Человеческие беженцы, кто не был достаточно проворен в своем горе, был убит или попадал в плен к гурхорам, где под монотонное ритуальное «Гурх! Гурх!» им отрезали головы и пожирали в честь Темного Бога-пожирателя. «Спартанец» Алекс Дарк, притащивший эту напасть из Внешнего Космоса в отчаянной попытке остановить Безумного Такэси, был смертельно ранен, и потратил всю силу харгонского артефакта на свое восстановление и перед этим телепортацию флота ташхаармов человеческие миры. Теперь он сам никак не мог управлять гурхорами — он слишком ослаб, а слабый среди гурхоров не имел никакой власти.
Гурхоры действовали на свое усмотрение в своем привычном агрессивном стиле, поглощая все, что можно, захватывая жертвы саггаш и жестко конкурируя между собой. Их миграционная война была хаотичной и без конкретной цели, но очень жестокой. Флот «Спарта» практически никак не препятствовал им в этом — он понес слишком большие потери, к тому же лишился руководства, а новый «царь» Флой был одержим идеей мести элитам, и не рассматривал войну с гурхорами как первоочередную свою цель. Союзные флоты вообще все отступили на Пакс, окопавшись на этой закрытой планете-фабрике, бросив Рюге на произвол судьбы. Сражался ли Алекс Дарк со своими бывшими союзниками из глубин космоса, или как-то по-другому пытался их остановить — Крис Ланчер не знал, но даже если это было и так, без большого количества нарга, малыми силами, он бы ничего не смог сделать.
Хорошо хоть корабли-медузы гурхоров были медленнее кораблей людей, на форсаже их легко можно было обогнать. Чем люди и пользовались, частично снижая такими методами военные жертвы. Полноценной войны так и не случилось — медленно ползущая охота-поглощение еще больше сбавила темп после захвата гурхорами Рюге. А у людей в системе Двойной Звезды не было достаточно сил, чтобы собрать мощный флот и выбить их оттуда. Не было возможности даже дать какое-то масштабное сражение. «Спарта» была разбита, остальные флоты пребывали в хаосе и конфронтации между собой. Обнаглевшие гурхоры стали добираться до самой Веруны и совершать набеги на тамошние колонии людей. Это были единичные случаи, но и они доставляли много проблем, с учетом недавно произошедшей катастрофы, причинивший сильный урон даже отдаленной Веруне.
Именно тогда и взошла звезда Мантикора.
Один из немногих, кто в неразберихе происходящего, организовал отряд местного ополчения для защиты колоний людей. Они с добровольцами отбивали гурхорские рейды, доставляли продовольствие, спасали беженцев, часто возвращаясь из боев в насквозь продырявленных кораблях на 1/10 движковой тяги, потеряв половину боевого состава и с полными грузотсеками раненых беженцев и орущих детей. Пройдя это первое время самых чудовищных испытаний, когда вся Веруна балансировала на грани пропасти, его бойцы сплотились в единый флот, показав себя отчаянными и справедливыми воинами, бесстрашно защищавшими человеческие миры. Отныне они назывались «Монолитом», сплоченные боевым братством и прошлыми жестокими сражениями. Про самого командира ополченцев говорили, что он или сам «спартанский» «царь» Сен из фаланги «Мантикор», восставший из мертвых, или его реинкарнация, каким-то чудом пришедшая дать надежду отчаявшимся в трудный час. Кто он был на самом деле — не знал никто. Никто даже не видел его лица, все время скрытого затемненным забралом с голограммой светящихся оскаленных зубов. Никто не слышал его настоящего голоса, всегда искаженного транслятором. Но все это было и не важно, в мирах Веруны он пользовался безоговорочным уважением. Не только среди людей — но и среди гурхоров. Они уважали его за боевую храбрость и жестокость. Мантикора часто лично шел в абордаж, сражаясь лицом к лицу с дархарами. Вооруженный своими неизменными двумя катанами, облаченный в боевой доспех с джетами, он наводил суеверный страх даже на них. Они считали его человеческим дархаром, избранным Бога-Пожирателя среди людей, и по-своему переделали его прозвище, называя созвучно его имени на свой манер Марх-Раа — Быстрая Ярость.
