– Это бассейн, Айлин, – адмирал отпустил руку дочери и начал снимать ботинки. – Комбинезон сними и обувь, я буду учить тебя плавать. Сухой комплект белья там, на лавке, вместе с полотенцем, потом наденешь.
Айлин с восторженным видом разглядывала космос через огромный иллюминатор и чувствовала себя такой крохотной в этой чёрной бездне с мигающими глазами звёзд. Только Сониум занимал нижнюю четверть иллюминатора, поражая своими яркими красками.
– Ну же, Айлин, – позвал адмирал и его голос гулко отозвался от стен.
Айлин быстро расшнуровала ботинки и стянула с себя комбинезон. Она не видела столько много воды разом, только на записях, что показывал папин бион. Аккуратно тронув ногой воду, шагнула на ступень ниже. Отец протянул ей руку и потянул к себе. Она обняла его за шею и он присел, окунув их с головой. Айлин никогда не испытывала подобных ощущений – лёгкость, какая-то радость, дрожь по телу и свобода. Чем-то сродни чувству невесомости при нахождении в боевом куполе с отключенной гравитацией.
– А теперь будем учиться плавать, перевернись, – отец подставил руки.
– Плавать? Что это?
– Смотри, – адмирал окунулся в воду и ловко перебирая руками быстро добрался до противоположного бортика, оттолкнулся и поплыл обратно, лёжа на спине.
– Ух, как я скучал, оказывается, по воде.
– Ого, пап, да, давай учи! Это так здорово!
Они пробыли в бассейне до полуночи, пока Биончик не сообщил, что адмирала ищет командор, ругаясь последними словами, которые ему, Биончику, неприятно слушать.
Глава одиннадцатая
Звездолёт достиг орбиты Сониума через шесть с лишним дней после старта. Сделав облёт по орбите, показав материнской планете всю свою мощь и разрешив разглядеть себя во все телескопы, послал дружеское приветствие и набрав скорость ушёл с её орбиты в направлении Светила. Увеличив скорость вдвое, корабль достиг Алиуса за трое суток. Теперь предстояла сложная работа для биона: следовало рассчитать путь так, чтобы войти в гиперпрыжок и выйти у орбиты крайней планеты в системе – Иплона и ни с чем не столкнуться.
– Итак, всем приятного сна, укладывайтесь уже, – профессор Атор ожидал, пока шумная молодёжь займёт свои места. Адмирал наблюдал за происходящим из командного блока. Рядом с ним, как, впрочем, и всегда, находился сующий во всё свой нос командор. Пятьдесят добровольцев заняли свои криокапсулы. Среди них была и Айлин. Она не совсем была добровольцем – отец попросил её это сделать, чтобы под своим контролем убедиться, что Айлин сможет перенести криосон без последствий. Ей не было страшно – она доверяла Биончику. И тут ей вспомнилась мама – ведь она тоже доверяла своему биону: спокойно отправила в криосон малютку-дочь и следом отправилась сама. Айлин не спрашивала тогда у отца – увидел ли он маму, она и так всё поняла по его печальным глазам, по поджатым губам. Он не умел скрывать эмоции, тем более, что он любил маму и считал себя виноватым.
– Спокойной ночи, Биончик, – сказала она тихо перед тем, как закрылась прозрачная крышка капсулы над её лицом.
– Спокойной ночи, Айлин, – успела услышать она ответ друга и улыбнулась, прежде чем отключиться.
Нэйка дежурила первой, профессор Атор ушёл отдыхать и скоро должна была появиться напарница Нэйки – Китка. Бион несколько часов шёл, не снижая скорости, затем включилась трансляция и адмирал приказал приготовиться к прыжку: не находиться вблизи острых предметов, подстраховаться, взявшись за поручни.
Нэйка почувствовала начало перехода сразу: тяжёлый выдох и холодная дрожь по телу, тошнота, подступившая к горлу и головокружение. Нэйка осела у стены, где держалась за поручни. Несколько криокапсул сдвинулись с мест и было необходимо встать и проверить их. Но она не могла – мутная пелена перед глазами и чьи-то ноги в ботинках. Голова Нэйки опустилась на пол, глаза закрылись и девушку поглотила темнота.
– Нэйка, очнись, – голос Китки проник в сознание вместе с резким запахом.
Нэйка пришла в себя, открыв глаза. Её голова покоилась на коленях напарницы.
