ГНаск поднял мускулистую лапу. Он был выше человека и примерно втрое толще. Он ничуть не боялся этого существа, хотя в его голосе явно звучало раздражение. ГНаску стоило великих усилий, чтобы сдержаться.
– Мы договорились о том, что я помогу вам – вот я и помогаю. Мои осведомители докладывают, что корабли чоя совершают постоянные перелеты: мы не можем узнать ни их цели, ни назначение, и, по-видимому, они не имеют отношения к трем основным домам чоя. Планета Чо закрыта для нас уже много столетий, и как бы мы ни старались быть в курсе событий, мы не настолько осведомлены об их делах.
– Они не получат мою дочь!
– Они обязательно получат ее, посланник. Это неизбежно, ведь чоя – хитрые и умные существа. Поскольку мы не можем помешать им, нам остается только проследить, куда ее повезут. Простая имплан…
Томас побелел. Он провел рукой по волосам.
– Они обнаружат это. Они избавятся от нее прежде, чем мы успеем вмешаться.
Абдрелик фыркнул, поражаясь излишней чувствительности человека, но тут же взял себя в руки.
– Обычный датчик они могут обнаружить, но только не органический. Он не будет передавать нам никаких сведений. Все, что он будет делать – это оказывать влияние на вашу дочь. Чоя не смогут контролировать ее поведение, ее внутренние желания, но пожелают что-либо ей внушить, поэтому мы должны действовать первыми.
Строгий интерьер комнаты составлял только небольшой, стерильно-чистый стол. ГНаск подошел поближе к столу. Слизень-симбионт, сидящий на его руке, начал сползать по ней вниз, оставляя за собой осклизлый след. Джон Тейлор Томас следил за ним с изумлением, слегка приоткрыв рот.
Наконец он спросил:
– Что вы намерены делать? ГНаск ответил коротко:
– Приведите сюда ребенка.
Томас смутился, но малышка подбежала к отцу и прижалась к его ноге, обхватив ее ручонками. ГНаск полез в карман и долго копался там, пока не нашел нужный инструмент и не извлек его наружу.
Томас взглянул на компактный, острый лазерный скальпель.
– Что вы хотите сделать? – напряженно повторил он.
– Снабдить ее тем, что необходимо, чтобы обеспечить ее безопасность и успех нашего союза. Вы хотите, чтобы она вернулась. Союзу нужно, чтобы чоя прекратили свою незаконную деятельность. – ГНаск обнажил клыки. – Мы сделаем то, что и должны сделать.
Лазерный нож блеснул, и как только симбионт оказался на крышке стола, абдрелик взмахнул ножом – едва уловимо и так неожиданно, что тарш лишь успел вздрогнуть. Сегмент длиной в палец отделился от тела тарша и свернулся на столе, начиная жить собственной жизнью.
ГНаск потянулся и забрал девочку у отца. Она вскрикнула, когда абдрелик поднял ее и посадил на стол. Прежде, чем она смогла увернуться, абдрелик поднял волосы на ее затылке и стремительным жестом надрезал кожу, поместив сегмент тарша в ранку.
– Боже мой! – беспомощно воскликнул Томас, когда слизень заворочался и исчез под кожей на шейке ребенка.
– Понадобится самое большее год, – объяснил ему ГНаск. – Ваш ребенок не выдержит дольше. Но тарш сделает свое дело. Вскоре рана затянется, а тарш ассимилируется в организме. Когда же он почувствует приближение смерти, он вернется в область надреза – здесь сформируется абсцесс. Придется принимать меры, только не прибегайте к помощи ваших врачей. Звоните мне. Как только абсцесс заживет, нельзя будет заметить ровным счетом ничего. Это не психологическое внушение, которое можно выявить. Изменится весь ее образ мышления. Чоя понадобится потрудиться, прежде чем они поймут, что мы сделали.
– И когда они заберут ее, она… она захочет вернуться?
– Не просто захочет. Желание будет настолько сильным, что она успокоится, только вновь оказавшись с нами. Она будет предавать чоя любым образом, каким только сможет, чтобы вернуться к вам. – ГНаск пристально посмотрел на мужчину. Когда тарш начнет регенерировать, организмы девочки будут насыщаться информацией о его происхождении. Даже если симбионт умрет быстрее, чем успеет прижиться, все равно сохраняется возможность для дальнейшего развития симбиоза. ГНаск задумался, каким образом это может повлиять на все человечество. Интересно, к примеру, сможет ли она справиться со своим желанием попробовать человеческое мясо?
ГНаск отбросил свои мысли.
– Итак, все готово. Я оставляю вам вашу дочь. Наслаждайтесь ее обществом и великим делом, начатым нами совместно. Ее жизнь и результаты ее усилий дадут возможность пользоваться новыми благами не только нам троим.
Он поднял своего тарша, пробормотал ему ласковые извинения и водворил себе на голову.
Ребенок непривычно тихо сидел на столе. Ее отец стоял в неуверенности как будто внезапно испытал неприязнь к собственной дочери. Он бросил последний взгляд на ГНаска, и тому вспомнились отвратительные глаза чоя.
– Мы союзники, – сказал абдрелик. – Нам незачем подводить друг друга.
На лице Джона Тейлора Томаса появилось необъяснимое выражение, он не издал ни звука до тех пор, пока абдрелик не распахнул дверь комнаты и не вышел, а свежий воздух ворвался внутрь, заполняя вакуум настороженности и ненависти.
– Это конец, – пробормотал он и нехотя взял на руки дочь.
Она не вскрикнула, но и не прижалась к нему с радостью. Ее блестящие глаза казались обращенными внутрь, к неслышному, но возбуждающему зову.
Что же он натворил?
Запах машин и механизмов просочился в кают-компанию. Воздух наполнился грохотом работающих автоматов, стаккато стука по металлу, шорохом и треском, ревом инструментов, вонью опаленного пластика и отвратительных запахов масла, смазки и топлива. Палатон постепенно привык к этому аду и даже начал считать его неотъемлемой частью утра, наравне с дымящейся кружкой брена. Было куда более неприятно прислушиваться к тишине и вдыхать запах растворителей в дни отдыха.
Он уселся за стол, вытянув перед собой босые ноги – он еще не успел надеть сапоги – и поставил перед собой обязательную кружку брена. Она оставляла неровные коричневые кольца на крышке, немного жидкости растеклось в стороны, на разложенные на столе карты. С отсутствующим взглядом Палатон протянул палец, отогнал крошечный ручеек в другом направлении, размышляя, в каком месте лучше всего ворваться в систему. Карандашом он аккуратно отмечал возможные места.
На подходах к ней наверняка расставлены спутниковые мины и другие средства защиты, но об этом Палатон не тревожился. Его задачей было провести корабль сквозь Хаос от этой станции до назначенной системы, а затем открыть люки корабля-матки и выпустить груз боевых судов. Далее он должен был вернуться в условленное место и ждать, пока не соберутся корабли. Пять кораблей-маток несли не менее пяти сотен боевых судов, но в этой войне количество не было решающим. Уже пять сезонов война продолжалась безуспешно, и было мало надежды, что это положение изменится в будущем.