Крис не застал начальных этапов становления «Монолита» и знал его историю только по слухам. Сам он всего несколько месяцев назад присоединился к флоту, свалив из враждебных секторов Белой Звезды. Ланчер решил больше не испытывать судьбу на территории терран, и поискать удачи и технологий здесь, в Двойной Звезде. А флот «Монолит», враждебный и к терранам и к биотикам-гурхорам, которых Крис считал примитивными мерзкими дикарями, подходил ему лучше всего. В одиночку шансы выжить гораздо меньше, а так, в сплоченной боевой группе, прагматичный даймонист оценивал свои шансы гораздо выше. Проявив себя как предусмотрительный и хладнокровный боец, никогда не теряющийся и не унывающий даже в самых сложных ситуациях, имея в своем распоряжении мощные технологии киборгов, он быстро заслужил уважение Мантикора и остальных «монолитовцев», поднявшись до должности второго человека во флоте.
Сам Мантикор гурхоров ненавидел, даже больше, чем терран, как и все остальные его бойцы флота «Монолит». И теперь услышать от командира личное послание о переговорах с заклятым врагом было для них чем-то за гранью реального. Времена наиболее жестокого противостояния прошли уже несколько лет назад, но ненависть осталась.
Крис Ланчер, наоборот, был не удивлен. Рассуждая логически, он прикинул.
Гурхоры уже давно угомонились — постепенно осознав, что во Внутреннем космосе им негде взять нарг, камни-резирагхи и рабов-харгонов, они сменили направление своей агрессии. Теперь их больше интересовала внутривидовая борьба за свои биотические технологии и ресурсы, без которых они не могли полноценно существовать. На этом фоне, многие из них, согласно высокой адаптивности своей расы, стали вливаться в социум людей, выходя на контакт — гурхоры, называемые в человеческих мирах «гуками», внезапно оказались отличными торгашами. Ассимилировав Рюге, они завладели главным источником фиброзы во Внутреннем Космосе, и сумели воспользоваться этим ресурсом, тем более что он был возобновляемым. Теперь не редкостью было встретить гурхорский ташхаарм в мирах Веруны, до отказа забитый ушлыми гуками и прокисшей фиброзой, которую они пытались впарить как свежий концентрат по двойной цене.
— Эээ, тон ва, уважаемый двуглазый, сюда ходи, отлишный товар ест, очен ест! Стоит мало, совсем мало, кишок харгон саггаш и то дороже! Ходи сюда! — подобные фразы, тут и там звучащие в человеческих космопортах, стали обыденностью.
Кроме того, гурхорские дархары, славящиеся своей кровожадностью, считались отличными бойцами-абордажниками и часто их брали в наем сами люди. Так что присутствие гуков и их кораблей с мирными и взаимовыгодными целями в мирах людей стало обыденностью нового времени.
А вот присутствие людей в мире-колонии гурхоров — наоборот. Никто не стремился туда летать по своей воле, считая гуков повернутыми фанатиками своего Бога-Пожирателя, опасаясь захвата в рабство или грабежа. Ходили всевозможные слухи о происходившем на бывшем Рюге, в том числе об огромных прудах зарождения, где гуковские головастики рождаются в неимоверных количествах, быстро взрослея в вонючей биотической жиже, и уже с рождения откусывая друг другу конечности или торгуясь за кроки своих экскрементов. Хотя, как именно гуки размножались, мало кто знал. Было общеизвестно, что у них нет деления на женский и мужской пол, все они были гермафродитами.
«Кто такой гермафродит — сам ебет и сам родит!» — не к месту вспомнил Крис распространенную поговорку про гуков.
Попадали люди на Рарх в основном одним путем — когда какой-то из наиболее отмороженных храмов-охотников захватывал рабов саггаш для ритуального принесения в жертву или для использования их взамен харгон саггаш в своих кораблях. Но на самом деле в последнее время этого становилось все меньше, мирное существование приносило больше выгоды, чем конфликты — при всей своей тяге к войне, гурхоры отлично это понимали, ведь тяга к жадности у них была гораздо сильнее. И в конце концов, зачем захватывать рабов, когда можно рабов купить, верно? Люди с охотой продавали себеподобных, работорговля, было утихшая с открытием правды про биореакторы элит, расцвела снова в новом виде.