– Китка, не говори никому. Это просто нервы, – просила Нэйка, пытаясь встать. – Иначе меня не допустят до главного полёта.
– Нервы?
– Да, я не спала двое суток. Мы с Питом… ну, ты поняла.
– Ах, вон что, – Китка понимающе усмехнулась. – Я тоже почувствовала себя плохо, возможно на всех так подействовал переход. А что за парень, что вышел отсюда?
– Парень? Я одна была здесь, – Нэйка как-то смутно вспомнила высокие ботинки, но будто не явно, как позабытый сон.
– Да, парень, он вышел, как только я вошла и свернул в коридор.
– Я не видела никого, – сказала Нэйка вставая.
– !!! – разозлился подслушивающий за дверью Теол. Он думал, – девчонка видела его и не стал пытаться отключить криокапсулу с Айлин, пока бион занят вхождением в гиперпереход. Он, естественно, был рядом и когда увидел, что при вхождении в гиперпространство отключились все камеры в коридоре, открыл дверь медблока, еле сдерживая подступившую тошноту. На полу, практически без сознания, но с открытыми глазами лежала девчонка, что всегда крутилась со своим ухажёром рядом с Айлин. Однажды они уже помешали Теолу свернуть той шею, после тренировки обжимаясь в раздевалке, когда Айлин осталась в душе одна. Теперь у него был шанс, – девчонка, кажется, потеряла сознание, свидетелем не станет. Он уже протянул руку к криокапсуле, как загорелся сигнал открытие двери. Теол отпрянул к стене рядом с входом и как только в медблок вошла ещё одна практикантка, вышел за её спиной из блока.
Гиперпереход занял ровно двое суток. Уже через несколько часов после вхождения в него бион смог контролировать не только прохождение корабля по заданному маршруту и поддержание в рабочем состоянии систем жизнеобеспечения криокапсул, но и смог частично восстановить работу внутренних систем межзвёздника: свет, питание, утилизация отходов. Но он не отвечал на вопросы командора, не откликался даже на вызов адмирала, только чётко выполнял свою работу: вёл корабль в указанную ему точку выхода.
Адмирал не уходил отдыхать в свою каюту, оставаясь на мостике. Спал тут же, в своём кресле, в присутствии бодрствующего в это время командора и его солдат. И когда по окончанию вторых суток адмирал сквозь сон услышал синтетический голос биона, он подскочил со своего кресла, забыв про сон.
– Адмирал, докладываю: миссия выполнена. Орбита планеты Иплон. Все системы в норме. Корабль в норме. Я в норме.
Адмирал смотрел на Иплон, что занимал теперь весь обзор в рубке межзвёздника:
– Бион, ты молодец, – адмирал облегчённо выдохнул. – Круг по орбите, и при скорости шестьсот тысяч километров в час путь на Теонуриан с составлением карты галактик этого сектора. Вывод пассажиров из криосна.
– Да, адмирал.
***
– А ты, вообще, что-нибудь почувствовала? – Нэйка с любопытством спрашивала у Айлин.
– Вообще ничего! Только глаза закрыла и ты уже меня будишь! – Айлин отлепила от себя датчики и вылезла из криокапсулы. Рядом было шумно – стажёры просыпались один за другим, рассказывая свои ощущения. Профессор Атор лично присутствовал при отключении бионом каждой капсулы и следил за показаниями биоритмов на рабочем коммуникаторе.
– А ты? Почувствовала переход?
– О, да! – зашептала, закатив глаза Нэйка. – Потом расскажу. Это секрет. Даже Питу не говорила. А то начнёт переживать.
– Интересно, нас когда покормят? Я такая голодная! Будто два дня не ела.
– Ну по факту – так оно и было! – рассмеялись подружки.
Всех, вышедших из криосна адмирал приветствовал в столовой, что располагалась над центральным холлом. За ним по кругу шли каюты стажёров. В задней части звездолёта на этом уровне располагался вход в сферический боевой купол, который по объёму занимал пять уровней. Ниже и выше этих уровней стажёрам доступа пока не было. Уровнем ниже располагался медблок и тренажёрный зал, а каюты заняли военные, выше находился мостик, каюты для командования, кают-компания и видеотека и самый верхний уровень – территория адмирала, он был непреклонен и спорил с Тоем до хрипоты, отстаивая оранжерею и бассейн:
