питание.
– Почему? Должно ведь быть наоборот. И должен быть ручной режим открывания.
– Нет, когда я делал эту студию – просил, чтобы сделали именно так, для безопасности.
– Какой безопасности? А если пожар? Заживо сгореть можешь.
– Система пожаротушения справится.
– А вдруг нет?
– Не бывает «вдруг».
– Серьёзно? Тогда что сейчас происходит?
Вспыхнул свет, лампы-аварийки медленно угасали.
– Быстро, на выход – крикнул я, резко вскочив с кресла.
Невозмутимость Рона раздражала – либо он что-то скрывает, либо идиот, либо бессмертный. Первое вероятнее всего, что тоже немного нервировало. Что он задумал? Я рванул туда, где была дверь, но наткнулся на голую стену. Что за черт? Развернувшись туда, куда смотрел Рон, когда отключилось питание, я начал старательно выискивать хоть что-то напоминающее дверь или замок, скрытую панель управления.
– Трэш, не старайтесь, лучше пройдёмте со мной.
Я зло посмотрел на Рона, всеми силами гася желание размозжить ему голову немедленно. Ещё сильнее я злился на себя – так глупо попасться в очередной раз. А ведь этому телу только год… Месяц адаптации, два – вживания… И девять на создание и раскрутку образа. Радует только то, что досталось оно мне почти за бесценок.
– Зачем? – Сказал я, уже успокоившись.
– Иначе вам отсюда не уйти.
– Ну что ж, пошли – сказал я тихо, судорожно прикидывая, во что мне может обойтись моё новое приключение.
– Вам понравится, не беспокойтесь. Уверен, сейчас вы думаете совсем не то, о чём я хочу рассказать.
Послышались далёкие шаги, быстро перерастающие в топот.
– Вот теперь нам действительно стоит поторопиться.
Рон коснулся незаметного углубления в стене, которая тут же будто растворилась в воздухе, открывая выход на улицу. Мы вышли, нас уже ждал автомобиль… каких я раньше никогда не видел. Резко тронувшись с места, мы помчались прямиком к обрыву. Вернее, это был каньон, но до противоположного края оставалось приличное расстояние – метров сто или двести, я не мог оценить точно. Скорость эта машина развивала оглушительную – до самого края я сидел, вжавшись в кресло – а значит мы шли, постоянно ускоряясь.
– Мы что, собрались взлетать?
– Нет, разве что спланируем немного. Машину тряхнуло – мы съехали с обрыва, но продолжили дорогу по… воздуху.
– Вижу, вы немного удивлены – ничего, это нормально, главное – не делайте слишком резких движений.
– Почему?
– Почему что? Посмотрите в окно – видите мерцание под колёсами и по бокам? Поэтому мы не падаем. А резких движений делать не стоит потому что система всё ещё не очень стабильна.
– Силовое поле?
– Лучше – синтез материи. Мы можем создавать не только силовые поля, но и другие её виды.
Миновав пропасть, мы выехали на твёрдую поверхность и, неожиданно, «нырнули» под землю – машину опять тряхнуло.
– Уничтожать материю тоже можете?
– Нет, но можем её временно рассеивать.
Снова поднялись наверх и остановились мы уже у самого дома. Я хотел бы увидеть здесь «замОк», но это был обычный дом, каких тысячи.
—///—
Внутри дом тоже ничем особо не выделялся, хоть, на самом деле, оказался нашпигован электроникой. Мы зашли в неприлично маленькую прихожую, в которой с трудом помещались три человека, но через пару секунд комната преобразилась: стена исчезла, по краям появились диванчики, под ногами ковёр, а ботинки невероятным образом растворились прямо на ногах.
– Впечатляет? Начинаете представлять, какие возможности открываются для тех, кто владеет подобными технологиями?
– Впечатляет, начинаю. И даже подозреваю, зачем вам нужен я.
– И зачем же?
– Хочу вначале услышать ваше предложение.
– Хорошо, Владимир – я расскажу всё как есть. Трэш Томпсон ведь не настоящее имя?
Я кивнул. Неясно, конечно, откуда он берёт информацию, но явно – знает больше меня.
– Так вот, Владимир – нам очень нужен эксперт по слиянию разумов.
– Почему я? Я ведь любитель, псих-одиночка.
– Именно поэтому. Никто не смог бы работать в подобных условиях, ни один специалист.
– Проверили всех?
– Конечно. Выращивание клонов для подсадки – невероятно затратное дело, поэтому и спецов крайне мало.
– С чего вы взяли, что я соглашусь?
– Вы же не идиот. Думаю, вы прекрасно понимаете – что мы найдём вас, в каком бы облике вы не оказались. И потом – едва ли кто-то ещё сделает подобное предложение. Неограниченный доступ к клонам – вы ведь наверняка задумывались об этом? С нашими технологиями мы способны синтезировать любое тело за пять минут.
– Очень заманчиво. Но одно дело уметь самому, другое – научить кого-то ещё.
– Не беда, обменяетесь опытом с нашими экспертами – это будет полезно обеим сторонам.
– Простите за нескромный вопрос: зачем это вам? Армия? Колонизация?
– Об этом ещё слишком рано говорить. Но, мысли ваши мне нравятся.
– Что ж, я согласен. Интересно – чем всё закончится.
—///—
Я работал на Рона уже около полугода, но за всё время так и не узнал, кто же за ним стоит, больше того – количество вопросов только увеличивалось. Меня держал интерес. И страх… Слишком уж могущественными казались силы, которые это затеяли. За полгода я смог сделать то, на что мне потребовалось бы, наверное, лет двадцать, а то и пятьдесят – когда занят в первую очередь выживанием, на науку не остаётся времени. Здесь же я был свободен от преследований, я не был стеснён ни в чём: любой прибор, любая технология, которую когда-либо создавали – стали мне доступны. Я чувствовал себя, почти что, богом. В каком-то смысле так и было – мы создавали «почти людей». Технологию передачи сознания и вживания удалось усовершенствовать настолько, что процесс вживания и адаптации занимал всего неделю – две. Мы почти подобрались к созданию «универсального сознания» – условного базиса, на основе которого можно было создать что угодно; клонам более не нужен был бы оператор – хоть они мог подключиться к любому, при желании. Армия учёных создавала армию биороботов… Чем дальше я заходил, тем интереснее становилось. И тем сильнее голову разрывала мысль, что я не могу представить, чем всё закончится. Мы могли уже не только синтезировать материю, но и передавать её на расстояние: не мгновенно – но могли! Животные не выдерживали подобной передачи, клоны тоже. Но мы работали. Рано или поздно мы добьемся и этого. А что потом? Неизвестно. Вполне вероятно – новый мировой порядок. Какой? Тоже неизвестно… Даже диктатура может быть разной в своем проявлении. Конец недели, мы сдаём отчёт. Рональд сегодня должен быть здесь. Я вышел из лаборатории «подышать»: вернее – перевести дух, чуть собраться с мыслями, ведь воздух везде был
