– Сколько ей лет?
– Пятнадцать, – вздохнула Мэй. – Первая любовь.
– Бедная девочка. Для Прозорова она – избалованный ребенок, вот и все. И он не любит галактическую знать.
– Но дело даже не в этом, – вздохнула Мэй.
Ники вздрогнул, услышав слова, ранее сказанные Прозоровым. Все не мог привыкнуть.
– Хочешь, покажу тебе? – спросила Хонда Мэй.
– Покажи.
– Смотри.
Тин прикрыл веки.
«Монорельсовый экспресс неподвижно замер у перрона.
Сергей пошел к месту посадки.
Он чувствовал радостное волнение, как бывало всегда, за несколько минут до встречи со Светланой.
Вряд ли она видела его на перроне. Сидит, наверное, сейчас с книжкой в руках, по ксенолингвистике.
Прилежная ученица, отличница…
Сергей знал ее с одиннадцати лет, с того самого дня, когда худенькая девочка с невероятно глубокими серыми глазами, войдя в их класс, потрясла его мальчишеское сердце. Первая любовь. И единственная. К двадцати годам оба считали, что чувство, их связывающее, – навсегда.
Но потом была учеба, на разных континентах, на разных планетах. И – редкие, ослепительные встречи. Они мечтали о браке. О совместных экспедициях к далеким мирам, к чему упорно готовились. Прозоров стал пилотом и в своей области опережал многих. Но успехи Светланы были все же более впечатляющи. Доктор наук, в двадцать два года – уж такое не часто случается, особенно в филологии. Светлана заслужила свою ученую степень. Она стала единственным на Земле специалистом по языку расы мекбан. Стажировалась в Энтойе. Там и защитила диссертацию, получила диплом, вернулась на Землю…
Во время их последнего разговора по дальней связи они решили, что откладывать больше не будут. Но произошло исключительное событие, важное для всей планеты. Впервые на Землю прибыла с визитом Эфиан, официальная представительница мекбан – таков был ее протокольный статус. И Светлана как специалист по языку этой расы была призвана в качестве переводчицы.
У мекбан доминировали женские особи. Данное обстоятельство стало еще одним аргументом. Совет по контактам считал, что женщинам будет легче понять друг друга.
Официальный визит и программа ознакомления Эфиан с Землей, наконец, завершились. Светлана ехала домой, где ее должен был ждать Сергей. Но он не утерпел и выехал навстречу. А теперь шел по коридору вагона, держа перед собой огромный букет роз. Представлял себе лицо Светланы, удивление и радость в ее невероятных глазах…
Бесшумно откатилась в сторону дверь купе, в двух шагах впереди.
– Сергей?
Он взглянул на незнакомого человека, седого, в строгом темно–синем костюме.
– Да.
– Зайди.
– Я спешу.
– Это важно.
Голос мужчины был тверд и одновременно печален, как и его взгляд.
Ощутив смутное беспокойство, Сергей вошел в купе, занятое одним пассажиром.
– Ну–ка, присядь.
Дверь так же бесшумно вернулась на место.
Прозоров сел на край сидения:
– Что–нибудь со Светланой?
– Разговор пойдет о ней.
Хозяин купе устроился напротив.
– Откуда вы узнали, что я буду ждать ее здесь?
– Тебя заметили во время посадки. – Мужчина вынул из кармана удостоверение, показал гостю. – Я – Дмитрий Ионов, из Бюро планетарной безопасности.
– Что–нибудь со Светланой?
– С человечеством.
Экспресс плавно тронулся, начал постепенный разгон.
А Дмитрий Ионов начал свой рассказ:
– Нам далеко до технологий мекбан. Но в области связи у нас имеются определенные сдвиги. Мы перехватили сообщение Эфиан, очень неблагоприятное для Земли. Это секретная информация.
– Тогда почему…
– Твой случай – особый.
Сергей почувствовал тревогу.
Заметив это, Ионов продолжил:
– Истинная цель визита Эфиан заключалась в том, чтобы выяснить, способны ли мы воспринять культуру мекбан, влиться в их федерацию, быть им полезными. Эфиан сделала отрицательный вывод. И приняла решение о ликвидации землян как расы.
– Что?.. – Брови Сергея взлетели. – Она обладает такими полномочиями?
– Во всяком случае, Эфиан в уверена в этом.
– Но зачем – уничтожать? Им потребовались наша планета?
– Мекбан ни в чем не нуждаются. Причин для экспансии нет. Просто у них своя мораль. С их точки зрения, это акт гуманизма – по отношению к нам… Эфиан хочет избавить нас от бесплодных страданий. По ее мнению, не быть мекбан – это неизбывная скорбь, отчаяние, мука ложного пути. Мы лишняя ветвь, которую нужно отсечь.
– Каким способом? Она вызвала космические бомбардировщики?
Ионов улыбнулся уголками губ:
– В тебе заговорил астролетчик… Нет, оружие Эфиан оставила на Земле. Мощное аннигилирующее устройство, которое превратит в ничто всю Солнечную систему.
– Сколько у нас времени?
– Теперь недели три.
– Вы нашли мину?
– Да.
– Не можете ее обезвредить?
– Кажется, есть способ… В твоих глазах читается вопрос: а при чем же тут Светлана? Ее отношения с Эфиан были очень доверительны. Светлана рассказала ей о тебе, о том, что вы скоро поженитесь. Эфиан это как будто растрогало. И она сделала подарок, аппарат фонетической коррекции – для дальнейшего совершенствования в языке мекбан.
– Где же мина? В аппарате коррекции?
– Все гораздо сложнее. – Мужчина вздохнул. – Мина состоит из аннигилирующего заряда и таймера. Заряд – аппарат коррекции. Он небольшой. Но даст толчок аннигиляции, начнет цепную реакцию, которая затухнет, лишь достигнув границ Солнечной системы.
– А таймер?
Седой мужчина опять вздохнул.
– Нам далеко до их технологий. И наши догадки, обычно, не выходят за рамки привычных нам представлений… Сергей… Таймер – Светлана.
– Что?..
У Сергея пересохла гортань.
– Эфиан каким–то образом установила связь между жизненными процессами в организме Светланы и аннигилятором. Как только биологические часы твоей невесты пробьют определенное время – заряд сработает.
Сергей почувствовал холод внутри.
– Разве нельзя уничтожить аппарат коррекции? – спросил он без всякой надежды.
– Без того, чтобы не произошел взрыв, – нельзя.
– А Светлану – можно… – прошептал Сергей.
Его печальный собеседник вздохнул:
– Когда речь идет о судьбе человечества… Да, если бы ее смерть была выходом, она бы уже умерла.
– Что же вы задумали?
– Поместим ее в криогенную камеру. Остановим все жизненные процессы. Быть может, это спасет нас.
Сергей ощутил, как внутренний холод пробился наружу.
Чудовищный бред, ставший чудовищной явью.
