консьержа на несколько часов подняться в квартиру Мишеля, таким образом обеспечивая ему алиби: в тот день, когда по официальным данным пропала Селеста Гю-Эль, ее доверенное лицо совершенно точно проводил время с другой женщиной. Спохватившись, чтобы Юдес сразу же не бросился меня искать, я сделала несколько звонков в свадебные салоны и оставила записи на примерку платьев.
Волнение охватило, когда по пути в космопорт наш флаер остановила Системная Полиция. В голове возникла мысль, что Юдес каким-то образом раскусил нашу схему, но, как выяснилось, мужчина в форме просто хотел перенаправить наш кар другим путем из-за ремонта туннеля. Я чуть было все не испортила, поняв, что испугалась настолько, что не могу собраться и натянуть привычный кокон холодной отчужденности. Дежурный наклонился, учуяв мои эманации страха, но ситуацию спас Мишель, объяснив, что я на планете всего сутки, приехала по краткосрочной визе именно к нему, смеску, у которого кожа светлее и рога не такие заметные, а чистокровные цварги меня якобы пугают. Полицейский грустно усмехнулся и отпустил наш флаер.
Я чувствовала себя неуютно, пересекая гигантский, полный видеонаблюдения зал космопорта. И было невыносимо дико отпустить свои эмоции и дать им наполнять пространство вокруг, когда Мишель с укором заметил, что от меня «совсем ничем не пахнет». Человеческие девушки не умеют быть холодными, как глыба льда, они вообще крайне эмоциональны. Я кивнула и мысленно визуализировала свою будущую жизнь… где-то подальше от Цварга. Вначале это давалось тяжело, и таможенники, проверяющие багаж, покосились на меня с подозрением. Но чем чаще я вспоминала, что больше не обязана буду контролировать свои эмоции, носить все время черное, пытаясь предстать бестелесной тенью, и постоянно врать, тем лучше становилось настроение. Я сама не заметила, в какой момент страх быть пойманной трансформировался в восторг и предвкушение увидеть другие Миры Федерации.
– Ваши документы, пожалуйста.
– Да-да, вот. – Я протянула визу и еще одну карточку, которую Мишель умудрился наспех сделать по своим каналам, пока я обзванивала свадебные и цветочные магазины.
– Краткосрочная виза «беллеза»?
По мне прошлись придирчивым взглядом. Ну да, если другие только догадывались о моем статусе на планете, то этот цварг все прочел в документах. Я кивнула, морально готовая к чему угодно – поджатым губам, неодобрительному взгляду, лекции на тему морали, что ночные бабочки – грязь под ногами… Но мужчина молча шлепнул печать, отметил что-то в базе и вернул документы, тихо и смущенно поинтересовавшись:
– Э-э… простите… а сколько стоят ваши услуги?
Удивленно приподняв брови, я бросила взгляд на Мишеля, который остался за турникетами, но напряженно следил за мной издалека. То ли эйфория, что я получила вожделенную печать и прошла последний контроль, то ли новый образ улыбчивой человеческой девушки, которой не надо прятать эмоции, то ли впервые проснувшееся желание хулиганить на фоне колоссального перенапряжения… Не знаю, что именно произошло со мной, но я округлила глаза и, указав на колье, громким, почти театральным шепотом ответила:
– Баснословно дорого. Вам точно не по карману. Среди моих мужчин только самые состоятельные цварги планеты.
Лицо рогатого сотрудника вытянулось, а я со смехом подхватила чемодан и пошла дальше. А что? Ведь ни словом не соврала. Гю-Эль действительно был очень богат.
Наше время
Дорога от базара до дома заняла удивительно мало времени. Вихрем промчавшись сквозь бурлящую массу горожан по широкому настилу из пентапластмассы, свернула в узкую улочку между зданиями, вымощенную самым обыкновенным песчаником с рваным краем. Я жила на планете в секторе Н-63 уже почти год, но фантастическое соседство технологичных материалов с практически деревенской жизнью, которая была лишь на самых отсталых планетах Федерации, поражало меня по сей день.
