Владислав Никитин - СТРЕЛА БОДИМУРА

Какое-то время я еще находился в сомнении — а не обознался ли абориген? Однако если и жены признали погибшего квибла, то, значит, галлюцинациями на почве перепития «хуры» тут не пахнет.

— И куда же они убежали?

Мой вопрос озадачил Пруха — тот стал мяться, косить в сторону глаза, плеваться. Понятно, ему было стыдно. Наверное, он бежал впереди своих благоверных и только вот сейчас задумался о том, а куда же, собственно, подевались его распрекрасные половины?

Я отвел джутовую занавесь в сторону и вступил на порог жилища.

У очага, свернувшись калачиком, лежал молодой квибл. Это, несомненно, был Мархун — ведь я тщательно осмотрел труп убитого в кустах у дома старейшины и хорошенько запомнил его.

Абориген спал. Он тихо посапывал и глупо улыбался во сне. Я присмотрелся к нему. На лице туземца не было даже намека на ссадины или кровоподтеки. Вообще он выглядел на удивление бодрым для покойника.

Что-то тут не так, подумал я про себя, ведь ты, голубчик, сейчас должен покоиться столбиком в земле на глубине полуметра от поверхности, а не пребывать в сладостной дреме. Брата-близнеца у тебя нет и никогда не было — это я уже выяснил у Пруха. В чертовщину я не верю. Значит, придется тебя допросить как следует. Но не сейчас.

Я повернулся к хозяину сакли, который тем временем с опаской поглядывал из-за моего плеча на незваного гостя, нервно облизывая пересохшие губы и сглатывая вязкую слюну.

— Возьми Хина и вместе идите к могиле, — приказал я ему. — Разройте ее. Я должен знать точно, находится ли в погребении тело Мархуна или его там нет. Вернешься сюда и все мне расскажешь. И не бойся. Если перед нами Мархун, значит, в могиле вы никого не обнаружите.

Предводитель охотников хмуро поморщился и потянулся руками к своим ушам, дабы продемонстрировать мне неудовольствие по поводу поступившего предложения. Однако секунду спустя он резко повернулся и скрылся с глаз. Наверное, решил, что в Долине мертвых ему будет куда безопаснее. Хотя бы временно.

Я неспешно приблизился к очагу. В отсветах тлеющих головешек абориген выглядел словно воскресший дух своего оригинала. И все-таки это была живая плоть. Самая настоящая.

Через час, когда у мышисто-серого края горизонта показался палевый венец светила, возле порога возникло шевеление, и передо мной предстала долговязая фигура Пруха. Предводитель охотников, увидев спящего соплеменника, издал сдавленный стон и пулей вылетел из сакли. Я чудом успел перехватить его у дома старейшины. Прух от страха клацал зубами и закатывал глаза.

— Ну что? — осведомился я.

— Там, в могиле, — Мархун… Но он мертвый. А в сакле тоже Мархун, но он живой…

Такое развитие событий я предполагал, потому похлопал худощавого туземца по плечу и твердо наказал ему:

— Иди к Ванаве, успокой жен. Наверное, они у нее. Передай всем, что ничего страшного не произошло. Я во всем разберусь.

Теперь мои мысли приняли определенное направление — несомненно, появление двойника было как-то связано с Ури Сорди. Конечно, вряд ли клон-андроид сумел воспроизвести генетическую копию квибла на станции, потому что для этого у него не было ни времени, ни подходящей аппаратуры. А самое главное — подходящей причины. Ну, зачем ему надо было экспериментировать на аборигенах? С другой стороны, много ли я знал об истинных намерениях клонов на Проксиде? Сейчас по крайней мере Сорди был единственным лицом, кто гипотетически мог провернуть такую штуку.

Возвратившись к глинобитной развалюхе, я прошел внутрь и бесцеремонно растолкал Мархуна. Или, вернее, того, кто выдавал себя за него.

Протерев глаза, квибл уставился на меня — он, видимо, никак не мог понять, зачем его потревожили. Но на всякий случай абориген приветливо поздоровался:

— Вайрун, имух Латислаф!

— Ты Мархун? — спросил я у туземца, осознавая ненужность заданного вопроса. Но ведь надо было с чего-то начинать!

— Я Мархун, — согласился квибл и тут же зевнул. — Мархун хочет спать.

Этот молодец явно ни о чем не догадывался!

— Если ты Мархун, — спокойно произнес я, — то должен ответить мне на некоторые вопросы. Иначе у всех нас будут крупные неприятности.

Абориген понимающе закивал.

— Квиблы должны помогать друг другу. А Прух встретил меня как снукса на тропе, ведущей к водопою. Его жены чуть не сшибли меня с ног, выбегая из дома. Это негостеприимно. Наверное, у них уже какие-то неприятности. Но Мархун поможет чем сможет. Мархун станет старейшиной.

Туземец неплохо соображал, а главное, хорошо ориентировался в подробностях жизни поселка. Знал Пруха и его жен. Но каким образом двойник мог располагать этими сведениями? Нейрокопирование?

Это стоило обдумать подробнее. Но после.

Для начала я достал из кармана лингофон.

— Брат Анты сказал, что получил от тебя эту штуку. А как она попала к тебе?

— Я ее нашел, — признался квибл. — В скалах.

Странно, подумал я. Сарделька к горам ни разу не ходила, но тогда каким образом она могла там потерять свой прибор? Самоволка? Исключено! Или, может быть, это происки клона?

— А что ты там делал?

Абориген смутился.

— Искал камни для имуха Сорди.

— Когда проигрывал ему в камешки?

— Да.

Было похоже, что Мархун или кто бы он ни был на самом деле, не врал. Правда, чего-то не договаривал — уж слишком скользким был его взгляд.

Я вытащил боекомплект от «смагли».

— Это ты тоже нашел?

Мархун недоуменно уставился на меня.

— А что это?

— Фуфлук сказал, что получил это от тебя совсем недавно. Ребенку незачем лгать.

— Нет.

— Что нет?

— Мархун видит это в первый раз. Ему тоже незачем лгать.

Ответы квибла, высказанные от третьего лица, чуть не вывели меня из себя. Тоже мне очень важная персона… Однако я сдержался и назидательно приказал туповатому собеседнику:

— Расскажи мне все, что с тобой произошло за последние дни. Ничего не скрывай. Так надо!

Моя суровость подействовала на аборигена угнетающе. Тот съежился в комок, несмотря на свой внушительный габитус, и засопел.

— Так надо! — жестко повторил я.

Только после этого туземец сдался и проговорил:

— Имух Латислаф, Мархун нашел неведомое. Может быть, Мертвый город. Наверное, там всего так много, что хватит всем. Квиблы умеют быть благодарными. В награду за это Мархун станет старейшиной. И женится на Ванаве.

Я усмехнулся.

— Ты же не так давно хотел свататься к Анте. Или уже раздумал?

Мой собеседник рассудительно заметил:

— У Пруха три жены, у Бабука — пять. Почему бы Мархуну не иметь хотя бы двух жен? Ванава будет старшей женой, а Анта — любимой.