Он впился взглядом в экран, считывая показания. Да, глаза ему не лгали — кораблик медленно, но верно сбрасывал скорость, одновременно сворачивая в сторону. Но — медленно, слишком медленно.
— Рыжик, объем слоя?
— Пятьсот тридцать шесть на семьсот четырнадцать, — немедленно отрапортовал искин. — Примерная плотность — сто шестьдесят семь единиц на кубокилометр.
— А точнее?
— Крайние пределы потенциально опасной зоны — в пределах двухсот сорока. Минимальная плотность — сто восемь единиц на кубокилометр, максимальная — двести сорок шесть.
— Мы? — но Гримо и так уже ясно видел. До крайних метеоритов оставалось всего ничего. Еще несколько секунд и…
— Рыжик, автоматы наведения!
— Есть!
Несколько оторвавшихся от потока метеоритов вырвались вперед, и в эту минуту ожила автоматическая пушка. Несмотря на то, что «Баядерка» была легким маневренным крейсером, на нее нельзя было поставить мощные заряды, а с парой стандартных ракет под брюхом, как делали ее «братья» и «сестры» классом побольше, она просто не могла бы взлететь. Поэтому все ее оружие ограничивалось защитным полем — увы, не натягивающимся на весь корабль целиком, а только блокирующим жилой отсек и реакторы — и автоматической пушкой впереди. Управлялась она особой программой, которая хранилась в памяти киборга Рыжика. И сейчас тот, оцепенев и остекленев глазами, приступил к выполнению программы.
На экранах было прекрасно видно, как были подбиты и превращены в пыль несколько самых крупных камней. Но даже с реакцией киборга пушка не могла подбить все. Несколько мелких камешков все-таки долетели.
Кораблик тряхнуло. Несильно, но несколько раз подряд. Последний раз был самым мощным. Один из экранов обзавелся небольшим черным пятном точно по центру — метеорит выбил какую-то камеру.
Но было поздно. Совместные усилия двух пилотов и навигатора сделали свое дело — «Баядерка» успела затормозить и прошла впритирку к крайней опасной зоне метеоритного потока. Еще раз что-то тюкнуло снизу по днищу, на экранах мигнуло и снова вспыхнула картинка, и поток остался позади.
— Рыжик, обработай данные и внеси в лоцию, — распорядился Гримо. — Будем учитывать, когда обратно пойдем.
— Задание понял. Приступаю, — ответил тот.
Нет, как же хорошо иметь в экипаже такой полезный гаджет! С помощью киборга можно вести полноценный диалог с корабельным искином, не тратя времени и сил на точную формулировку приказов. Кроме того, парочка подпрограмм позволяла задействовать киборга на подсобных работах, например, подменяя стюарда и гоняя его туда-сюда по мелким делам — передвинуть тяжесть, помыть полы, помочь с починкой и погрузкой оборудования. Конечно, когда искин отключен или ушел в спящий режим, то есть, пока корабль стоит на грунте. Гримо откинулся на спинку кресла, шевельнул пальцами, расслабляясь, но тут же встрепенулся и выпрямился, включая громкую связь.
— Вниманию экипажа и пассажиров. Отбой тревоги. Можно покинуть каюты и вернуться к прерванным делам.
Не прошло и трех минут, как в кают-компанию ворвались оба профессора. Впереди несся, выставив кругленький животик, профессор Трент. За его спиной маячил более спокойный сухопарый Якорн.
— Это что такое сейчас было? — с порога возопил профессор Трент. — У нас в каюте погас свет!
— Вернее, иллюминатор, — с высоты своего роста поправил профессор Якорн. — Мы любовались звездным небом и метеоритным потоком… и вдруг…
— Это действительно был метеоритный поток, и нам пришлось совершать маневр уклонения, чтобы не врезаться в него.
— Врезаться? — оба профессора, как по команде, уставились на поток, который сейчас занимал только нижний ряд экранов. — Он же не сплошной. Неужели его нельзя было просто пролететь насквозь?
