что упускает?
Принимаю вызов. И рожа его довольная возникает на большом экране. Холёный сорокалетний мужик с серо–голубыми вечно вытаращенными глазами, как всегда, красит волосы и брови в иссиня–чёрный цвет. Но в походе немного расслабился, и появились первые седые волосинки.
Были времена мы пили вместе, когда ему было двадцать лет. Он казался мне безрассудным, молодым путешественником с романтикой в сердце. Счастливым, светлым. Однажды я выложил с дуру ему свой секрет. Мне казалось, что мы лучшие друзья.
— Руди Робин! — Воскликнул радостно.
— Глеб Сандерс, — ответил ему сдержанно. — А ты постарел дружок. Если примчал в систему за илинумом, я его весь высосал, не сомневайся.
— К чёрту красный металл, — бросил адмирал, широко раскрывая свою наглую пасть.
— Ты мне лучше скажи, дорогой. — Заговариваю ему зубы — Где два миллиона ринн на истребители нашёл?
— Меньше по отсталым мирам летай, тогда может научишься зарабатывать.
— Приму к сведению, — язвлю.
— Кстати! Где твои корабли? Неужели просрал весь свой флот? Подумать только, еще полгода назад у тебя был седьмой ранг, а теперь ты на дне. Бегаешь ото всех. Как так вышло, Руди?
— Это ты постарался, — осенило меня.
— Ты о чём? — Засуетился Сандерс.
— Битва с Дуаданом два месяца назад в системе Хоппа. Я разгромил его. Три тяжёлых корабля были бы моими трофеями, если бы ты не надоумил его взорвать их ядра, заодно уничтожить два моих крейсера. Ты думаешь я не видел, как ты эвакуировал Дуадуна на челноке? А я и думаю, как он решился очернить своё имя таким подлым поступком? Он в чёрном списке Империи, так и передай ему. Хотя, подлецу должно быть всё равно, теперь он служит у тебя и не светится. Так ведь?
— Ты заблуждаешься, я не знаю ничего об этом, — замялся Сандерс.
— Есть запись, где чётко видно на челноке знак твоего флота. А также зафиксирована идентификация.
— Такое не предъявишь, брось, — взвыл мой враг наиграно.
— А я попробую, — огрызаюсь.
Потому что из–за их подлости я лишился пяти тяжёлых кораблей, сорока истребителей и полсотни лучших абордажников.
Говорят, в космосе нет правил. В системах до Третьего круга включительно они есть. Конвенция империи, которую нарушают только пираты. Или будущие пираты.
Нельзя взрывать ядро тяжёлого корабля! Если ты желаешь и дальше продолжать карьеру адмирала. Мы ведь друг друга не убиваем! Поверженный флот — это не есть смерть его лидера. Проигравшего адмирала принято забирать на борт и довозить до станций имперской юрисдикции.
Самоуничтожение в зоне систем третьего круга карается снятием статуса. В зоне второго и первого — за такое тюрьма или казнь, в зависимости от заслуг.
У нас не водятся дебилы, которые самоубиваются при удобном случае, чтобы подгадить другому.
Конечно, я блефую на счёт того, что у меня есть доказательства причастности Сандерса. В эйфории победы даже не думал, что какой–то улепётывающий кораблик ознаменует ловушку. Я был даже рад, что Дуадун спасся сам и не пришлось его держать на борту. А потом уже было поздно что–то фиксировать. Я просто уносил ноги на потрёпанных трёх кораблях и молил Квазар, чтобы не вылезли стервятники.
Но теперь Сандерс выдал себя реакцией.
— Ну ты и урод, — произнёс я от души.
Глеб всё понял и рассмеялся в экран. А следом заявил:
— Слушай, я готов тебя отпустить и простить все твои словечки в Мирах первого круга в мой адрес. И те нелесные слова на императорских балах. И то, что ты трахнул мою дочку перед её свадьбой.
— Мы любили друг друга! — Воскликнул я совершенно неискренне.
— Хватит заливать. У тебя целый гарем, только я не знаю пока, где ты его прячешь.
— Да что ты ко мне прицепился? — Развожу руками, не теряя бдительность. Получаю параллельно доклады и поглядываю на радар.
— А ты не догадываешься, Руди? — Съязвил Сандерс и ещё ближе подался, увеличиваясь на экране и раздувая волоски в ноздрях. — Я знаю тебя больше двадцати лет, и твоя рожа нисколько не изменилась.
— Я пользуюсь кремами! Процедурами всякими, вакко–пластикой, магическими штучками. Знаешь, тебе пора заканчивать массаж простаты и начинать массаж лица. Проси одно после другого немытыми руками. Уверен, помолодеешь на десять лет точно.
— Полно заливать. Я знаю твой секрет, — обрубил Сандерс. — Мне нужно только знать, где находится твоя Секретная планета с Источником. А так как ты можешь соврать, я пороюсь в твоей навигационной системе и журналах. Оставляй флагман, и вали куда хочешь, больше тебя не потревожу.
Я догадывался, что он позарился на мою тайную обитель. Но всё это время строил козни как–то стороной, не выдавая истинных целей. И вот свершилось. Ему нужна планета, на которую мне когда–то посчастливилось наткнуться. Райский мир с благоприятными условиями жизни, где я царь и бог. Где я властвую в роли императора одной из средневековых держав вот уже триста лет. Там и обитает мой гарем из экзотических красоток галактики, на отдельном острове живут. Там и запретный город с императорским гаремом из местных девушек.
Планета, которую я зову Оазис, спрятана за аномалией и астероидным полем, её ни пиратам, ни вольным адмиралам, ни имперским экспедиторам никогда за века не найти.
Этот придурок решил, что вся информация на флагмане. Но нет. Всё у меня в голове. Даже мой талантливый штурман без моего участия не сумеет прыгнуть в тайную Систему.
Я почти уверен, что Сандерсу не нужна сама планета. Он жаждет добраться до Источника, дающего вечную молодость. И он действительно скрыт в Оазисе.
И я им воспользовался.
— Руди, послушай, — обозначился Сандерс, вероятно посчитавший, что я раздумываю над его предложением. — Пока ещё никому нет дела до такого придурка, как ты. Потому что ты незаметная фигура, совершенно не выдающаяся. Но стоит акцентировать внимание адмиралов хотя бы третьего ранга, и твои путешествия превратятся в рулетку на выживание, куда бы ты ни полетел, везде будет ждать ловушка с их–то боевыми ресурсами. А если намекнуть кому из членов императорской семьи об Источнике, у тебя даже на верфях начнутся проблемы.
— А ты вхож, чтобы намекать? — Усмехнулся я. — С такой рожей только в сторону самого паршивого десятиюродного родственника имперского посмотришь, и тебе выколют глаза. Думаю, на Зэрдине ты был от силы раза два по дню и дрожал от