Долгое время я перемещалась с одной планеты ФОМ на другую, не позволяя себе задержаться на новом месте больше чем на пару месяцев. На Тур-Рине было неплохо, но меня напрягала высокая плотность населения и постоянно меняющиеся лица. Это была планета развлечений, на которую охотно стекались туристы со всех миров, и я переживала, что рано или поздно кто-то из прибывающих цваргов может опознать во мне вдову Гю-Эль. После Тур-Рина я решила посетить «родину», то есть Захран, чтобы узнать, как живут люди. Это было познавательно, но планета мне не понравилась ни практически полным отсутствием растительности, ни количеством морально устаревшего и грязного транспорта, ни общим уровнем жизни. Окончательно я приняла решение, что надо улетать с Захрана, когда у меня закончился маскирующий крем для кожи, а ничего подобного не нашлось на всей планете.
После Захрана выбор пал на Танорг – вторую родину людей. К моему величайшему изумлению, таноржцы радикально отличались от захухрей. И дело было не только во внешности, но и в самых простых бытовых вещах, подходе к образованию и экологии и отсутствии суеверий относительно других рас. Не то чтобы в новом облике меня это касалось, но я обратила внимание, что захухри откровенно косились и бросали недружелюбные взгляды на редких иномирян, решивших посетить их планету. Таноржцы же радушно относились ко всем гражданам Федерации.
Эта планета мне понравилась, чем-то она даже напомнила Цварг – такая же чистая, свежая, аккуратная, множество процессов роботизировано – куда больше, чем на моей настоящей родине. Несколько раз удалось снять деньги через специальные банкоматы с анонимайзером. Я уже всерьез подумывала остаться жить на Танорге, когда с небес на землю меня вернул корабль Космического Флота, прилетевший на планету вкупе с дюжиной мужчин в черных костюмах. Кто такие эмиссары Цварга, я знала не понаслышке…
С того дня радужное настроение исчезло, и я начала забег «галопом по Федерации». Миттария, Зоннен, Эльтон, Пикс… Куда бы я ни приезжала, рано или поздно я или слышала, или сама чуть не сталкивалась с «цваргами в черном». Последней каплей стал случай в кафетерии, когда я отошла в уборную, а вернувшись, обнаружила, что трое подозрительных типов бродят между столиками, внимательно и придирчиво заглядывая посетителям в лица. Цварг среди них был всего один, однако то ли моя фантазия разыгралась, то ли нервы сдали, но в ту же секунду, подхватив сумочку, я выскользнула через запасной выход, забрала чемодан из арендованной на три месяца вперед однокомнатный квартирки и направилась в космопорт, а там у удивленного оператора попросила билет на любой ближайший рейс за пределы Федерации Объединенных Миров.
Так и оказалась на Оентале. С самого первого дня планета показалась какой-то «полу-». Полуаграрной, полулегальной, полунаселенной, полуосвоенной, полуавтоматизированной. Просто «полу-», пожалуй, лучшее слово, которое подходило для этой планеты. Здесь сочеталось несочетаемое: ручной, почти рабский труд мог соседствовать со свежими импортированными роботами-уборщиками последнего поколения; добротные качественные дома с участками стояли вперемешку с хибарами из глины и дешевого пластика. Здесь проживали гуманоиды самых разных рас и достатка, но самое важное, Оенталь позиционировал себя как планету с открытым космопортом без въездных виз, дружественную к соседям в секторе Н-63 и, конечно же, к Федерации. Именно благодаря последнему факту мне однажды удалось попасть на чартерный рейс.
Еще в космопорту на стойке информации на глаза попалось изображение очаровательного домика, по меркам Цварга продаваемого хозяйкой за гроши. Я так устала менять места жительства, что неожиданно для себя выкупила понравившееся жилье. Несколько месяцев я подспудно ожидала, что эмиссары явятся и сюда, но шли недели, а ни
