нельзя останавливаться, даже когда очень сильно хочется. Внутри только есть пара мест, где можно поговорить с местными эн-пи-си, в перерывах между миссиями. Так понимаю, это своеобразная награда, которая помогает не сойти с ума слишком уж быстро.
Самое плохое, что я понятия не имею, сколько прошло времени в реальном мире. Хотелось бы надеяться, что достаточно много — но я слышал, что виртуал с полным погружением здорово ускоряет все процессы в мозгу. Так что вполне могло статься, что я тут всего минут пятнадцать реального времени. А хватятся нас часа через два, не раньше…
Впрочем, я старался гнать такие мысли. Я убеждал себя, что вытерплю ровно столько, сколько надо. Что останусь в своём уме и твёрдой памяти…
Первая локация. Заброшенная деревушка в снегу и густой лес вокруг. Я зябко поёжился. Перед глазами появилась тревожно мигающая полоса здоровья: она медленно сокращалась. Да я и сам чувствовал, что на морозе в одной набедренной повязке долго не протяну. Надо было найти огонь или тёплую одежду до того, как здоровье исчерпается.
Я с места рванул вперёд, проваливаясь в глубокий снег. Полоска здоровья сначала стала жёлтой, а потом и вовсе перестала сокращаться. Вот как. Движение — жизнь. Это всего второй раз в зимней локации, и предыдущая попытка была сильно дальше в прохождении, где я уже был полностью одет и экипирован, так что не мог так явно ощутить преимущества движения на холоде.
Но теперь быстро убывали силы. Рано или поздно придётся отдохнуть. Баланс между силами и здоровьем позволял просто потянуть время.
Возле первого дома пахнуло гарью. Деревня была не просто заброшена: кто-то сжёг все дома. А, если судить по скелетам, которые виднелись кое-где внутри, то вместе с жителями.
Хорошо, что сейчас день. Вроде бы неупокоенные днём не появлялись — глядишь, и эти не восстанут…
Кажется, я заметил, что в одном из домов что-то переливается. Дрова? Огниво? Пора бы!
Я рванулся туда. И тут же нарвался на врага!
«Бандит, 10 уровень», — гласила вспыхнувшая над его шлемом надпись.
Здоровый, гад! В кожаном нагруднике, со стальным клинком. Хотя тоже без щита, как и я.
По скорости я его точно не обгоню, но вот от первого удара увернуться можно.
Я нырнул бандиту под ноги. Удачно! Его клинок просвистел у меня над головой, а я своим бронзовым кинжалом распорол ему пах.
Бандит взвыл и согнулся пополам. Впрочем, своё оружие он не выронил и даже попытался меня им достать. Я бросил взгляд на его полосу жизни. Процентов тридцать срезало! Круто!
Приободрившись, я перекатился влево и снова вскочил на ноги. Бандит, игнорируя хлещущую кровь, уже рвался ко мне, бешено скаля клыки.
Второй раз номер с уходом под ноги не пройдёт, это ясно… что же делать? Вложить силы в прыжок и атаковать сверху!
Он едва цепляет меня кончиком кинжала. Левая рука немеет; чувствую, что по плечу струится кровь — но я снова более удачлив! Мой кинжал входит в шею бандита, по рукоятку.
Он глухо стонет и падает на колени. Слышится перелив колокольчиков и над его головой вспыхивает надпись: «+200 к урону! Заговор сработал!»
О как. Описания такой возможности в инвентаре не было, но жаловаться грех. Я довольно ухмыляюсь и жду, когда бандит окончательно замрёт, чтобы позаимствовать его броню и одежду. От холода это должно помочь.
Бандит корчится подозрительно долго. Это уже напоминает реальные страдания. Вопреки логике, мне становится неловко. Я приседаю, чтобы нанести ещё один удар, но тут бандит вдруг поднимает голову, смотрит на меня ясными голубыми глазами, которые вдруг приобрели совершенно осмысленное выражение. После чего он медленно, с выражением начинает говорить. И даже текущая из его рта кровь не портит декламации:
Он умирал один, как жил,
Спокойно горд в последний час;
И только двое было нас,
Когда он в вечность отходил.
Он смерти ждал уже давно;
Хоть умереть и не искал,
Он всё спокойно отстрадал,
Что было отстрадать дано.
