Блад передал Алису с рук на руки Лепесткову и первым вошел в полутемное помещение. Как только он перешагнул порог, свет начал разгораться, и все увидели просторный зал. Высокие своды поддерживались шестью каменными колоннами, равномерно расположенными по кругу на равноудаленном расстоянии от стен и центра зала. Они были отделаны материалом, напоминающим розовый мрамор. Сам свод и стены отливали небесной голубизной, являясь одновременно источником рассеянного света, а узорчатый пол – зеленым. Правда, эта зелень была испещрена многочисленными серыми прожилками, и Блад поначалу принял материал отделки за полированный малахит, но, присмотревшись, понял, что ошибся. Отделка не имела ничего общего с элегантными узорчатыми разводами малахита, так как линии на ней пересекались под прямыми углами, образуя что-то вроде головоломного лабиринта. Стены образовывали огромную шестигранную призму, на гранях которой слабо мерцали серебром метриловые двери, аналогичные той, в которую только что вошел Блад, но, в отличие от нее, остальные двери были закрыты.
– Ну что там у нас? – высунулась из-за спины капитана Алиса.
– Пока все в порядке, идем дальше. – Блад, напряженный, словно туго сжатая пружина, отошел в сторону, пропуская товарищей. Его команда прошла внутрь и начала озираться, рассматривая отделку помещения. – Ни к чему пока не прикасаться и к дверям не подходить, – распорядился Блад.
– Капитан, я тебя не узнаю, – искренне удивилась Алиса.
– Я доверяю своей интуиции, а здесь что-то не так. – Давление на мозг усиливалось, шелест в голове становился все явственней, и на мгновение Бладу показалось, что через этот фон помех пробиваются отдельные слова. Тем временем голограмма стражника переместилась в центр зала и вопросительно посмотрела на Алису. Та его взгляда не заметила, так как изучала в тот момент пол, пытаясь разобраться в хитросплетениях прожилок лабиринта. А вот от Блада этот взгляд не ускользнул. Он решительно двинулся вперед, заставив потесниться охранника, и, как только оказался в центре зала, пол словно ожил. Часть серых прожилок внезапно полиняла, они слились с общим зеленым фоном, оставшиеся линии налились черным цветом, превратившись в указующие стрелки, которые вели от центра ко всем шести дверям, а вдоль стрелок шли сопровождающие их надписи… на чистейшем русском языке!
– Ух ты! – Алиса разогнулась, чтобы охватить взглядом всю возникшую на полу картину. – Капитан, мне кажется, это – древнеэпсанский. Когда твой корабль в подпространстве сошел с ума, на нем появились точно такие знаки. Я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – кивнул Блад. – Но должен сказать, что это меня не радует.
– Почему? – спросил профессор.
– Потому что, судя по надписям, мы на какой-то секретной базе.
– Научной? – оживился профессор.
– Военной? – насторожился Фиолетовый.
– Представления не имею. Вон та дверь ведет в сектор «А», вон та в сектор «В», следующая в сектор «С». Здесь только два нормальных указателя. «Выход» – кивнул Блад на дверь, через которую они попали в зал, – и «Центр управления. Вход только членам координационного совета», – ткнул он пальцем в дверь напротив.
– Тебе знаком древний язык? – поразился академик. – Да ты никак лингвист, брателло!
– Еще какой, – тяжко вздохнул Блад, – жаль только, не историк, чтобы понять, как совместить древнеэпсанский язык с нацизмом. Не нравится мне это. Покинутая фашистами база может таить множество неприятных сюрпризов.
– Необязательно покинутая. Вдруг здесь есть кто-то живой, а ты знаток этого языка, – азартно размахивая руками, зашумел академик. – Представляешь, сколько воистину бесценной информации мы почерпнем о вашем прошлом!
– Да гори она огнем эта информация! – разозлился Блад. – Ладно, маньяки от науки, все равно ведь не отвяжетесь. Пару помещений мельком осматриваем и валим обратно на корабль. Будем надеяться, что хозяева этих хором давно загнулись.
– Тогда в первую очередь исследуем центр управления, – заволновался академик, – а там видно будет.
– Сто тысяч лет, древнеэпсанский. – Алиса укоризненно посмотрела на капитана. – Пит, тут явно были твои предки, а ты – «пару помещений»! Неужели тебе самому не интересно?
– Нет! – отрубил Блад. Он подошел к двери, ведущей в центральный блок и сердито пнул ее ногой. – Ну как там тебя, «Сим-сим, откройся», что ли? Так давай открывайся, не томи!
Дверь плавно распахнулась. За ней уже был не коридор, а точно такой же по форме зал. По форме, но не по содержанию. Судя по всему, весь этот комплекс представлял собой что-то наподобие пчелиных сот с шестью дверями в каждой ячейке, благодаря чему можно было быстро и легко проникнуть в любое помещение.
– А вот и первые жмуры, – пробормотал капитан. – Рекомендую к ним не приближаться во избежание инфекции. Кто знает, от чего они загнулись?
Да, этот зал уже не был пуст. Центральную часть его занимал огромный круглый стол с гигантской сферой, напоминающей хрустальный шар гадалки, посередине, а вокруг стола между колонн стояли кресла, в которых сидели мумифицированные члены координационного совета тайного города Эдема.
– Сто тысяч лет, говоришь? – недоверчиво покачал головой Блад. – Для такого срока они неплохо сохранились.
Мумии сидели в самых разных позах. Кто-то заложил нога за ногу, кто-то сидел, небрежно развалившись. Внимание капитана привлек седовласый мужчина, восседавший в самом роскошном кресле с кучей кнопок и переключателей под пальцами рук, лежащих на подлокотниках. Его смуглая пергаментная кожа была гладкой, словно искусство бальзамировщика превратило ее в полированное дерево. Скорее всего, это был глава координационного совета, так как кроме более роскошного кресла были и другие отличия от остальных: он имел очень властный вид, на голове серебрился метриловый обруч, напоминающий диадему. Он был инкрустирован драгоценными камнями, среди которых, в самом центре, выделялся сиреневый кристалл. А на правой руке мумии красовался массивный золотой браслет, инкрустированный такими же камнями. Остальные мумии могли похвастаться лишь висевшими на груди обычными кулонами с сиреневыми кристаллами.
У Блада вдруг возникло ощущение, что это не простые украшения и, если он на себя наденет… Капитан сделал шаг к седовласому мужчине, но вовремя опомнился и притормозил. Какой пример он подает остальным? Сам же велел к покойникам не приближаться. Так, а что делают остальные? Пит огляделся по сторонам и удрученно вздохнул. Нет, это не команда, а черт знает что. Когда же они научатся слушаться своего капитана? Только Джим с Фиолетовым вели себя относительно прилично, просто озираясь по сторонам, а вот остальные…
