— Значит, нас выбросит неизвестно куда? — Айэт вдруг понял, что ему очень неприятно вновь оказаться в роли ведомого. — Если Эвергет в момент прыжка не будет управляться интеллектроникой, он убьет нас!
Анмай взглянул на панели гиперсканеров.
— Возможно, ты и прав, но… знаешь ли, у нас просто нет выбора.
Всё оставшееся время они молчали. Айэт напряженно следил за приборами. Он не позволял себе надеяться… но всё же…
* * *
Когда зарядка накопителей закончилась, и их индикаторы замигали зеленым, сообщая о готовности к прыжку, Анмай ощутил внезапно полную растерянность, — он слишком привык к тому, что «Товией» управляли машины. К тому же, прыгать наугад, не зная, смогут ли они вообще выйти, было попросту страшно. Впрочем, промедление тоже было равносильно смерти. Он поймал себя на том, что бессознательно ждет сообщения о готовности от «Укавэйры»… ушедшей от них в неизвестность. Поэтому он просто крикнул Хьютай и Айэту «приготовься!» и, выждав секунду, нажал пусковую кнопку.
* * *
Анмай открыл глаза. Ему казалось, что он уснул, и спал очень долго, мчась в темноте вместе с множеством таких же, как он, тоскливых серых птиц, вечно летящих вдоль неприступной преграды. Сейчас они печально кружились над его головой…
Он встряхнул волосами. Слабо забормотала, словно просыпаясь, Хьютай. Айэт сонно растирал глаза… В рубке «Товии» ничего не изменилось, — в ней царил тот же дремотный покой. Как и раньше, тьму на экранах не разрывал даже призрачный лучик света.
— Похоже, ты ошибся, — сказал юноша.
Анмай покачал головой.
— Нет. Смотри, — он переключил экраны с видимого света на инфракрасный.
Из мрака медленно выплыл зеленоватый многогранник, — звезда с множеством острых граненых лучей, занимающая полнеба. Айэт вскрикнул от удивления, — и вдруг звонко рассмеялся.
Несмотря на всё, они, наконец, достигли цели.
***.
Не вполне понимая, что делает, Анмай отключил гравитацию, — и Айэт, внезапно повисший в пустоте, вскрикнул от удивления и испуга. Через миг ноги Вэру оторвались от пола, и он тоже повис в воздухе. Жутковато-сладкое ощущение непрерывного падения и полной свободы, восхитительной легкости подхватило его, как волна. Весело завопив, ошалевший от радости Айэт кинулся в объятия Вэру, обхватив его не только руками, но и ногами.
— Пусти, я всё же парень! — Анмай вырвался, и, сильно оттолкнувшись от пола, взмыл к далекому потолку.
Айэт последовал за ним. С дикими воплями они начали гоняться друг за другом, отталкиваясь от стен. К ним присоединилась и Хьютай. Они втроем носились в воздухе, ошалев от счастья и невесомости. Анмай быстро потерял ориентацию, голова кружилась от постоянных мельканий, и ему стоило большого труда отыскать нужный пульт, когда веселье несколько ослабло. Айэт приземлился рядом, — он висел вниз головой, держась руками за кресло, и болтая босыми ногами в остывающем воздухе.
— Как далеко мы от цели? — наконец, спросил он.
Анмай склонился над пультом.
— До Ворот всего двести миллионов миль. Их собственный диаметр, — сто десять миллионов миль, масса… впрочем, это неважно. Сейчас мы падаем на них. Там, между лучами, есть туннели. Я направлю «Товию» туда.
Айэт вздрогнул. Его ноги, мелькавшие в воздухе, замерли.
— А мы сможем потом затормозить? — спросил он. — У нас осталось всего восемь тысяч тонн питательной массы… чуть больше, но это уже неважно…
— Будем надеяться, что этого хватит.
Больше они ничего не говорили. То ли Анмай неверно оценил расстояние, то ли масса Ворот оказалась очень велика, — но они приближались весьма быстро, хотя застывшие в оцепенении пассажиры «Товии» давно потеряли представление о времени. Им не хотелось спать, есть, говорить, — они просто смотрели на наплывающую громаду, и думали, каждый о своем. Анмай — о том, кто мог построить подобное сооружение: Тэйариин, какая-то другая из сверхрас, или оно действительно так же старо, как и Сверх-Вселенная? Но в общем, какое это имеет значение?
Хьютай думала о том, что они всё же достигли конца их пути, — достигли, несмотря ни на что, — и вскоре всё должно закончиться. Неважно, как, но она чувствовала, что продолжения у их общей истории уже не будет. А Айэт мечтал, как славно будет, если окажется, что это, — вовсе никакие не Ворота, а просто одна из не-планет, построенная здесь какими-то любителями уединения, и они смогут просто жить в ней. Впрочем, он был уверен, что этой надежде так и не суждено сбыться…
Они смотрели и размышляли, серые птицы-души всё так же кружили над их головами, и медленно, — очень медленно, но всё же заметно, — на них надвигалась масса расходящихся граненых башен-шпилей.
* * *
Анмай оказался прав, — между основаниями шпилей действительно зияло устье колоссального туннеля. «Товия» плавно и быстро вошла в него. Они так и не узнали, из чего были сделаны зеленовато мерцавшие массивы окруживших их стен. Потом забрезжил видимый свет, — бледное, серо-серебристое сияние. Оно постепенно разливалось впереди, пока корабль не вплыл в безмерно огромное пустое пространство, стиснутое двумя неровными и неровно светящимися плоскостями, похожими на изрытые, холмистые равнины. Прямо впереди зияло широкое округлое отверстие, ведущее в подобное, но темное пространство. За ним светилась новая серебристая плоскость, а в ней, — ещё одно, последнее отверстие, зияющее полной чернотой.
«Товия» медленно плыла по этой странной анфиладе. Взгляду Вэру открылись бесконечные равнины, сияющие собственным печальным светом, — пепельно-серебристым. Он с удивлением смотрел на эти странные слои, — они казались ему последней границей Сверх-Вселенной. А эта черная дыра впереди, — портал, ведущий в Бесконечность.
Он сам настолько поверил в это, что испугался, когда зияющий провал надвинулся вплотную, — не просто чернота, а нечто, активно поглощающее свет. Приборы «Товии» не видели там ничего, что могло бы послужить препятствием, но всё же… И почему здесь, внутри этого гигантского сооружения, нет душ? Что отпугивает их?
Его размышления длились недолго, — едва «Товия» вошла в жирную черноту, та с безмерной силой втянула её, и швырнула вперед. Её немногочисленный экипаж распластался по полу, прижатый страшной тяжестью. Анмай понял, что путь назад отрезан, — навсегда.
* * *
Когда он вновь смог поднять голову, панорама на экранах совершенно изменилась. Он вздрогнул.
Прямо перед ними повисла беспредельная, гладкая металлическая равнина, — подлинная Стена Мира, вечная и неприступная. А с другой стороны…