И жизнь любил, но разлюбил
С тех пор, как начал понимать,
Что всё, что в жизни мог он взять,
Давно, хоть с горем, получил.
Я замер. Такого ещё не было, даже на верхних уровнях. Что это? Сбой программы? Сердце сжалось в безумной надежде, что вот-вот этот виртуальный кошмар разрушится…
Бандит замолчал, всё так же глядя на меня.
Я сглотнул, чувствуя, как вдруг пересохло во рту.
— Кто ты? — смог выдавить я.
Бандит проигнорировал мой вопрос. Но задал свой вместо ответа:
— Скажи, ты был счастлив?
Он посмотрел на меня с какой-то странной смесью любопытства и надежды.
А мной вдруг овладел ужас, когда я понял, с кем прямо сейчас я разговариваю… если, конечно, это не бледная тень былого разума, которую оставили смотреть за этой ловушкой… впрочем, ловушка ли это была? Или лаборатория?..
— Нет, — честно ответил я.
Бандит вздохнул.
— Жаль… я сделал всё, что мог. Теперь время истекает…
— Отпусти меня, — твёрдо сказал я, и тут же поправился, вспомнив про Лилю: — отпусти нас!
«Бандит» продолжал декламировать:
Что дух бессмертных горе веселит
При взгляде на мир наш земной?
Лишь сердце, которого зло не страшит,
И дух, готовый на бой,
Да веры исполненный, смелый взгляд,
Подъятый всегда к небесам:
Зане там вечные звезды блестят
И сила вечная там.
Стихи были мне незнакомы. Но странным образом их слова показались полны некоего потаённого смысла, понять который было очень важно. Но он постоянно ускользал, как тень от прямого взгляда…
— Отпусти… — тихо, но твёрдо повторил я.
— Жаль, — вздохнул Бандит, и повторил: — время на исходе. А я так и не разобрался… может, ты разберёшься. А?
Снова взгляд, полный надежды.
Я готов говорить и обещать всё, что угодно, только чтобы выбраться из этого проклятого электронного ада.
— Я… постараюсь, — ответил я.
— Хорошо, — улыбнулся «Бандит». После чего прочитал постепенно замирающим голосом:
Я тревожный призрак, я стихийный гений,
В мире сновидений жить мне суждено,
Быть среди дыханья сказочных растений,
Видеть, как безмолвно спит морское дно.
Я ещё слышал отзвуки стихов, когда открыл глаза. Захлёбываясь прохладным воздухом подземелья, сделал глубокий вдох.
Я снова был собой. Нормальное тело. Походная одежда, в которой мы вошли в объект. Даже рюкзак с вещами был на месте!
Я выдохнул, чувствуя, что от облегчения могу взлететь.
— Гордей? — послышался рядом трясущийся голос, — Гордь?..
— Тут я, Лиль, — ответил я, — тут…
— Ты… всё ещё ты? — с затаённым страхом спросила она, и тут же добавила: — как… как оно это сделало? Без проводов и шлемов?
— Не знаю… — ответил я, — попробуем разобраться.
— Как думаешь, почему оно нас отпустило? — Лиля медленно поднялась, тревожно озираясь по сторонам. В пещере всё так же царил полумрак, мерцали тусклые светодиоды и немного пахло озоном.
— Разберёмся, — повторил я.
— Гордь… ты где был? Что с тобой делали? — тихо спросила Лиля, подойдя ко мне вплотную.
— Да так… вроде как в игрушку попал, — уклончиво ответил я, — а ты?
— Я… была беременна, — сказала Лиля, — кажется, от Босса…
— От Босса локации? — с ужасом спросил я.
Лиля неопределённо пожала плечами.
— Гордь… нам нельзя об этом говорить, — сказала она, не сводя с меня взгляда.
Я чуть было автоматически не ответил: «Почему?»
А потом понял.
И тут же осознал, что она совершенно права. Чем бы ни было наше приключение в виртуале — реальным контактом с остатками сознания ИИ или же просто уцелевшей экспериментальной моделью — просто так нас не отпустят. Тут не то, что мечту о звёздах придётся забыть — тут и сохранение собственной жизни под вопросом… запрут в лаборатории и будут потрошить мозги, пока оболочка держится…
— Нельзя, — кивнул я, — ни в коем случае…
— Что скажем? — с облегчением в голосе спросила
