как на боку холма вырос куст. Совсем близко. Взрыва не было, столб пыли взметнулся и стал оседать, раздуваясь вширь. По дрожи каменистого хребта Илья понял – удар был силён, если так саданёт в скафандр, ничем хорошим прогулка не кончится. Благодушное настроение разом соскочило с Ильи Львовича. Тут же вспомнились наставления инструкторов – ни при каких обстоятельствах не терять из виду базу и не выходить на грунт без необходимости, – потом зашевелились сомнения: а выдержит ли купол прямое попадание? Захотелось найти упавший камень, чтобы оценить его размер и вес, но нелепое это желание удалось подавить без труда. Как и в кошмарном сне, страх погнал Вавилова по цепочке рубчатых следов обратно, под крышу. Не таким идиотским галопом, как во сне, но наяву ведь не падали больше метеориты, метя в оранжевую мишень. В шкаф Илья не вошёл, а, суетливо пятясь, втиснулся. За сдвижной шторкой следил с замиранием сердца, облегчение испытал, только когда увидел облитый желтоватым светом пульт управления, и тогда же заметил, как трясутся руки. Хотел выругаться матерно, позаковыристей, но привычные слова застряли в горле, вышло невнятное бульканье. С минуту, никак не меньше, Илья тупо разглядывал ряды клавиш, пока не вспомнил, какие из них надо нажать, чтобы вцепились в костюм фиксаторы и расстегнулись замки. Наконец, оранжевый кокон выблевал содержимое своё на плитчатый холодный пол.
Ознакомительная версия.
