Мэтби был гиброидом. Так же, как и сидевшая перед ним женщина; Мэтби понял это по легкому возбуждению, охватившему его мозг. Разница между ними заключалась в том, что Мэтби обладал официальным статусом на Ланте и любой другой планете Пятидесяти Солнц, а его спутница подобного легального статуса не имела. В случае разоблачения ей грозила тюрьма или физическое уничтожение.
— Мы разыскивали Вас, — сказала она, — с тех пор как час назад в нашем центре было прослушано это сообщение. Как Вы думаете, что мы должны делать?
Мэтби колебался. Для него было тяжело выдерживать роль наследственного вождя гиброидов; он являлся капитаном космического флота Федерации Пятидесяти Солнц. Двадцать лет назад гиброиды пытались захватить власть над Федерацией. Эта попытка окончилась катастрофическим провалом, в результате которого они были объявлены вне закона. Мэтби, бывший в те времена еще совсем маленьким мальчиком, был захвачен деллианами и получил воспитание в их среде. Флот дал ему образование и достойное место в жизни. В каком-то смысле судьба Мэтби была социальным экспериментом. И этот эксперимент показывал, что проблему гиброидов можно решить мирным путем. Были затрачены значительные усилия, чтобы привить Мэтби лояльность ко всем народам Пятидесяти Солнц и Федерации в целом; и эти усилия не пропали даром. Однако его учителя не знали, что в их руках находился номинальный глава всех гиброидов. Несоответствие между воспитанием Мэтби и его тайным положением лидера отщепенцев могло обернуться для него серьезным конфликтом; эту проблему Мэтби пока еще решить не мог.
Мэтби пристально посмотрел на сидевшую напротив женщину и медленно сказал:
— Я полагаю, что мы тоже относимся к обитателям Пятидесяти Солнц. Поэтому любые наши действия должны быть скоординированы с двумя другими группами населения Федерации.
— Однако, — возразила женщина, — уже идут разговоры о том, что мы, возможно, могли бы получить некоторые преимущества, если бы сообщили землянам координаты планет Федерации.
На мгновение, вопреки его воспитанию, подобная перспектив потрясла Мэтби. И он заметил, что женщина его поняла. Сложившаяся ситуация была исключительно динамичной и многообещающей для любителей ловли рыбы в мутной воде. Мэтби печально подумал: «Я давно догадывался, что по своему темпераменту не подхожу для интриг». Да, это было так; его характерной чертой была склонность к спокойному и объективному обсуждению конфликтных проблем. К авантюрам он относился с изрядной долей недоверия.
Мэтби снова посмотрел на женщину. Она была стройной красивой блондинкой; в ответ на его взгляд женщина жестко усмехнулась и ее голубые глаза зажглись огнем фанатизма:
— Если земляне найдут нашу Федерацию и признают ее правительство, какие-либо перемены в будущем исключаются. Целью любых наших планов должно быть изменение ситуации в нашу пользу. Если мы согласимся оказать помощь землянам, мы можем поставить условие о предоставлении нам равного статуса с прочим населением Пятидесяти Солнц. В конечном счете — это все, чего мы хотим.
— Вы в этом уверены? — иронически спросил Мэтби. Он лучше знал амбиции гиброидов и относился к ним без иллюзии. — Как мне кажется, мы вели войну совсем с другой целью.
— Ну хорошо, — сказала женщина с раздражением, — кто в Федерации имеет большее право на привилегированное положение? Мы превосходим деллиан и не-деллиан в физиологическом отношении. Мы — сверхчеловеческая раса, которой предназначено властвовать над всей Галактикой. — Она говорила с видимым усилием. — Рассмотрим теперь наилучшую возможность для достижения этой цели. Народ Земли никогда не сталкивался с гиброидамн; они не представляют себе наших возможностей. Следовательно, на нашей стороне преимущество внезапности. Если бы мы смогли заслать своих людей на земной корабль, мы захватили бы новое, решающее оружие. Вы понимаете это?!
Мэтби понимал все — в том числе и авантюризм подобных планов; в рассуждениях блондинки было много желаемого, принимаемого за действительность.
— Моя дорогая, — сказал он, — мы — маленькая группа, крохотная частица населения Федерации. Наше восстание против правительства Пятидесяти Солнц тоже было внезапным но тем не менее мы потерпели поражение. Вполне возможно, что наша раса когда-нибудь установит контроль над всей Галактикой, но для этого требуется время. Пока что наши мечты превосходят наши возможности.
— Ханстон полагает, что сейчас самое подходящее время для решительных действий.
— Ханстон! — непроизвольно воскликнул Мэтби.
Рядом с колоритным и громогласным Ханстоном Мэтби чувствовал себя бледным. Ему не нравилось, что Ханстон пользовался популярностью в основном среди молодых людей, не сохранивших воспоминаний о разгроме восстания и потому неистовых и нетерпеливых. Через своих сторонников, людей более старшего поколения, друзей его покойного отца, Мэтби почти ничего не мог сделать; он только призывал к осторожности. Это была неблагодарная задача. Ханстон являлся вторым по значению лидером гиброидов. Его активная программа действий импонировала молодежи, которой не довелось испытать постигших предыдущее поколение бедствий. Позицию молодежи выражал лозунг: «Тогда вожди наделали ошибок. Мы их не повторим!»
Мэтби не ощущал в себе желания властвовать над народом Пятидесяти Солнц. С каждым годом он все чаще задавал себе вопрос — каким образом направить амбиции гиброидов к менее воинственным целям. Решения этой проблемы он пока не нашел.
Обращаясь к своей спутнице, Мэтби медленно и веско сказал:
— Когда все цивилизованное сообщество находится под угрозой, необходимо теснее сплачивать ряды. Нравится нам это или нет, мы являемся частью населения Федерации. Возможно, для нас выгодно совершить предательство, по это не тот вопрос, который можно решить в течение часа. Сообщите во все убежища и тайные поселения, что я даю три дня на обсуждение сложившейся ситуации. На четвертый день я назначаю плебисцит, по результатам которого будет принято окончательное решение — предавать или не предавать. Это — все.
Наблюдая за женщиной, Мэтби заметил, что она недовольна. Ее лицо внезапно стало замкнутым; она едва сдерживала гнев.
— Моя дорогая, — сказал он спокойно, — я надеюсь, что Вы не собираетесь идти против решения большинства?
По ее изменившемуся лицу Мэтби понял, что удар нанесен в нужное место. В среде гиброидов демократические традиции считались священными, что являлось для Мэтби величайшей поддержкой. Возглавляемый им комитет, игравший роль негласного правительства, по важным и спорным вопросам обращался прямо ко всем гражданам; их коллективное решение было обязательным для дальнейшего исполнения. Традиционной формой опроса населения являлись плебисциты, в ходе которых каждый член сообщества мог изложить свое мнение в специальном бюллетене. Этим способом уже на памяти Мэтби были погашены многие серьезные политические штормы.
