Кинкар задержался ненадолго около своего сварда, чтобы спустить кровь, и поспешил дальше. Вскоре он получил подтверждение своей догадки. Он наткнулся на вывороченное из земли дерево с торчащими в небо корнями. Большая часть нежной коры с верхнего участка ствола была ободрана. Неподалеку валялся второй свард, в длинную шерсть которого запустила свои когти Воркен. Она приветствовала Кинкара радостным криком, требуя, чтобы ее покормили, чтобы дали ей все, что по праву принадлежит добытчику. Кинкар принялся разделывать тушу.
К своему сварду Кинкар вернулся только после того, как добыча Воркен была готова к доставке в замок, а сама она получила причитавшуюся ей долю. Мород жадно набросился на еду, Кинкар же тихонько, как опытный охотник, начал пробираться к тому месту, где находилась вторая туша. И вдруг он остолбенел. Какой-то человек склонился над свардом, лежавшим на окровавленном снегу. Человек явно занимался тем же, с чем только что покончил Кинкар. Осторожно, чтобы не спугнуть гостя, Кинкар подкрался поближе. Этот человек не принадлежал к укрывавшимся в замке. Если, конечно, за Кинкаром не увязался незаметно какой-нибудь ребенок…
Тут незнакомец повернулся и начал обдирать полоску шерстистой шкуры. Это был не ребенок — просто человек очень маленького роста. Кисти его рук были наполовину меньше рук Кинкара, но трудился он проворно, в движениях чувствовался большой опыт. Под нависавшим на широкое лицо меховым капюшоном виднелись черты человека не слишком молодого, но и не старого. Щеки и лоб были изборождены морщинами, свидетельствовавшими о тяжелой жизни. Когда непрошеный гость поднялся на ноги, то его голова оказалась на целый палец ниже плеча Кинкара. Между ним и чужаком была такая же разница в росте, как между ним и Властителями Неба. Небольшое тело, сплошь укутанное мехами и какими-то тряпками, не имело никаких признаков недоразвитости. Человечек был пропорционально сложен и имел все повадки тренированного воина.
Но даже если бы он был ростом с лорда Диллана, Кинкар все равно накинулся бы на него. Немыслимо было стоять и смотреть, как этот карлик спокойно разделывает чужую добычу, лишая друзей Кинкара мяса, в котором они так нуждались. Юноша чувствовал себя так же, как, должно быть, чувствует себя голодный мород, которого дразнят куском сырого мяса. Кинкар спрятал свое Небесное оружие и кинулся к противнику, одним огромным прыжком преодолевая разделявшее их пространство. Кинкар вытянул руки, пытаясь повиснуть на плечах вора и повалить его наземь. Но дальше случилось то, на что он никак не рассчитывал.
Может быть, ростом незнакомец и не вышел, но по силе не уступал Кинкару. Конечно, его испугало неожиданное нападение, но действовал он автоматически, как человек, опытный в рукопашных схватках. Он дернул плечами, изогнулся, и в следующую секунду Кинкар, к крайнему своему изумлению, обнаружил, что лежит на земле, а его противник стоит на нем и уже изготовился перерезать ему горло испачканным кровью сварда ножом.
— Лежи тихо, низинная крыса, — незнакомец говорил с каким-то странным акцентом, но Кинкар разбирал слова, — а то я тебе быстро прорежу второй рот!
— Это тебе только кажется, ворюга! — Кинкар посмотрел на незнакомца со всем достоинством, на какое только был способен в своем незавидном положении. — Тебя, по-моему, забыли научить, что охотник может свежевать только свою добычу.
— Уж не твоя ли это добыча? — рассмеялся человечек. — Тогда покажи, где рана от твоего оружия, жалкий болтун, и я сам отнесу тебе домой это мясо.
— Убить можно не только мечом или копьем.
Человечек слегка поджал губы и издал что-то вроде тихого рычания.
— Да, житель низины, — теперь он говорил куда мягче, почти ласково. — Есть и такие способы. Но подобные тебе не могут убить так — только «боги», — произнеся «боги», он сплюнул, словно то было имя заклятого врага. — И ни один «бог» не даст рабу свой жезл власти! Да ты же просто бродяга, и попадись ты кому-нибудь на своей низине, он бы тебя сдал властям и получил за это деньги. А потом с тобой бы развлеклись «боги» — уж они умеют это делать, будь они прокляты.
На Горте Кинкара тоже были бродяги. Ничего удивительного, что и тут они есть. Но что это за странные «боги»? Однако прежде всего нужно было вырваться из рук этого карлика. Пожалуй, его мгновенная реакция вызвала у Кинкара что-то вроде уважения.
— Никакой я не бродяга. Я охотник. Мой мород выследил место, где кормились сварды. Один из них пытался убежать, и я его убил, второго уложил на месте мород. Если хочешь доказательств — пойди вон за те кусты, и ты найдешь того сварда. Я его подготовил к переноске. Или, еще лучше… — он свистнул, и тут же ощутил на своей шее леденящее прикосновение ножа.
— Я тебя предупреждал… — человечек уже готов был пустить в ход нож, но тут в него вцепилась Воркен. Только нависавший капюшон спас его лицо. Воркен ухватилась когтями за его куртку, крыльями нанося удары по голове незнакомца. Кинкар откатился в сторону, вскочил на ноги, и только потом приказал мороду отпустить свою жертву. В руках юноша уже держал жезл смерти Властителей Неба.
Воркен уселась на стволе дерева, вперив взгляд своих красных глаз в человечка. Но тот тихо лежал на земле, не сводя глаз с оружия, которое направил на него Кинкар. Он страшно побледнел, словно в лицо ему заглянула сама смерть.
— Скажи мне, кто ты, человек с телом раба, носящий с собою смерть «богов»? — спросил он. — Чего ты ищешь в этих горах?
Теперь, захватив чужака в плен, Кинкар не до конца понимал, что ему с ним делать. Вести в замок? Но тогда он увидит, как мало там людей, как они слабы. Нет, это не годится. И уж вовсе безумием было бы отпустить его, чтобы он отправился к своим и, быть может, поднял их против пришельцев. Но и убить человека просто из предосторожности Кинкар не мог.
Воркен зашевелилась и предостерегающе свистнула. Мгновение спустя до них донесся мелодичный свист, непохожий на визг морода. Кинкар нетерпеливо откликнулся, закончив музыкальную фразу. Человек с трудом пробирался к ним по проседавшему снегу — не то что Кинкар, легко бороздивший окрестности легкой походкой охотника. Увидев серебристую одежду, человечек обмер, как обмирает детеныш сварда, завидев тень крыльев морода, — словно смерть сама шла к нему, и не было никакого способа избегнуть ее.
Лорд Бардон, ведший ларнга-тяжеловоза, остановился. За его плечами покачивалась голова животного, к спине которого был приторочен первый трофей охотников. Властитель с удивлением оглядел стоящих перед ним.
— Что здесь происходит, Кинкар?
— Он хотел украсть мою добычу! — выпалил Кинкар. — И к тому же рассказывает байки. Но кто он такой, я не знаю.