— Вот, — вместо ответа Гримо ткнул пальцев в черное пятно на одном из экранов. — Это мы еще легко отделались. Там сотни тысяч камней диаметром от нескольких миллиметров до сотни метров. Относительно друг друга они находятся в постоянном движении, сталкиваясь и разлетаясь. Если бы мы сунулись внутрь потока, эти камни изрешетили бы нас в течение нескольких секунд. Защитное поле у нас закрывает только жилые отсеки и, частично, реакторы. Но одного удачного удара достаточно, чтобы мы погибли.
— Но мы не погибли? — уточнил профессор Якорн.
— Как видите! Обещаем, что на обратном пути мы учтем наличие этого потока и постараемся избавить вас… от испытаний.
— На обратном пути? — встрепенулись ученые. — Ах, да… И когда же мы прибудем на Охану?
Гримо обернулся к пилоту с навигатором, и заметил, что парни оба почему-то отводят глаза.
— В чем дело?
— Эм… видишь, ли, кэптен, — Гурвиль, как старший по возрасту, решился первым, — мы тут немного… ну… не рассчитали…
— Но мы уже все скорректировали и в любой момент готовы лечь на новый курс! — скороговоркой добавил навигатор.
Гримо понял, что у них проблемы. Большие проблемы. Что, наверное, они случайно оказались в другом секторе. Или даже в другой Галактике. Иди даже… что там дальше?
— То есть, мы на Охану не попадем? — по-своему поняли его профессора.
— Попадем, — быстро сказал пилот. — Только на шесть часов позже.
— Нет, мне это решительно не нравится! — воскликнул импульсивный профессор Трент. — Сначала эта задержка непредвиденная. Потом навязанный ректором племянник. Затем эта драка, — он выразительно покосился на капитана, как будто Гримо лично ее спровоцировал. — А теперь выясняется, что мы не можем попасть на планету вовремя! Я уже молчу про отсутствие интернета! Что еще вы нам приготовили?
— Больше ничего, — развел руками Гримо.
— Фантазии не хватило? Не верю!.. И перестаньте меня одергивать! — он стряхнул с себя руку профессора Якорна. — По возвращении обязательно напишу докладную ректору Академии. Пусть пересылает ее по всем инстанциям. Вас надо судить за срыв экспедиции, имеющей огромное научное значение!
Трент распалился, с большим трудом профессору Якорну удалось как-то заставить его выйти.
Когда за посетителями закрылась дверь, Гримо отдал искину приказ заблокировать замок и откинулся в кресле, прикрыв глаза. Ему тоже не нравилось начало экспедиции. И он предчувствовал, что дальше проблем станет больше. Но как бы узнать, что их ждет?
К планете подлетели ночью.
Ночь была по корабельному счету — когда «Баядерка» вышла, наконец, на внешнюю орбиту, было уже двадцать два часа по местному времени — и по планетарному. Ибо садиться экспедиции предполагалось только на островах, вокруг Внутреннего Моря, выбрав либо Западный, либо Восточный архипелаг. А как раз над этой половиной планеты уже давно зашло солнце. Сейчас оно висело над «чистым» морем, и, конечно, можно было отыскать там один-два островка, но во-первых, их еще надо найти, поскольку точной карты не существовало, а во-вторых, острова могут оказаться слишком маленькими для экспедиции. По плану работ надо было разбить два лагеря — в одном командовать должен был профессор Трент, в другом — профессор Якорн. У обеих групп были разные задания, разная программа и, естественно, они могли друг другу мешать. «Баядерка» собиралась устроиться на равном расстоянии от этих групп, чтобы служить связующим звеном и нейтральной территорией одновременно. Следовательно, остров должен быть шириной никак не меньше километра в самом узком месте. Счастье еще, что у планеты отсутствовал естественный спутник, значит, приливов и отливов со всеми прелестями затопления удастся избежать.
Но пока корабль встал на орбиту и начал постепенное снижение.
— Куда летим, кэптен?
Гримо встал за спиной пилота, глядя то на разворачивающуюся внизу картинку, то на трехмерную модель планеты на голоподставке. Модель изобиловала белыми пятнами, как проказой — точной карты не существовало. Ни расположения островов — если они были — ни подводные хребты или впадины, ни такая «мелочь», как морские течения и роза ветров. Все это требовало длительного изучения. Возможно, не один год.
