— Фенни, — начал Артур.
— Не хотите ли купить несколько лотерейных билетиков? Совсем маленькая лотерея.
Артур резко вскинул голову.
— Деньги пойдут в пользу Энджи, она уходит на пенсию.
— Что?
— И нуждается в искусственной почке.
Над Артуром склонилась аккуратненькая сухопарая пожилая особа в аккуратненьком вязаном костюме, с аккуратненькой химической завивкой и растянутыми в аккуратненькой улыбочке губами, которые, вероятно, часто лизали аккуратненькие моськи.
Особа держала книжечку с отрывными билетами и консервную банку для денег.
— Всего десять пенсов, — сказала она, — так что вы, может, купите целых два. Для этого вам даже не придется грабить банк.
Она издала короткий, звонкий смешок, а затем удивительно долгий вздох. Замечание о том, что для этого не придется грабить банк, очевидно, неимоверно нравилось ей с тех самых пор, как во время войны в ее доме квартировали американские солдаты.
— Э-э, да, хорошо, — пролепетал Артур, торопливо порывшись в кармане и вытащив пару монет.
С убийственной медлительностью и аккуратненькой, если так можно выразиться, манерностью особа аккуратненько оторвала два билета и вручила их Артуру.
— Я искренне надеюсь, что вы выиграете, — произнесла она, и улыбочка вдруг со щелчком сложилась, как японская фигурка-оригами, — у нас такие миленькие призы.
— Спасибо, — произнес Артур, с демонстративной небрежностью запихивая в карман билеты и глядя на часы.
И повернулся к Фенни.
То же самое сделала особа с лотерейными билетами.
— А вы, моя милочка? — проговорила она. — Это для Энджи, на искусственную почку. Энджи уходит на пенсию, понимаете. Ну как? — И она так растянула улыбочку, что та уже не умещалась на лице. Чтобы не лопнула кожа, особе пришлось остановиться и сдвинуть губы.
— Э-э, послушайте, вот, пожалуйста, — сказал Артур и, в надежде ее спровадить, подтолкнул к ней пятидесятипенсовую монету.
— О, мы люди небедные, да? — сказала особа, умудрившись одновременно многозначительно вздохнуть и многозначительно улыбнуться. — Мы, наверное, из Лондона.
Артур все отдал бы за то, чтобы она не говорила так чертовски медленно.
— О, право, ничего не надо, — махнув рукой, проговорил он, когда особа с жуткой обстоятельностью начала отрывать пять билетов — по одному.
— Но вы должны взять билеты, — настаивала она, — а то не получите свой приз. Очень миленькие призы, знаете. Очень изысканные.
Артур схватил билеты и как можно грубее сказал «спасибо».
Особа снова повернулась к Фенни:
— А теперь вы…
— Нет! — завопил Артур. — Эти билеты для нее, — размахивая пятью билетами, объяснил он.
— О, понимаю! Как мило!
Особа тошнотворно улыбнулась им обоим.
— И я искренне надеюсь, что вы…
— Да, — огрызнулся Артур, — спасибо.
Наконец особа отошла к соседнему столику. Артур в отчаянии повернулся к Фенни и с облегчением увидел, что губы у нее дрожат от беззвучного смеха.
Артур вздохнул и улыбнулся.
— На чем мы остановились?
— Вы назвали меня Фенни, а я как раз собиралась попросить вас не называть меня так.
— Почему?
Она помешивала томатный сок маленькой деревянной палочкой для коктейля.
— Знаете, почему я спросила, не дружите ли вы с моим братом? Вернее, со сводным братом. Он один называет меня Фенни. Именно за это я его терпеть не могу.
— А как тогда?..
— Фенчерч.[3]
— Фенчерч!
Она строго посмотрела на него.
— Да, — подтвердила она, — и сейчас я с нетерпением жду, зададите ли вы мне тот самый дурацкий вопрос, который задают все. Мне от этого вопроса уже выть хочется. Если вы его зададите, я обижусь и в вас разочаруюсь. И вдобавок завою. Так что остерегайтесь.
Она улыбнулась, встряхнула волосами так, что они упали ей на лицо, и поглядела на Артура сквозь эту завесу.
— О… — сказал Артур, — это будет как-то не очень хорошо с вашей стороны, вам не кажется?
— Кажется.
— Ну ладно.
— Хорошо, — сказала она смеясь, — спрашивайте. Давайте уж с этим разделаемся. А то еще вы будете все время называть меня Фенни.
— Вероятно… — начал Артур.
— Осталось всего два билетика, понимаете, и поскольку, когда я обратилась к вам в первый раз, вы были так щедры…
— Что-о? — рявкнул Артур.
Особа с химической завивкой и улыбочкой размахивала у него под носом отощавшей билетной книжечкой.
— Я решила уступить эту возможность вам — очень уж миленькие у нас призы.
Она доверительно наморщила нос.
— Подобраны с большим вкусом. Я знаю, вам понравится. Это для Энджи, подарок к пенсии, понимаете. Мы хотим купить ей…
— Искусственную почку, — докончил Артур. — Вот вам.
Он протянул ей еще два десятипенсовика и взял билеты.
И вдруг до пожилой особы вроде бы что-то дошло. Но дошло очень медленно. Так далекая волна доходит до песчаного берега.
— О Боже, — сказала она. — Я вам не мешаю?
И с тревогой уставилась на Артура и Фенчерч.
— Нет, все прекрасно, — ответил Артур. — Прекраснее некуда, — настаивал он. И добавил: — Спасибо.
— Послушайте, — проговорила особа упоенно, восторженно и взволнованно,
— у вас… любовь, да?
— Трудно сказать, — ответил Артур. — Мы даже не успели поговорить.
И покосился на Фенчерч. Та улыбалась.
Особа понимающе кивнула.
— Через минуту я покажу вам призы, — сказала она и удалилась.
Артур со вздохом снова повернулся к девушке, хотя вряд ли решился бы сказать, любовь ли у них.
— Вы собирались меня спросить, — сказала она.
— Да, — согласился Артур.
— Если хотите, мы можем спросить вместе, — предложила Фенчерч. — Нашли ли меня…
— …в сумке… — подхватил Артур.
— …в камере хранения, как Уорсинга из пьесы «Как важно быть серьезным»… — проскандировали они хором.
— …на вокзале Фенчерч-Стрит?
— Отвечаю: нет, — сказала Фенчерч.
— Отлично, — заметил Артур.
— Меня там зачали.
— Что?
— Меня там за…
— В камере хранения? — возопил Артур.
— Нет, конечно, нет. Не говорите глупостей. Что моим родителям делать в камере хранения? — выпалила она, несколько шокированная его предположением.
— Ну, я не знаю, — промямлил Артур, — может…
— Это было в очереди за билетами.
— В очереди…
— В очереди за билетами. Это с их собственных слов. Детали они сообщать отказываются. Они только говорят, что никто не в силах представить, какая скука стоять в очереди за билетами на вокзале Фенчерч-Стрит.